Мое недавнее объяснение с Элен придало мне силы и прибавило света в душе, и по дороге в гараж я весело насвистывал. Чудные все-таки здесь, на Берегу, и море, и небо!
Вдруг я обратил внимание на небольшой предмет под моей подошвой. Я нагнулся, чтобы поднять его. Это была маленькая розовая ленточка. Сантиметров десять, не больше. Я сразу же узнал эту ленту: ее носила Ева. По вечерам девушка заплетала волосы в две косы и перевязывала их лентами. Найденная мною лента была одной из тех, которыми она пользовалась.
Я более чем удивился: ведь Ева никогда не появлялась здесь — аллея, ведущая к гаражу, была слишком узка для ее коляски!
Лента была закручена в узел.
Я повертел ее в пальцах, наконец положил в карман. Ну и ну! Я совсем разволновался.
Засохшие брызги грязи на лодыжке, и вот теперь эта невероятная находка! Что за чертовщина? Было тут над чем подумать…
«Ты задаешь себе слишком много вопросов, мой малыш Вик, — сказал я себе. — У тебе воображение, которое может привести тебя к дурному концу, если ты не остережешься…»
Отгоняя от себя все эти идиотские мысли, я выехал на машине из гаража. Потом вышел из машины и закрыл за собою ворота. Снова сел за руль и вдруг вновь изумился: колеса и низ корпуса были в грязи!
А я ведь вчера велел садовнику вымыть машину, и никто с тех пор не ездил на ней.
Глава 8
Однако, наблюдая по утрам за работами в нашем будущем магазине, я забывал обо всем. И лишь возвращаясь домой обедать и встречая Еву в патио, — она обычно копалась в каталогах, — вновь начинал волноваться из-за сделанных недавно открытий.
На этот раз Ева была одна. Она делала в своем журнале новые записи и подняла глаза, лишь когда я вошел.
Я потрепал ее рукой по щеке.
— День добрый, мой золотистый комаренок! Между нами уже установились такие отношения.
— Элен дома?
— Ей пришла в голову идея испечь пирог с мясом, и она колдует теперь на кухне. Сейчас убедит вас еще и в том, что она прекрасная хозяйка!
Я нахмурился. Что-то в ее голосе не нравилось мне, вызывало беспокойство. Мне сразу же послышалась в нем какая-то горечь. Может, Ева опять взялась за свои игры? Но, как бы там ни было, я притворился, что ничего не заметил.
— Ну, Ева, вы сегодня и спали! Я пошел посмотреть, не случилось ли с вами чего-нибудь, а то мы с Элен были удивлены, что вы не вышли на завтрак, так вот, я пришел, а вы спите, как ангел!..
Она нахмурилась:
— Вчера вечером я попросила Элен дать мне немного снотворного, чтобы заснуть, и у нее, должно быть, рука оказалась тяжеловатой… Сегодня так болит голова… Я очень подавлена…
Я повесил пиджак на спинку кресла и уселся на борт бассейна.
;, — Что вы так смотрите на меня? Она снова нахмурила брови. Вид у нее действительно был очень усталый. И недовольный.
— Я хотел бы задать вам один вопрос…
— Не люблю я этого…
— Не любите, когда вам задают вопросы?
— Нет, когда говорят, что сейчас зададут вопрос. Вопросы тогда какие-то слишком официальные, и я не знаю, как на них отвечать.
— А очень просто: будьте откровенны. Я хотел у вас спросить: пробовали ли вы когда-нибудь.., ходить, с тех пор, как заболели?
— Это все?
— Да.
Она пожала плечами:
— Представьте себе, да, эта идея приходила мне в голову.
— И каковы были результаты?
— Их не было! Я неподвижна как мешок с песком, Вик. Мне кажется, это и так видно…
— А если бы вы попробовали еще раз?
— А на кой, простите, черт?
Теперь уже вид у нее был совсем злой. В ее глазах читалась решимость любой ценой оставаться несчастной и давать об этом знать другим.
— Я не врач, Ева…
— Жаль!
— Не смейтесь!.. Это позволяет мне придерживаться очень простых суждений в медицинских вопросах. Я говорю себе самым примитивным образом, что коль у человека есть две ноги, то он должен ими пользоваться… Если у вас, Ева, есть две ноги, то вы должны уметь заставить их служить вам.
— Ваше суждение не просто примитивное — оно глупое.
— Я убежден в том, что говорю.
— Хотела бы я посмотреть на вас на моем месте!.. О, хотя бы каких-нибудь две минуты. Я ведь не так зла как вы думаете!
— Я не думаю ничего подобного! Она хихикнула. Бог его знает, что это могло обозначать.
— Послушайте, Ева…
— Что еще?
— Я ведь сильный мужчина, вы знаете?
— Тем лучше, так что из этого следует?
— Я бы хотел помочь вам постоять… Вы бы попробовали двигать ногами, чтобы посмотреть…
— И смотреть нечего. Эти ноги, Вик, — совсем не ноги. Всего лишь.., придаток. Ненужный придаток.
— Вместо того, чтобы спорить, давайте лучше попробуем… Ну не отказывайте мне, милая моя…
Какое-то мгновение Ева колебалась. Я не осмеливался настаивать. Наконец она кивнула головой:
— Ну, хорошо, если это действительно доставит вам такое удовольствие…
Я обнял ее, пытаясь вывести из коляски. Почувствовал ее упругие груди, и это сильно меня взволновало.
Ну и задачу поставил я перед собой! Изо всех сил пытался поддерживать ее тело в прямом положении, так, чтобы ноги были вытянуты во всю длину и пятки касались пола, — и сил моих, сколько я ни напрягался, не хватало.
Я смотрел на наше отражение в бассейне. Жестокое это было зеркало!
Ноги Евы были совершенно безжизненны, висят, как плети.
— Попробуйте вынести одну вперед другой, — упрашивал я ее.
Все напрасно — отчаяние мое стремительно возрастало.
— Я не могу, — уже чуть ли не стонала она.
— Ну попробуйте, — снова и снова упрашивал я ее.
— Я не могу, Вик… Нет у меня этих ног, вы понимаете, нет! Ниже бедер я совершенно ничего не чувствую!
Она плакала, я истекал потом. Вдруг я услышал суховатый голос Элен:
— Боже мой, что вы делаете?!
Я увидел в бассейне отражение Элен, повернул голову назад. Элен стояла у входа в патио, в глазах у нее был ужас.
Я отнес Еву в коляску. Теперь-то я уже точно знал, что она не могла ходить. Нетрудно было убедиться в этом после такого ужасного представления, устроенного мной самим же. Элен вообще смотрела на меня как на сумасшедшего.
— Вот видите, Виктор, — только и сказала она мне.
Но эти слова, показалось мне, содержали в себе все упреки мира.
— Извините меня, Ева… Я… Я идиот. Ноя ведь хотел как лучше, вы меня понимаете?..
Ева спрятала лицо в руки и плакала.
Я снял пиджак со спинки кресла. Потом сделал Элен знак следовать за мной.
Мы вышли в холл. Через стекло было видно, как рыдала Ева. Если бы я мог избить себя, я бы непременно это сделал.
— Зачем эта клоунада, Виктор? — спросила у меня Элен.
Я опустил голову.
Действительно, сумасшедшая затея. Я вбил себе в голову, что ваша сестра может ходить.
И тут я взял и рассказал ей все обо всех своих неожиданных открытиях: о грязи на лодыжке и на машине, о розовой ленточке возле гаража…
— Вас все это не смущает, Элен?
— Подождите, Виктор, спокойнее. Всему этому можно найти объяснение… Что касается машины, то садовник — ужасный лентяй, как и все южане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24