А некоторые сенаторы и того больше.
— Да, но при чем тут заговор Пентагона?
— Я имею в виду общую обстановку в стране, Джорди, а из нее вытекает, что на крайние меры могут пойти любые круги. Готов спорить, что, если у этого подонка Прентиса есть хоть капля смекалки, он тоже не откажется приложить руку. Сейчас, когда, если верить данным опроса, ваша популярность упала до двадцати девяти процентов, он и ему подобные только и караулят момент, чтобы вцепиться вам в горло. Теперь можно всего ожидать.
— Но вчера ты несколько иначе расценивал результаты опроса институтом Гэллапа.
— Вчера я не знал, что генерал Скотт включился в эту игру.
— Значит, ты веришь этой истории?
— Я согласен с вами и Кейси: нужно обязательно и как можно скорее все проверить.
— Я знал, что могу положиться на тебя. Рей, — с нескрываемым облегчением проговорил Лимен. — Не знаю, что бы я стал делать без тебя.
— Господин президент, вы мой лучший друг, — глядя прямо в глаза Лимену, ответил Кларк, — и я сделаю для вас все возможное, но должен сказать, если вы не обидитесь, что я имею в виду нечто более значительное, чем только помощь Джордану Лимену.
Лимен обошел вокруг стола.
— Поскребите настоящего южанина, — заметил он, — и вы обнаружите подлинного патриота, хотя ему приходится столько переносить от янки… Ну а сейчас, Рей, коль скоро мы разоткровенничались, я надеюсь, что до конца недели ты будешь сдерживать себя и не влипнешь в какую-нибудь неприятную историю.
Кларк, до этого не спускавший глаз с президента, отвел взгляд в сторону.
— Подобных обещаний я никому никогда не даю. Только самому себе.
— Это уж как тебе нравится, Рей. Однако до поры до времени ты не должен прикасаться к бутылке. Эго приказ, так и знай.
— Я могу сам о себе позаботиться, господин президент, — сухо ответил Кларк. — Что мне нужно делать дальше, по-вашему?
— Попытайся сегодня утром на заседании разузнать у Скотта что-нибудь об ОСКОСС. Так как-нибудь, между прочим. Очень осторожно. Ни малейшего намека на то, что мы что-то подозреваем. Ровно к двум возвращайся сюда. Я хочу провести совещание. Приходи через восточный подъезд. Мы поднимемся в солярий. А я с утра переговорю с глазу на глаз с Корвином и Крисом.
Когда Кларк закрывал за собой дверь, Лимен уже разговаривал по внутреннему телефону:
— Эстер, сейчас же пришлите ко мне Арта Корвина. Да, Эстер, передайте Полю, пусть он отправляется к Фуллертону и получит у него список всех засекреченных военных объектов в стране. Можно включить в него и объекты за границей. Велите ему снова напомнить Фуллертону, что вчерашний разговор должен оставаться в секрете, как и сегодняшний… Да, еще одно поручение: пусть Крис Тодд придет ко мне в одиннадцать. Вы поняли?
В дверь тихо вошел Артур Корвин — начальник секретной службы, несущей охрану Белого дома и президента. Корвин редко улыбался, и все же в Белом доме не было более добродушного лица. В общем-то оно было невыразительным, но морщинки вокруг глаз придавали Корвину вид человека, довольного всем и вся. После пятнадцати лет работы в качестве детектива, главным образом по делам фальшивомонетчиков, он еще при предшественнике Лимена Эдгаре Фрейзиере был прикомандирован к Белому дому. Начальником охраны его назначил уже Лимен, после того как предыдущий начальник ушел на пенсию.
Лимен и Корвин с первого взгляда понравились друг другу — еще в ту ночь, когда Корвин сразу после выборов явился в губернаторский особняк в Колумбусе, чтобы организовать охрану нового президента Соединенных Штатов. Лимен никогда не расспрашивал Корвина, но догадывался, что тот недолюбливал Фрейзиера, хотя сам Корвин ни разу об этом не обмолвился, чем еще больше расположил к себе нового президента.
Широкоплечий, сильный Корвин, с какой-то гордостью носивший свой торчавший ежик волос, ростом был выше Лимена. Несмотря на узость своих интересов (Лимен не сомневался, что после окончания колледжа его главный телохранитель вряд ли осилил десять — двенадцать книг), он ежедневно тщательно прочитывал газеты, пытаясь чуточку опередить своего хозяина и угадать, куда он может поехать, кого увидеть, каких посетителей принять.
Корвин подошел к письменному столу и застыл в ожидании.
— Садитесь, Арт, — предложил Лимен. — Возможно, меня ожидают крупные неприятности и мне может понадобиться ваша помощь. Во-первых, вам следует знать, что на субботу намечена еще одна «Всеобщая красная» тревога. Из соображений секретности вы должны были узнать об этом только в последнюю минуту.
Пересказывая сообщение Кейси в четвертый раз, Лимен обнаружил, что уже автоматически редактирует его, сокращает одни пункты и развивает другие. Чем отчетливее видел он происходящее, тем ярче выделялись три эпизода: сформирование ОСКОСС, отказ адмирала Барнсуэлла участвовать в тотализаторе Скотта на скачках и скомканная записка, написанная рукой Хардести.
— Да, господин президент, но просто невозможно поверить, что кто-то собрал в пустыне столько людей, снабдил их всем необходимым, возвел постройки, а до Белого дома не дошло ни малейшего слуха.
— По совести говоря, Арт, вот это и смущает меня больше всего. Ясное дело, что Кейси только строит догадки. Он складывает два и два и, возможно, получает пять. Сегодня утром я попытался мысленно подсчитать все наши секретные базы и не смог. У нас сейчас так много баз — секретных и полусекретных, что никому и в голову не придет докладывать мне о какой-то одной из них, если я не дам специального указания или если не потребуется принять об этом объекте какое-то особое решение.
Корвин промолчал, и Лимен мысленно спросил себя, о чем сейчас думает этот большой и спокойный человек. «Разделяет ли он гнев, закипающий во мне при одной лишь мысли о том, что интеллигентные, способные и облеченные доверием американцы готовятся бросить вызов конституции? Испытывает ли он то же отчаяние и то же чувство беспомощности, что и я? Настолько ли он лоялен как телохранитель, чтобы защитить не только телесное воплощение, но и дух того, что ему поручено защищать?»
— Так что вы скажете, Арт?
— Полагаю, что мы должны удвоить охрану за счет людей, на которых я смело могу положиться, — быстро ответил Корвин.
— Нет, нет, я совсем о другом. Что вы думаете обо всем этом, обо всей этой истории? Она не представляется вам бессмыслицей?
Корвин впервые улыбнулся, и Лимену показалось, что он прочел на его лице выражение какой-то особой теплоты и привязанности.
— Господин президент, — сказал Корвин, — время от времени я встречаюсь с моим предшественником по работе. Вы удивились бы, если бы услыхали, что мы говорим о президентах. Для нас это всего лишь работа, как и всякая другая, а вот каждый из вас — наполовину беспомощное дитя, а наполовину — дурак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— Да, но при чем тут заговор Пентагона?
— Я имею в виду общую обстановку в стране, Джорди, а из нее вытекает, что на крайние меры могут пойти любые круги. Готов спорить, что, если у этого подонка Прентиса есть хоть капля смекалки, он тоже не откажется приложить руку. Сейчас, когда, если верить данным опроса, ваша популярность упала до двадцати девяти процентов, он и ему подобные только и караулят момент, чтобы вцепиться вам в горло. Теперь можно всего ожидать.
— Но вчера ты несколько иначе расценивал результаты опроса институтом Гэллапа.
— Вчера я не знал, что генерал Скотт включился в эту игру.
— Значит, ты веришь этой истории?
— Я согласен с вами и Кейси: нужно обязательно и как можно скорее все проверить.
— Я знал, что могу положиться на тебя. Рей, — с нескрываемым облегчением проговорил Лимен. — Не знаю, что бы я стал делать без тебя.
— Господин президент, вы мой лучший друг, — глядя прямо в глаза Лимену, ответил Кларк, — и я сделаю для вас все возможное, но должен сказать, если вы не обидитесь, что я имею в виду нечто более значительное, чем только помощь Джордану Лимену.
Лимен обошел вокруг стола.
— Поскребите настоящего южанина, — заметил он, — и вы обнаружите подлинного патриота, хотя ему приходится столько переносить от янки… Ну а сейчас, Рей, коль скоро мы разоткровенничались, я надеюсь, что до конца недели ты будешь сдерживать себя и не влипнешь в какую-нибудь неприятную историю.
Кларк, до этого не спускавший глаз с президента, отвел взгляд в сторону.
— Подобных обещаний я никому никогда не даю. Только самому себе.
— Это уж как тебе нравится, Рей. Однако до поры до времени ты не должен прикасаться к бутылке. Эго приказ, так и знай.
— Я могу сам о себе позаботиться, господин президент, — сухо ответил Кларк. — Что мне нужно делать дальше, по-вашему?
— Попытайся сегодня утром на заседании разузнать у Скотта что-нибудь об ОСКОСС. Так как-нибудь, между прочим. Очень осторожно. Ни малейшего намека на то, что мы что-то подозреваем. Ровно к двум возвращайся сюда. Я хочу провести совещание. Приходи через восточный подъезд. Мы поднимемся в солярий. А я с утра переговорю с глазу на глаз с Корвином и Крисом.
Когда Кларк закрывал за собой дверь, Лимен уже разговаривал по внутреннему телефону:
— Эстер, сейчас же пришлите ко мне Арта Корвина. Да, Эстер, передайте Полю, пусть он отправляется к Фуллертону и получит у него список всех засекреченных военных объектов в стране. Можно включить в него и объекты за границей. Велите ему снова напомнить Фуллертону, что вчерашний разговор должен оставаться в секрете, как и сегодняшний… Да, еще одно поручение: пусть Крис Тодд придет ко мне в одиннадцать. Вы поняли?
В дверь тихо вошел Артур Корвин — начальник секретной службы, несущей охрану Белого дома и президента. Корвин редко улыбался, и все же в Белом доме не было более добродушного лица. В общем-то оно было невыразительным, но морщинки вокруг глаз придавали Корвину вид человека, довольного всем и вся. После пятнадцати лет работы в качестве детектива, главным образом по делам фальшивомонетчиков, он еще при предшественнике Лимена Эдгаре Фрейзиере был прикомандирован к Белому дому. Начальником охраны его назначил уже Лимен, после того как предыдущий начальник ушел на пенсию.
Лимен и Корвин с первого взгляда понравились друг другу — еще в ту ночь, когда Корвин сразу после выборов явился в губернаторский особняк в Колумбусе, чтобы организовать охрану нового президента Соединенных Штатов. Лимен никогда не расспрашивал Корвина, но догадывался, что тот недолюбливал Фрейзиера, хотя сам Корвин ни разу об этом не обмолвился, чем еще больше расположил к себе нового президента.
Широкоплечий, сильный Корвин, с какой-то гордостью носивший свой торчавший ежик волос, ростом был выше Лимена. Несмотря на узость своих интересов (Лимен не сомневался, что после окончания колледжа его главный телохранитель вряд ли осилил десять — двенадцать книг), он ежедневно тщательно прочитывал газеты, пытаясь чуточку опередить своего хозяина и угадать, куда он может поехать, кого увидеть, каких посетителей принять.
Корвин подошел к письменному столу и застыл в ожидании.
— Садитесь, Арт, — предложил Лимен. — Возможно, меня ожидают крупные неприятности и мне может понадобиться ваша помощь. Во-первых, вам следует знать, что на субботу намечена еще одна «Всеобщая красная» тревога. Из соображений секретности вы должны были узнать об этом только в последнюю минуту.
Пересказывая сообщение Кейси в четвертый раз, Лимен обнаружил, что уже автоматически редактирует его, сокращает одни пункты и развивает другие. Чем отчетливее видел он происходящее, тем ярче выделялись три эпизода: сформирование ОСКОСС, отказ адмирала Барнсуэлла участвовать в тотализаторе Скотта на скачках и скомканная записка, написанная рукой Хардести.
— Да, господин президент, но просто невозможно поверить, что кто-то собрал в пустыне столько людей, снабдил их всем необходимым, возвел постройки, а до Белого дома не дошло ни малейшего слуха.
— По совести говоря, Арт, вот это и смущает меня больше всего. Ясное дело, что Кейси только строит догадки. Он складывает два и два и, возможно, получает пять. Сегодня утром я попытался мысленно подсчитать все наши секретные базы и не смог. У нас сейчас так много баз — секретных и полусекретных, что никому и в голову не придет докладывать мне о какой-то одной из них, если я не дам специального указания или если не потребуется принять об этом объекте какое-то особое решение.
Корвин промолчал, и Лимен мысленно спросил себя, о чем сейчас думает этот большой и спокойный человек. «Разделяет ли он гнев, закипающий во мне при одной лишь мысли о том, что интеллигентные, способные и облеченные доверием американцы готовятся бросить вызов конституции? Испытывает ли он то же отчаяние и то же чувство беспомощности, что и я? Настолько ли он лоялен как телохранитель, чтобы защитить не только телесное воплощение, но и дух того, что ему поручено защищать?»
— Так что вы скажете, Арт?
— Полагаю, что мы должны удвоить охрану за счет людей, на которых я смело могу положиться, — быстро ответил Корвин.
— Нет, нет, я совсем о другом. Что вы думаете обо всем этом, обо всей этой истории? Она не представляется вам бессмыслицей?
Корвин впервые улыбнулся, и Лимену показалось, что он прочел на его лице выражение какой-то особой теплоты и привязанности.
— Господин президент, — сказал Корвин, — время от времени я встречаюсь с моим предшественником по работе. Вы удивились бы, если бы услыхали, что мы говорим о президентах. Для нас это всего лишь работа, как и всякая другая, а вот каждый из вас — наполовину беспомощное дитя, а наполовину — дурак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97