Дульси считала океан могущественным и мудрым.
Вот там-то, сидя в укрытии среди высокой ржи и впитывая послеобеденное солнечное тепло, Дульси и поняла, что за ней наблюдают.
Какой-то мужчина следил за ней. Ветер доносил его запах, резкий и странно нервозный, хищный запах зверя на охоте. Дульси медленно приподнялась и выглянула из травы, подрагивая от нехорошего предчувствия.
Он смотрел на нее сверху, стоя на утесе у самого обрыва, там, где кончалась тропинка: худощавый, бледный, с длинными спутанными волосами. Пристальный взгляд мутноватых глаз был холодным и плотоядным. Мужчина следил за ней сосредоточенно, словно обезумевший пес. А еще в его глазах она мельком уловила какую-то наглую фамильярность. Она чувствовала, что этот странный человек видит ее насквозь, видит всю ее скрытую сущность. Кошка прижалась к земле и застыла, почти не дыша.
Дульси никто и никогда не причинял зла — она жила у Вильмы с тех пор, как рассталась со своей матерью. Никто и никогда не обижал ее, но она знала, что в мире существуют жестокость и боль. Ей случалось наблюдать грубое обращение с соседскими животными. Однажды на ее глазах мальчишки избили собаку. Она видела, как несколько каких-то пришлых детей убили кошку. Сейчас она чувствовала тот же самый запах, ощущала испепеляющую ярость этого человека, и никаких сомнений в его злодейских намерениях у нее не было.
Половина ее существа требовала немедленно бежать, другая половина умоляла застыть неподвижно, съежиться, припасть к земле, как делают детеныши зверей, чтобы не быть обнаруженными.
Пока Дульси пряталась, распластавшись в густой траве, она не могла видеть мужчину. Ветер и прибой поглощали любые звуки, никаких шагов слышно не было.
И все же Дульси почувствовала его приближение. Ее сердце колотилось о ребра, проваливаясь в бездну от каждого шороха.
Когда тревожное напряжение стало невыносимым, кошка снова приподнялась на задние лапы и выглянула из травы.
Мужчина успел подойти почти вплотную. В стремительном рывке он попытался схватить Дульси. Она извернулась и бросилась бежать. Мужчина погнался за ней. Было слышно, как трава хлещет по его штанинам, как под его ногами сотрясается земля. Дульси мчалась вдоль отвесного скалистого берега, боясь, что если он и не схватит ее, то запросто может столкнуть с обрыва. Задыхаясь от непривычно быстрого бега, она глянула вниз — в пятнадцатиметровую пропасть, показавшуюся ей бездонной. От ужаса у Дульси потемнело в глазах. Каждый судорожный вдох обжигал легкие…
Глава 4
Джо рысцой бежал через поросшие лесом холмы, между беспорядочно разбросанными домами, через пышно разросшиеся сады, по полям с высокой дикой травой. Он не думал, что его преследуют, но все же ни разу не остановился, пока не оказался на одной из вершин холмистой гряды среди зарослей ракитника и рододендрона. Здесь, среди их тонких спутанных стволов, Джо решил, что находится в безопасности. В этом месте его уж точно никто не найдет.
Из тенистых кустов склоны просматривались до самого берега. Внизу, за верхушками деревьев и крышами, поблескивал океан. Сверкающий прилив плевался белой пеной.
Джо поднялся на длинный зеленый косогор, взметнувшийся над широкой долиной к югу от городка. Серый кот направлялся к малонаселенным верхним склонам, где изредка попадались новые дома и богатые виллы с обширными угодьями. Еще выше, там, где кончались последние постройки, поднимались дикие безжизненные вершины калифорнийского прибрежного хребта. Высоко над головой Джо по ярко-синему небу резво катились облака, их тени проносились мимо по ниспадающим изумрудным холмам.
Он снова двинулся вверх, навстречу бегущим по земле теням облаков.
Но страх бежал вместе с ним, не отставая ни на шаг. Опасаясь преследования, Джо то и дело останавливался и смотрел вниз, на склон, ища глазами худощавую сутулую фигуру.
Кроме того, он уже начал скучать по дому.
Захваченный врасплох приступом не свойственной ему ностальгии, Джо заполз в заросли и лег там, уронив голову на лапы. Тяжелая депрессия навалилась на серого кота. Это было совсем на него не похоже.
Одиночество казалось невыносимым; Джо мерещилось, что он полностью отрезан от остального мира.
Его вынудили покинуть теплый уютный дом, привычную территорию, бросить свою свиту из пылких и любящих подружек. Вынудили оставить все, что придавало его жизни смысл. Джо лишился утешительной заботы Клайда, его грубоватого добродушного поддразнивания, лишился небольшого круга четвероногих домочадцев: туповатых, но верных псов, других живущих в доме кошек, которые, испугавшись новых талантов Джо, беспрекословно подчинялись его желаниям. Теперь они покорно и почтительно отступали, когда Джо забирал лучшие кусочки из их мисок. Они с радостью были готовы обойтись сном на крошечном пятачке, позволяя серому коту вздремнуть на их месте, вытянувшись во всю длину лежанки. Джо был не просто главным, он был необыкновенным и непостижимым котом. Отказываться от такого удовольствия досадно и стыдно.
Но серый кот уже и не был одним из них.
От собратьев его отделяла бездонная пропасть. Джо был не просто вырван из своего дома и семьи, он был настоящим чужаком в кошачьем мире.
Он даже не мог поделиться своим страданием с кем-нибудь, кто был таким же, как он.
Другого такого не было.
В глубоком унынии Джо съежился среди стеблей травы и застыл. Его белые лапы вжимались в землю, глаза были закрыты — маленький комочек бессильного отчаяния.
Никогда еще Джо не чувствовал себя таким абсолютно одиноким.
А уж когда он был котенком, ему вообще было на это наплевать. С чего ему страдать от одиночества? Проклиная человеческое общество, Джо унес ноги из той дешевой квартиры, где ему сломали хвост. Да к черту любое общество, не только человеческое! Все, чего он хотел, — это убраться оттуда подальше. Джо вознамерился бросить вызов миру — салажонок, неразумный и неопытный, но чертовски храбрый.
Теперь он был совсем другим. Тот отважный малец исчез. Джо уже не был дерзким и самоуверенным забиякой, его трясло от страха, а неопределенность сводила с ума. Это было совсем не в его духе.
Вскоре какой-то внутренний голос привел его в чувство. Джо охватило глубокое отвращение к собственной трусости.
Он сел — уши назад, глаза горят.
«Что за бред? Что со мной такое? Побежден? Растерян? Черта с два!»
Единственная неприятность — это то, что он голоден. Последней его едой была мышь, пойманная прошлым вечером. Малодушный страх мигом улетучится, как только Джо удастся подзаправиться.
Сытный обед, да еще наслаждение самим ритуалом охоты — вот что ему сейчас нужно.
Джо приподнялся на задних лапах, осматривая заросшие склоны холма.
Повсюду на склонах кипела жизнь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Вот там-то, сидя в укрытии среди высокой ржи и впитывая послеобеденное солнечное тепло, Дульси и поняла, что за ней наблюдают.
Какой-то мужчина следил за ней. Ветер доносил его запах, резкий и странно нервозный, хищный запах зверя на охоте. Дульси медленно приподнялась и выглянула из травы, подрагивая от нехорошего предчувствия.
Он смотрел на нее сверху, стоя на утесе у самого обрыва, там, где кончалась тропинка: худощавый, бледный, с длинными спутанными волосами. Пристальный взгляд мутноватых глаз был холодным и плотоядным. Мужчина следил за ней сосредоточенно, словно обезумевший пес. А еще в его глазах она мельком уловила какую-то наглую фамильярность. Она чувствовала, что этот странный человек видит ее насквозь, видит всю ее скрытую сущность. Кошка прижалась к земле и застыла, почти не дыша.
Дульси никто и никогда не причинял зла — она жила у Вильмы с тех пор, как рассталась со своей матерью. Никто и никогда не обижал ее, но она знала, что в мире существуют жестокость и боль. Ей случалось наблюдать грубое обращение с соседскими животными. Однажды на ее глазах мальчишки избили собаку. Она видела, как несколько каких-то пришлых детей убили кошку. Сейчас она чувствовала тот же самый запах, ощущала испепеляющую ярость этого человека, и никаких сомнений в его злодейских намерениях у нее не было.
Половина ее существа требовала немедленно бежать, другая половина умоляла застыть неподвижно, съежиться, припасть к земле, как делают детеныши зверей, чтобы не быть обнаруженными.
Пока Дульси пряталась, распластавшись в густой траве, она не могла видеть мужчину. Ветер и прибой поглощали любые звуки, никаких шагов слышно не было.
И все же Дульси почувствовала его приближение. Ее сердце колотилось о ребра, проваливаясь в бездну от каждого шороха.
Когда тревожное напряжение стало невыносимым, кошка снова приподнялась на задние лапы и выглянула из травы.
Мужчина успел подойти почти вплотную. В стремительном рывке он попытался схватить Дульси. Она извернулась и бросилась бежать. Мужчина погнался за ней. Было слышно, как трава хлещет по его штанинам, как под его ногами сотрясается земля. Дульси мчалась вдоль отвесного скалистого берега, боясь, что если он и не схватит ее, то запросто может столкнуть с обрыва. Задыхаясь от непривычно быстрого бега, она глянула вниз — в пятнадцатиметровую пропасть, показавшуюся ей бездонной. От ужаса у Дульси потемнело в глазах. Каждый судорожный вдох обжигал легкие…
Глава 4
Джо рысцой бежал через поросшие лесом холмы, между беспорядочно разбросанными домами, через пышно разросшиеся сады, по полям с высокой дикой травой. Он не думал, что его преследуют, но все же ни разу не остановился, пока не оказался на одной из вершин холмистой гряды среди зарослей ракитника и рододендрона. Здесь, среди их тонких спутанных стволов, Джо решил, что находится в безопасности. В этом месте его уж точно никто не найдет.
Из тенистых кустов склоны просматривались до самого берега. Внизу, за верхушками деревьев и крышами, поблескивал океан. Сверкающий прилив плевался белой пеной.
Джо поднялся на длинный зеленый косогор, взметнувшийся над широкой долиной к югу от городка. Серый кот направлялся к малонаселенным верхним склонам, где изредка попадались новые дома и богатые виллы с обширными угодьями. Еще выше, там, где кончались последние постройки, поднимались дикие безжизненные вершины калифорнийского прибрежного хребта. Высоко над головой Джо по ярко-синему небу резво катились облака, их тени проносились мимо по ниспадающим изумрудным холмам.
Он снова двинулся вверх, навстречу бегущим по земле теням облаков.
Но страх бежал вместе с ним, не отставая ни на шаг. Опасаясь преследования, Джо то и дело останавливался и смотрел вниз, на склон, ища глазами худощавую сутулую фигуру.
Кроме того, он уже начал скучать по дому.
Захваченный врасплох приступом не свойственной ему ностальгии, Джо заполз в заросли и лег там, уронив голову на лапы. Тяжелая депрессия навалилась на серого кота. Это было совсем на него не похоже.
Одиночество казалось невыносимым; Джо мерещилось, что он полностью отрезан от остального мира.
Его вынудили покинуть теплый уютный дом, привычную территорию, бросить свою свиту из пылких и любящих подружек. Вынудили оставить все, что придавало его жизни смысл. Джо лишился утешительной заботы Клайда, его грубоватого добродушного поддразнивания, лишился небольшого круга четвероногих домочадцев: туповатых, но верных псов, других живущих в доме кошек, которые, испугавшись новых талантов Джо, беспрекословно подчинялись его желаниям. Теперь они покорно и почтительно отступали, когда Джо забирал лучшие кусочки из их мисок. Они с радостью были готовы обойтись сном на крошечном пятачке, позволяя серому коту вздремнуть на их месте, вытянувшись во всю длину лежанки. Джо был не просто главным, он был необыкновенным и непостижимым котом. Отказываться от такого удовольствия досадно и стыдно.
Но серый кот уже и не был одним из них.
От собратьев его отделяла бездонная пропасть. Джо был не просто вырван из своего дома и семьи, он был настоящим чужаком в кошачьем мире.
Он даже не мог поделиться своим страданием с кем-нибудь, кто был таким же, как он.
Другого такого не было.
В глубоком унынии Джо съежился среди стеблей травы и застыл. Его белые лапы вжимались в землю, глаза были закрыты — маленький комочек бессильного отчаяния.
Никогда еще Джо не чувствовал себя таким абсолютно одиноким.
А уж когда он был котенком, ему вообще было на это наплевать. С чего ему страдать от одиночества? Проклиная человеческое общество, Джо унес ноги из той дешевой квартиры, где ему сломали хвост. Да к черту любое общество, не только человеческое! Все, чего он хотел, — это убраться оттуда подальше. Джо вознамерился бросить вызов миру — салажонок, неразумный и неопытный, но чертовски храбрый.
Теперь он был совсем другим. Тот отважный малец исчез. Джо уже не был дерзким и самоуверенным забиякой, его трясло от страха, а неопределенность сводила с ума. Это было совсем не в его духе.
Вскоре какой-то внутренний голос привел его в чувство. Джо охватило глубокое отвращение к собственной трусости.
Он сел — уши назад, глаза горят.
«Что за бред? Что со мной такое? Побежден? Растерян? Черта с два!»
Единственная неприятность — это то, что он голоден. Последней его едой была мышь, пойманная прошлым вечером. Малодушный страх мигом улетучится, как только Джо удастся подзаправиться.
Сытный обед, да еще наслаждение самим ритуалом охоты — вот что ему сейчас нужно.
Джо приподнялся на задних лапах, осматривая заросшие склоны холма.
Повсюду на склонах кипела жизнь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58