Командный грузовичок скатился под таким углом, что было невозможно нацелить МАГ вдоль дороги. Его нужно было снять с кронштейна. Я только собрался это сделать, как Гутар отпихнул меня и снял пулемет сам. Потом он отпихнул в сторону сержанта Мусу и подхватил пулемет. Через несколько секунд Гутар уже строчил вовсю, и мне было видно, как летят под его пулями листья и ветки. С заднего грузовика застрекотали еще два МАГа.
Тропмен начал пробираться по направлению к нам, то ползком, то перебегая между кустами на нашей стороне дороги. Стоял такой грохот, что нельзя было понять, стреляет по нему неприятель или нет. Во всяком случае, его не задели. Он добрался весь исцарапанный, потный, запыхавшийся.
Когда Гутар спустился с грузовичка, подошли Барьер и Уилленс.
– Они на обеих сторонах? – осведомился Барьер.
– Да, но большей частью на левой. – Тропмен сплюнул, вытер кровь, сочившуюся из царапин на лице, и принялся крыть на чем свет стоит потерю своего джипа.
Тут Уилленс возбужденно забормотал мне на ухо:
– Ты подал мой сигнал? – Да.
– Когда?
– Рано утром. – Мне не хотелось уточнять, когда именно, поэтому я быстро продолжал: – Где же ваши разведывательные самолеты?
Он не успел ответить. Тропмен раздавал приказания.
– Когда начнете с ними разделываться, действуйте быстро. Они засели не очень глубоко. Подберитесь поближе к мосту, прежде чем начать прочесывание. Мы будем прикрывать дорогу отсюда, пока вы их не обойдете хорошенько. Затем мы рванем вперед.
Некоторое время стояла относительная тишина, пока «Молот» и «Наковальня», спешившись, не скрылись между деревьями какао и не начали операцию по окружению. Затем противник почуял, что же происходит, и начал действовать. Послышались отдаленные крики, затем последовали автоматные очереди, винтовочная пальба. Я был в кузове своего грузовика, докладывая обстановку Кинку, когда Тропмен, взявшийся за МАГ, открыл огонь по чему-то там на дороге. Грохот был настолько силен, что полностью заглушал мой голос. Я проорал, что выйду на связь позже, и выключил рацию.
Высунувшись слегка из-за ящика, в котором находилась рация, я мог видеть происходящее.
Прямо перед мостом противник выкатил на дорогу небольшой грузовичок, пытаясь под его прикрытием перебраться на правую сторону. Грузовичок был маловат, и двое из тех, кто пытался перебежать, лежали неподвижно на дороге, срезанные огнем МАГа. На них была темно-зеленая форма и каски. Одна из касок слетела и откатилась, когда ее владельца срезала пулеметная очередь. Пока я наблюдал, грузовичок начал медленно двигаться – очевидно, они хотели перекатить его с дальней от нас стороны, – и Тропмен вновь открыл огонь.
Пули поднимали фонтаны пыли под колесами грузовичка, который вдруг остановился и откатился назад. Тропмен прекратил огонь. В тот же момент заговорила рация.
– «Наковальня» – «Наконечнику». Мы заняли позицию и держим на прицеле мост. – Это был голос Гутара.
Тропмен не сводил глаз с дороги.
– Свяжись с «Молотом», – сказал он мне. Но Барьер уже услышал донесение Гутара.
– «Молот» – «Наконечнику», – сказал он. – Я еще не могу перекрыть мост с моей стороны. Дайте мне пару минут.
Тропмен кивнул.
– Скажи ему о'кей. Но мы должны быть готовы двигаться.
Сержант Муса и двое наших макак усиливали общий шум, паля из винтовок из-за кустов. Я заорал, чтобы они залезали в кузов, а сам взобрался с рацией на свое водительское место.
– Когда мы двинемся, нужно выжимать полную скорость, – сказал Тропмен. – Я не хочу попасть под перекрестный огонь. – Он чуть поколебался, затем принял решение. – Не будем дожидаться «Молота». Двинемся сразу.
– Сразу? Нужно предупредить остальных? – Все что угодно, лишь бы отсрочить пагубную неизбежность.
– Я это сделаю сам. Кончай болтать и двигай. Двигай до тех пор, пока не будешь на мосту. – Потеря джипа очень испортила ему настроение.
– Но…
Он резко повернулся ко мне:
– Двигай или выметайся!
Мне не хотелось ни того ни другого. Мне вообще ничего не хотелось. Но Тропмен наводил на меня такой же ужас, как и Гутар. Я нажал на стартер.
В этот момент послышался голос Барьера:
– «Молот» – «Наконечнику». Я занял позицию. Тропмен ответил:
– «Наконечник» – «Молоту» и «Наковальне». Начинайте. Перестроимся у моста.
Я тронулся вперед.
До моста было меньше километра. На той скорости, с которой я ехал, весь путь занял не более минуты. Но это была очень долгая минута. Я мгновенно проскочил мимо подбитого джипа и мимо грузовичка с убитыми. Но второе мгновение длилось вечность, потому что я старался не глядеть на трупы и в результате чуть на них не наехал. Меня обступали деревья какао. Из-за них, сквозь гул мотора и грохот разрывов ручных гранат, доносилось стрекотание автоматных очередей. У меня было такое ощущение, как будто все без исключения стреляли по мне, и только по мне. И если это звучит эгоистично, то тут уж я ничего не могу поделать. У меня внутри все обмякло. Если бы я что-нибудь съел после завтрака, меня наверняка бы вырвало. Целились ли в меня персонально или нет, но то, что я добрался до моста целым, было само по себе на грани чуда.
Как только я остановил машину, Тропмен выпрыгнул и оглядел оставшуюся позади дорогу.
Там и здесь еще продолжалась разрозненная стрельба, и, хотя перила на мосту были невысоки, сидеть в кабине было опаснее, чем стоять на мосту. Я вылез и присоединился к Тропмену.
– Посмотрим, что там творится, – сказал он и зашагал назад по дороге. Я последовал за ним через силу. Я мог себе представить, что там творилось, а я и без того насмотрелся досыта.
На берегу залива мы встретились с Гутаром и Барьером. Они стояли там, спокойно болтая с белым субъектом в темно-зеленой неприятельской форме. Сзади них, присев на корточки, были четверо пленных под охраной солдат Барьера.
Когда мы подошли, белый незнакомец обернулся, увидел Тропмена и с горечью усмехнулся.
– А, это вы, – сказал он. – Я мог бы догадаться. Тропмен рассмеялся.
– Что с вами, Жан-Пьер? Уж не становится ли вам игра не по силам?
– Какая может быть игра с этими безмозглыми болванами? – Никому не приходило в голову отобрать у него автомат. Он сплюнул с отвращением и поправил его на плече. – Мы из вас должны были сделать фарш.
– Вам не повезло, – снисходительно сказал Тропмен. – Наша орава ничуть не лучше вашей. Вы, парни, уже познакомились? Это капитан Веле, который на сей раз оказался по другую сторону баррикады.
Веле мрачно кивал нам, пока нас представляли. Он был крепко сложен, широкоплеч, розоволиц и остронос. На левой руке у него не хватало двух пальцев.
– Не знаю, что это вы решили затеять, – продолжал он, – вряд ли вашему СММАК придется по вкусу, когда мы задержим баржи с рудой ниже Матендо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52