не будет никакого процесса, я уже не говорю открытого, никаких показаний, ни хрена. Будет глухо, как в танке. Это я тебе гарантирую. Но я думаю, ты и сам в курсе…
— Черт, сигареты кончились, можно тебя развести? Давай “Филип Моррис”, не вопрос… Мучас грасиас… Да… Да… А это случайно, что Яценко завалили за несколько минут до того, как мы с ним должны были стрелковаться?
Смотрим друг на друга через располагающиеся горизонтальными слоями табачные клубы.
— Может, и нет… — Лера сосредоточенно толчет окурок в пепелке.
— Он что-то хотел мне рассказать? Что-то, за что втыкают напильник в глотку?
— Не спрашивай, Дэн… Не спрашивай.
— Знаешь, в чем еще прикол? Звонил-то он мне с мобильного. Так что номерок мой наверняка сейчас у ментов…
— Дэн… Улик против тебя у них все равно никаких нет. Вот об этом помни. Держись уверенней. Ничего они тебе впаять не смогут. А по почкам бить не решатся — ты теперь все-таки не хрен с бугра, публичная все-таки фигура…
— Будем надеяться… Но прикинь — второй труп за две недели. И оба раза я — свидетель… Так или иначе. Нормально?
— Как этого лейтенанта фамилия, который под тебя роет?
— Кудиновс. Можешь попытаться что-нибудь узнать про него?
— Кудиновс… Из райотдела?
— Ну а кто на такой вызов поедет?
— Ну да… Где это произошло? В Золике?
— Угу. По крайней мере, возили меня в райотдел… Допрашивали.
— Хотя… Ладно, попробую пробить поляну. Не обещаю, но попытаюсь.
— Объясни мне: какого черта они вообще завели дело? Что за приступ служебного рвения? Самоубийство и самоубийство… С Якушевым вон сколько валандались, а тут…
— Ничего, Дэн… Прорвемся. Я говорю: держись уверенней. У них на тебя ничего нет… Постой! Кудиновс, ты сказал?
— Ну.
— Именно так: Кудинов-с? На латышский манер?
— По крайней мере, он так представляется… Ты знаешь его?
— Н-нет… Что за… Сейчас… Подожди секунду, Дэн… — Не докурив сигарету, Лера в очевидном и сильнейшем замешательстве встает, выходит в другую комнату. Роется в каких-то ящиках, судя по звуку. Недолго. Возвращается, кладет передо мной на стол, расправляя, тоненький листок размером со страницу блокнота. Некогда смятый, а потом тщательно разглаженный. — Кудиновс, значит?
— Что это?…
Это из библиотеки. Талончик на получение книги. На который из картотеки выписываешь шифр и название, сдаешь его и получаешь потребное издание. Передо мной талончик заполненный, но не проштемпелеванный. Шифр: Ка 185 дробь 20304. Автор: Л. Кудиновс. Кириллицей. Название: “Третья попытка”. Всё — крупными печатными буквами. Выходные данные: ГУГК, 1979. Дата: 26. 02. 04. Подпись, неразборчиво…
— Что это? — поднимаю глаза на Леру.
— Помнишь, я тебе рассказывала, у меня стекло в машине разбили?
— Да…
— Я, наверное, не сказала: на заднем сиденье я тогда нашла вот этот вот листик. Скомканный.
— То есть тебе его кто-то подбросил?
Она только плечами пожимает:
— Я, естественно, ничего не поняла. Вообще не въехала. Мусор и мусор. Я ж фамилии твоего лейтенанта не знала тогда, ты только сейчас мне сказал… Выкинуть хотела, а потом думаю, мало ли. Вдруг не просто так, вдруг что-то в виду имели…
Не слишком ли часто у меня в последние дни стал случаться мозговой ступор?… В виду имели. Что-то… Тупо пялюсь на библиотечный талончик. “Третья попытка”. ГэУГэКа.
— Это из Националки, вроде… Неиспользованный…
Лера становится у меня за плечом:
— Если это правда какая-то игра… то, я тебе скажу, мы имеем дело с полным психом…
— Ну хорошо… Если это должно что-то означать… Что?
— Двадцать шестое февраля. Что было двадцать шестого февраля?
Словно самолет ухнул в воздушную яму:
— Сашка умерла двадцать шестого.
— Та-ак… Это точно тебе, Дэн…
— Когда, ты говоришь, его тебе подбросили?
— Сейчас… Дней… Одиннадцать дней назад.
— Ага. А Сашка умерла…
— Пятнадцать. Полмесяца ровно…
Подношу талончик к самым глазам, пытаюсь разобрать подпись:
— Слушай… Или я ничего не понимаю… Или это: “Княз.” “Князева” в смысле.
Киквит. Мбужи-Майи. Уамбо. Мбандака. Ытык-Кюёль. Бытантай, Бамяньтунь. Й-ю-вяс-кю-ля. Сейняйоки. Сал. Маныч-Гудило. Лабытнанги. Перегребное. Пионерский. Жигули. Альбукерке, Нью-Мексико, Лаббок. Бред собачий. Провинция Юньнань. Цзингу в том числе. СевероВосточный Китай с дыркой. Огненная Земля. Н-да… Вааль. Свазиленд. А также Лесото. Еврейская автономная область. Тында. Новый Южный Уэльс. Микронезия, Меланезия. Оттепельная капель — неритмичное топотание по карнизам, отдельные гулкие удары. Трамваи внизу.
Я в очередной раз захлопываю “Атлас мира”, ГУГК, 1979. ГУГК — это, оказывается, Главное управление геодезии и картографии при Совете министров СССР. Светлое дерево, дерево, дерево — столы, картотечные шкафы. Сосредоточенные девки безнадежного подвида “ботаник” за столами и у шкафов. Иногда тетки. Тоже чаще в очках. Прочие категории попадаются изредка. Высоченные окна с двойными рамами. Плотная, давящая на перепонки, белесым налетом оседающая на мозгах тишина. Национальная библиотека.
Пришлось опять в нее прилежно записаться. Даже сфотографироваться (правда тут же, не отходя от кассы). Никакого труда никакого Эл Кудиновса под названием “Третья попытка” у них, естественно, нет. Я их заставил даже по компьютеру проверить. Автор Кудиновс не значится в принципе. А под означенным шифром (немножко суетливого вранья и улыбчивого улещивания) обнаружился “Атлас мира”. С теми самыми выходными данными. Который я прочесываю уже скоро час. Абсолютно безрезультатно.
Никаких надписей. Никаких помет. Ни на обложке, ни внутри. Ни хрена.
Ыштык. Иссык-Кульская область. Чат-Базар. Вот так вот. Это и имелось в виду, интересно?… Вряд ли… Джизакская область. Кашкадарьинская область. Наманганская область. Гос-сди, чем я занимаюсь. Сан-Мигель-де-Тукуман. Маморе. Гуапоре. Земля принцессы Елизаветы. Берег принцессы Рагнхилль. Море Росса. Калькутта. И наследник из оной. Вишакхапатнам. Хух-Хото. Бао-тоу. Замбоанга. Остров Хальмахера. Мыс Пиай. Банда-Ачех. Полуостров Чендравасих. Муруй-Ус, в скобках Янцзы, Дза-Чу, в скобках Меконг, Наг-Чу, в скобках Салуин. Урумчи. Дырка. Проткнуто то ли ручкой, то ли карандашом. В “Синьцзян-Уйгурском автономном районе, пустыне Такла-Макан”. Или в “Северо-Восточном Китае” — смотря с какой стороны протыкали. Эта дыра — единственное, чем интересен атлас… А, вот, не замечал: уголок страницы загнут, треугольник указывает на “Такла-Макан”. Куча. Кок-Янгак…
Ну и? Пробоина между Восточным Памиром и массивом Куньлунь. Кашгар. Озеро Каракуль — надпись есть, озеро проткнули…
Эти места Гвидо, наверное, хорошо знакомы… Где-то же здесь он на велике своем катался. Здесь как раз, кажется, его Музтаг-Ата…
Стоп. Мать вашу.
Это она и проткнута.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
— Черт, сигареты кончились, можно тебя развести? Давай “Филип Моррис”, не вопрос… Мучас грасиас… Да… Да… А это случайно, что Яценко завалили за несколько минут до того, как мы с ним должны были стрелковаться?
Смотрим друг на друга через располагающиеся горизонтальными слоями табачные клубы.
— Может, и нет… — Лера сосредоточенно толчет окурок в пепелке.
— Он что-то хотел мне рассказать? Что-то, за что втыкают напильник в глотку?
— Не спрашивай, Дэн… Не спрашивай.
— Знаешь, в чем еще прикол? Звонил-то он мне с мобильного. Так что номерок мой наверняка сейчас у ментов…
— Дэн… Улик против тебя у них все равно никаких нет. Вот об этом помни. Держись уверенней. Ничего они тебе впаять не смогут. А по почкам бить не решатся — ты теперь все-таки не хрен с бугра, публичная все-таки фигура…
— Будем надеяться… Но прикинь — второй труп за две недели. И оба раза я — свидетель… Так или иначе. Нормально?
— Как этого лейтенанта фамилия, который под тебя роет?
— Кудиновс. Можешь попытаться что-нибудь узнать про него?
— Кудиновс… Из райотдела?
— Ну а кто на такой вызов поедет?
— Ну да… Где это произошло? В Золике?
— Угу. По крайней мере, возили меня в райотдел… Допрашивали.
— Хотя… Ладно, попробую пробить поляну. Не обещаю, но попытаюсь.
— Объясни мне: какого черта они вообще завели дело? Что за приступ служебного рвения? Самоубийство и самоубийство… С Якушевым вон сколько валандались, а тут…
— Ничего, Дэн… Прорвемся. Я говорю: держись уверенней. У них на тебя ничего нет… Постой! Кудиновс, ты сказал?
— Ну.
— Именно так: Кудинов-с? На латышский манер?
— По крайней мере, он так представляется… Ты знаешь его?
— Н-нет… Что за… Сейчас… Подожди секунду, Дэн… — Не докурив сигарету, Лера в очевидном и сильнейшем замешательстве встает, выходит в другую комнату. Роется в каких-то ящиках, судя по звуку. Недолго. Возвращается, кладет передо мной на стол, расправляя, тоненький листок размером со страницу блокнота. Некогда смятый, а потом тщательно разглаженный. — Кудиновс, значит?
— Что это?…
Это из библиотеки. Талончик на получение книги. На который из картотеки выписываешь шифр и название, сдаешь его и получаешь потребное издание. Передо мной талончик заполненный, но не проштемпелеванный. Шифр: Ка 185 дробь 20304. Автор: Л. Кудиновс. Кириллицей. Название: “Третья попытка”. Всё — крупными печатными буквами. Выходные данные: ГУГК, 1979. Дата: 26. 02. 04. Подпись, неразборчиво…
— Что это? — поднимаю глаза на Леру.
— Помнишь, я тебе рассказывала, у меня стекло в машине разбили?
— Да…
— Я, наверное, не сказала: на заднем сиденье я тогда нашла вот этот вот листик. Скомканный.
— То есть тебе его кто-то подбросил?
Она только плечами пожимает:
— Я, естественно, ничего не поняла. Вообще не въехала. Мусор и мусор. Я ж фамилии твоего лейтенанта не знала тогда, ты только сейчас мне сказал… Выкинуть хотела, а потом думаю, мало ли. Вдруг не просто так, вдруг что-то в виду имели…
Не слишком ли часто у меня в последние дни стал случаться мозговой ступор?… В виду имели. Что-то… Тупо пялюсь на библиотечный талончик. “Третья попытка”. ГэУГэКа.
— Это из Националки, вроде… Неиспользованный…
Лера становится у меня за плечом:
— Если это правда какая-то игра… то, я тебе скажу, мы имеем дело с полным психом…
— Ну хорошо… Если это должно что-то означать… Что?
— Двадцать шестое февраля. Что было двадцать шестого февраля?
Словно самолет ухнул в воздушную яму:
— Сашка умерла двадцать шестого.
— Та-ак… Это точно тебе, Дэн…
— Когда, ты говоришь, его тебе подбросили?
— Сейчас… Дней… Одиннадцать дней назад.
— Ага. А Сашка умерла…
— Пятнадцать. Полмесяца ровно…
Подношу талончик к самым глазам, пытаюсь разобрать подпись:
— Слушай… Или я ничего не понимаю… Или это: “Княз.” “Князева” в смысле.
Киквит. Мбужи-Майи. Уамбо. Мбандака. Ытык-Кюёль. Бытантай, Бамяньтунь. Й-ю-вяс-кю-ля. Сейняйоки. Сал. Маныч-Гудило. Лабытнанги. Перегребное. Пионерский. Жигули. Альбукерке, Нью-Мексико, Лаббок. Бред собачий. Провинция Юньнань. Цзингу в том числе. СевероВосточный Китай с дыркой. Огненная Земля. Н-да… Вааль. Свазиленд. А также Лесото. Еврейская автономная область. Тында. Новый Южный Уэльс. Микронезия, Меланезия. Оттепельная капель — неритмичное топотание по карнизам, отдельные гулкие удары. Трамваи внизу.
Я в очередной раз захлопываю “Атлас мира”, ГУГК, 1979. ГУГК — это, оказывается, Главное управление геодезии и картографии при Совете министров СССР. Светлое дерево, дерево, дерево — столы, картотечные шкафы. Сосредоточенные девки безнадежного подвида “ботаник” за столами и у шкафов. Иногда тетки. Тоже чаще в очках. Прочие категории попадаются изредка. Высоченные окна с двойными рамами. Плотная, давящая на перепонки, белесым налетом оседающая на мозгах тишина. Национальная библиотека.
Пришлось опять в нее прилежно записаться. Даже сфотографироваться (правда тут же, не отходя от кассы). Никакого труда никакого Эл Кудиновса под названием “Третья попытка” у них, естественно, нет. Я их заставил даже по компьютеру проверить. Автор Кудиновс не значится в принципе. А под означенным шифром (немножко суетливого вранья и улыбчивого улещивания) обнаружился “Атлас мира”. С теми самыми выходными данными. Который я прочесываю уже скоро час. Абсолютно безрезультатно.
Никаких надписей. Никаких помет. Ни на обложке, ни внутри. Ни хрена.
Ыштык. Иссык-Кульская область. Чат-Базар. Вот так вот. Это и имелось в виду, интересно?… Вряд ли… Джизакская область. Кашкадарьинская область. Наманганская область. Гос-сди, чем я занимаюсь. Сан-Мигель-де-Тукуман. Маморе. Гуапоре. Земля принцессы Елизаветы. Берег принцессы Рагнхилль. Море Росса. Калькутта. И наследник из оной. Вишакхапатнам. Хух-Хото. Бао-тоу. Замбоанга. Остров Хальмахера. Мыс Пиай. Банда-Ачех. Полуостров Чендравасих. Муруй-Ус, в скобках Янцзы, Дза-Чу, в скобках Меконг, Наг-Чу, в скобках Салуин. Урумчи. Дырка. Проткнуто то ли ручкой, то ли карандашом. В “Синьцзян-Уйгурском автономном районе, пустыне Такла-Макан”. Или в “Северо-Восточном Китае” — смотря с какой стороны протыкали. Эта дыра — единственное, чем интересен атлас… А, вот, не замечал: уголок страницы загнут, треугольник указывает на “Такла-Макан”. Куча. Кок-Янгак…
Ну и? Пробоина между Восточным Памиром и массивом Куньлунь. Кашгар. Озеро Каракуль — надпись есть, озеро проткнули…
Эти места Гвидо, наверное, хорошо знакомы… Где-то же здесь он на велике своем катался. Здесь как раз, кажется, его Музтаг-Ата…
Стоп. Мать вашу.
Это она и проткнута.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104