Она долго молча смотрела на Еву. Та опустила голову. Элен вышла, и я услышал, как она с шумом хлопнула дверью своей комнаты.
— Ева, — прошептал я, задыхаясь, — Ева, вы ясно представляете себе, что вы сейчас сказали? Она покачала головой:
— О, я не знаю! Я ничего больше не знаю, Вик!.. Я.., я, наверное, и вправду немного сумасшедшая…
— Но я знаю одно, Ева…
Она вскинула голову, всматриваясь в меня.
— Я знаю, что вы ходите! И я знаю, что вы — самая грязная шлюха, которую я видел в своей жизни!
— О-о-о! — громко застонала она, выпятив губы и выпучив глаза.
Она походила на затравленного зверя.
Теперь она могла притворяться сколько угодно, было поздно, я ей не верил… И уже не мог контролировать себя.
Я сорвал с нее одеяло. Она со страхом смотрела на меня, веки у нее дрожали.
— Вы ходите! — прорычал я. — Вы ходите! Ну, вставайте, идите, покажите, как отлично вы ходите, вы, шлюха!
Лицо у нее стало просто страшным, ничего уже в нем не осталось ангельского, обычного…
— Ну вставайте же! Вставайте! Идите же, мадемуазель Лекэн!
Совсем уже выйдя из себя, я схватил ее за руку, вырвал из кровати и с силой толкнул вперед.
Сердце так и стучало в груди — я ждал.
Ева рухнула на пол, ударившись головой о колесо своей каталки, и взвыла. Попробовала сесть, но ничего у нее не получилось.
Я подошел к ней, поднял ее, выпрямил и снова отпустил.
Она упала у моих ног, как подкошенная.
Только это наконец меня успокоило. Я отнес ее на кровать.
— Ева, — сказал я, — если я случайно ошибся, то никогда не прошу себе этой минуты. Бросив на нее взгляд, я вышел.
Глава 10
Я пошел к Элен. Я думал застать ее всю в слезах, но был сильно удивлен, увидев, что она совершенно спокойна. Она сидела в кресле, положив нога на ногу и опираясь подбородком на кулак.
Я сел на ее кровать.
Даже сейчас я не мог не залюбоваться ее красотой.
Несмотря на то, что платье у нее было порвано, а ноги все расцарапаны, держалась она с невероятным достоинством.
— Ну? — тихо спросил я. — Что вы скажете обо всем этом? Она жалобно улыбнулась:
— Видите, Виктор… С человеком прожиты годы. В нем сосредоточен весь твой мир. Ему посвящена лучшая часть жизни… И вдруг однажды ты замечаешь, что он не только не благодарен тебе за все жертвы, но еще и.., ненавидит вас!
Как больно было мне видеть это сдержанное ее отчаяние!
— Элен, — попробовал я успокоить ее.
— Нет, оставьте, Виктор… Оставьте…
— Конечно же, она сказала это от злости… Она попала в ловушку и не знала, что придумать, чтобы выбраться из нее…
— Она сказала это потому, что у нее нет сердца, сказала потому, что ненавидит меня, Виктор. Я прекрасно знала, что она никогда не простит мне того, что отняла вас у нее…
— Подождите, — остановил я ее, — мне кажется, моя гипотеза относительно ее ночных хождений правильна… Пожалуй, она не сознает, что происходит… Или же…
— Что — или же?
— Или же это самая экстраординарная комедиантка, которая когда-либо существовала на свете…
Элен вздохнула:
— Кто даст нам ответ на этот вопрос?
— Рано или поздно мы получим этот ответ. О каком снотворном она говорила?
— Ей выписал его лечащий врач.
— Как оно действует?
— Все зависит от дозы… Я даю ей десяти капель, когда вижу, что она нервничает… В таком количестве оно больше действует, как успокаивающее, чем как снотворное…
— Вчера вечером она его пила?
— Нет… Что еще больше подтверждает, что она лгала! Вы понимаете, Виктор, она ведь прекрасно знала, когда говорила это, что вчера я ничего ей не давала!
— Хорошо, нужно ложиться спать, Элен. Завтра попробуем разобраться во всем этом…
— Для меня и так все ясно. Я не хотела смотреть на нее другими глазами, но она сама меня вынудила…
— Нужно проконсультироваться у врача…
— Прежде чем он придет, я хотела бы, Виктор, чтобы вы посетили его, все ему рассказали и узнали его мнение.
— Я сделаю это завтра.
Я подал ей руку и помог подняться с кресла, потом обнял и прижал к себе. Она положила голову на мое плечо. Я почувствовал, как еловые иголки в ее волосах царапают мне шею.
* * *
Назавтра же я, как и пообещал Элен, направился в Канны встретиться с лечащим врачом семьи Лекэн. Выехал рано утром, чтобы застать его дома, прежде чем он уедет на визиты.
Доктор жил недалеко от порта, на относительно тихой улочке. Он принял меня в домашнем халате. Это был уже довольно старый человек, которому сейчас, пожалуй, больше пристало бы играть в шары «эта игра здесь очень распространена», чем врачевать и разъезжать с визитами. Он был очень приветлив, разговорчив. Седая козлиная бородка, смеющиеся глаза, огромный живот и короткие беспокойные руки — забавный, словом, был старичок.
— Доктор Буссик? — спросил я.
— К вашим услугам.
— Виктор Менда… Я жених мадемуазель Элен.
— О! Смотри-ка… А я и не знал, что она собирается замуж. Я улыбнулся:
— Месяц назад, доктор, я сам об этом не знал. Моя шутка понравилась ему. Он расхохотался:
— Так вы не на добрачный осмотр приехали, я полагаю?
— Увы, нет.
— Как — увы? — удивился он. — У вас что, со здоровьем что-нибудь не в порядке?
— Совсем другое.
Он сразу же заинтересовался. Я рассказал ему обо всем увиденном мною, начиная с засохшей грязи на лодыжке и кончая событиями сегодняшней ночи, ничего не опуская.
Он посерьезнел и недовольно теребил бородку.
Как только я закончил, он воскликнул:
— Ну и ну!
Потом довольно надолго задумался и, наконец, подошел к одному из многочисленных книжных шкафов своего кабинета и достал с полки папку.
На ее обложке я прочитал: «Ева Лекэн».
Он стал листать страницы в папке.
Я молча ждал.
— Я вспоминаю природу ее болезни, степени — наконец заговорил доктор. — И мне трудно предположить, что эта малышка может ходить… Во всяком случае, нормально… Самая большая надежда могла бы быть на то, что, она сможет перемещаться с помощью специальных приспособлений, костылей, тростей… Нет, на большее она не способна!
— И тем не менее, доктор, факты налицо! Она ходит!
— Но почему тайно?
— Дорогой мой, если полиомиелит мало изучен, то уж душа человеческая — тайна куда большая… Особенно душа девушки, которая едва ли не выросла в инвалидной коляске… — Он встал. — Я загляну к вам как-нибудь на днях. Скорый визит может ее шокировать.
Старик нравился мне. Хоть и забавен он был с виду и словоохотлив не в меру, я сразу понял, что это большой психолог.
— Ну, тогда до скорой встречи, доктор. Очень рад был познакомиться с вами.
Спускаясь по лестнице, я думал, что ничего особенного, такого что могло бы подтвердить мои предположения, он мне не сказал, но и не отверг возможность ее выздоровления. Тайного!
* * *
В этот день Ева не спустилась ни к завтраку, ни к обеду, но в конце дня все же появилась.
Мне показалось, она была немного бледна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24