– спросил Гесслер.
– Когда вы увидели ее, вам, как лицемерному святоше, пришла в голову одна идея: переспать с иностраночкой, пришедшей поплакаться в вашу жилетку. Лиза поняла, что это, возможно, поможет спасти меня, в этом мой шанс.
– И это вы называете "рассказать, как все произошло"? – улыбнулся адвокат. – Мне жалко вас. Правда, Лиза и я много говорили о любви. Да только это – совсем другое.
– Признайте все же, что она переспала с вами!
– Вы, действительно, так считаете?
– Да.
– Действительно?
– Да.
Гесслер расхохотался.
– Ну что же! Тем лучше! Пусть это станет – хотя бы в ваших мыслях – правдой!
Франк резко ударил его кулаком по скуле. По щеке Гесслера потекла кровь. Он слегка побледнел, но сдержался, даже не поднес руку к ране.
– Не время блеять о любви! – рявкнул Франк. – Пойдя на этот шаг, она всего лишь заплатила вам гонорар, сволочь вы этакая!
Он стукнул кулаком по столу.
– В течение целых пяти лет я считал дни, я, который ненавидит цифры. Я их считал просто так, без всякой цели, ведь я никогда не должен был выйти оттуда. Тысяча восемьсот двадцать два дня без нее, уважаемый мэтр. Поверьте мне, это – слишком много.
Взяв стул, Франк отправился на середину комнаты. Резким жестом он поставил его на пол, отсчитал от него три шага и обозначил границу телефонами. Затем отсчитал четыре шага в противоположном направлении и так же обозначил границу. Получилось замкнутое пространство, ограниченное стульями и бильярдами. Странное занятие. Закончив, Франк схватил Гесслера за руку и рывком втащил его в эту так называемую клетку.
– Вот моя камера, Гесслер! – заявил Франк. – Четыре шага на три, тысяча восемьсот двадцать два дня... И одна мысль, одна единственная, всего лишь одна: Лиза. В течение целых пяти лет! Мысль, которая не покидает тебя пять лет, вы понимаете, что это такое?
– Пытаюсь понять, – честно признал Гесслер. – Только не забудьте, что без Лизы эти дни могли бы еще больше затянуться.
Внезапно став очень жалким, Франк рухнул на скамейку.
– А, может быть, это меня бы больше устроило, – признал он. – Свобода, купленная такой ценой, мне не по карману. Вы часто виделись?
Адвокат не ответил.
– Об этом она сама мне говорила, – уточнил беглец.
– Каждый день, – ответил Гесслер.
Франк, как от удара, сложился вдвое и недоверчиво переспросил:
– Каждый день?
Гесслер понял, что его ответ не совпал с Лизиным, и пожалел, что так разговорился.
– Где вы встречались?
– У нее, – ответил адвокат.
Франк согнулся еще больше, вся его поза выражала жалость.
– То есть как у нее?
Вдруг Гесслер ощутил себя очень сильным: теперь ситуацией владел он.
– У нее была комната с окном, выходящим в парк, где растут крохотные деревья. Крохотные – потому что бомбардировки практически стерли Гамбург с лица земли!
– В какое время вы с ней встречались?
– Определенного времени не было... Как только я мог.
Он сделал шаг, чтобы выбраться из загородки, но Франк оттолкнул его кулаком назад.
– Нет, оставайтесь там!
– Что еще за глупые фантазии? – удивился адвокат.
– Делайте, что я вам говорю.
Из-за полуоткрытой двери показалось встревоженное лицо Фредди.
– Прощеньица просим, – решился он, – скоро закончится ваша встреча на высшем уровне?
– Катись! – приказал Франк.
Увидев загородку, Фредди не поторопился исполнять приказ, а, наоборот, приблизился на несколько шагов.
– Что это еще такое?
– Карцер, – объяснил Франк. – Камера! Дыра! Ты знаешь, что такое дыра, Фредди?
Фредди подумал, что его друг потерял рассудок, и пожалел, что ввязался в эту опасную авантюру.
– Знаю, – с гордостью ответил Фредди.
Франк подошел к нему и тихо спросил:
– У тебя пушка есть?
– Конечно!
– Дай сюда!
После секундного колебания Фредди протянул свой револьвер Франку. Он постарался сделать это незаметно, но Гесслер успел заметить их маневры и в сердцах отвернулся.
– Он заряжен, – предупредил Фредди.
– Надеюсь, что так; теперь оставь нас!
– Позволю себе заметить, что весь район кишит легавыми, они могут здесь нарисоваться быстрее, чем придет наша посудина!
Произнеся эту тираду, Фредди, ворча, удалился. Франк сунул револьвер за пояс и повернулся к Гесслеру.
– Она вас ждала?
– Простите, не понял? – вздрогнул адвокат.
– Раз вы бывали у нее в любое время, значит, она все время ждала вас. Что и требовалось доказать.
– Иногда я оказывался перед запертой дверью; тогда, например, когда она бродила вокруг тюрьмы.
– А когда она была у себя? – продолжал настаивать Франк, придавая себе равнодушный вид.
У двери послышался какой-то шум. Паоло старался задержать пытавшуюся войти в комнату Лизу. Одним рывком ей удалось вырваться, и, подойдя к обоим мужчинам, она сказала:
– Когда он был у меня!
Затем она повернулась и громко позвала:
– Паоло, Фредди! Раз уж ты затеял судебный процесс, Франк, тебе понадобятся присяжные, не правда ли?
Паоло согнул в локте левую руку, чтобы посмотреть на часы.
– Уже четверть восьмого, а улица кишит легавыми!
Запыхавшийся оттого, что бежал сломя голову по крутой лестнице, появился Фредди.
– Что еще здесь происходит? – заворчал он.
– Я хочу, чтобы ты и Паоло внимательно выслушали то, что я сейчас скажу! – спокойно ответила Лиза.
– Скажите, – жалобно завел Паоло, – а не могли бы вы попозже начать полоскать ваше грязное белье? Ведь у вас столько времени впереди!
– Но тогда рядом с нами не будет мэтра Гесслера, – вмешался Франк. – Давай, Лиза, мы слушаем тебя.
Лиза оглядела хилую загородку и вошла за нее, несмотря на то, что Франк инстинктивно попытался помешать ей.
– Когда он приходил ко мне, – начала она, – обычно это выглядело следующим образом.
Она улыбнулась Гесслеру.
– Вы готовы восстановить события, мэтр?
Поскольку адвокат хранил молчание, она продолжила:
– Ну же, Адольф! – настойчиво произнесла молодая женщина. – Разве вы не хотите пережить это в последний раз?
– Да, Лиза! Да! – решился Гесслер.
Он встал, щелкнул каблуками, как немецкий офицер, и сказал, склоняясь перед ней:
– Здравствуйте, Лиза, как вы поживаете?
– Спасибо, хорошо.
Повернувшись к Франку, она объяснила:
– Вежливые слова на французском языке всегда очень забавляли Адольфа.
Лиза продолжала игру, указывая на стул:
– Присаживайтесь!
– Спасибо! – ответил Гесслер с самым серьезным видом и уселся.
– Не хотите ли вы снять пальто?
– Я забежал всего лишь на минутку, Лиза.
– Как всегда. Думаю, что именно эти... эти ваши "забеги" придают какой-то смысл моей тусклой жизни.
Франк по-кавалерийски уселся на стул, скрестил руки на спинке и положил подбородок на сжатые кулаки. В какой-то смутной улыбке приподнялась его верхняя губа.
– Продолжайте, – сказал он, – это – завораживающее зрелище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Когда вы увидели ее, вам, как лицемерному святоше, пришла в голову одна идея: переспать с иностраночкой, пришедшей поплакаться в вашу жилетку. Лиза поняла, что это, возможно, поможет спасти меня, в этом мой шанс.
– И это вы называете "рассказать, как все произошло"? – улыбнулся адвокат. – Мне жалко вас. Правда, Лиза и я много говорили о любви. Да только это – совсем другое.
– Признайте все же, что она переспала с вами!
– Вы, действительно, так считаете?
– Да.
– Действительно?
– Да.
Гесслер расхохотался.
– Ну что же! Тем лучше! Пусть это станет – хотя бы в ваших мыслях – правдой!
Франк резко ударил его кулаком по скуле. По щеке Гесслера потекла кровь. Он слегка побледнел, но сдержался, даже не поднес руку к ране.
– Не время блеять о любви! – рявкнул Франк. – Пойдя на этот шаг, она всего лишь заплатила вам гонорар, сволочь вы этакая!
Он стукнул кулаком по столу.
– В течение целых пяти лет я считал дни, я, который ненавидит цифры. Я их считал просто так, без всякой цели, ведь я никогда не должен был выйти оттуда. Тысяча восемьсот двадцать два дня без нее, уважаемый мэтр. Поверьте мне, это – слишком много.
Взяв стул, Франк отправился на середину комнаты. Резким жестом он поставил его на пол, отсчитал от него три шага и обозначил границу телефонами. Затем отсчитал четыре шага в противоположном направлении и так же обозначил границу. Получилось замкнутое пространство, ограниченное стульями и бильярдами. Странное занятие. Закончив, Франк схватил Гесслера за руку и рывком втащил его в эту так называемую клетку.
– Вот моя камера, Гесслер! – заявил Франк. – Четыре шага на три, тысяча восемьсот двадцать два дня... И одна мысль, одна единственная, всего лишь одна: Лиза. В течение целых пяти лет! Мысль, которая не покидает тебя пять лет, вы понимаете, что это такое?
– Пытаюсь понять, – честно признал Гесслер. – Только не забудьте, что без Лизы эти дни могли бы еще больше затянуться.
Внезапно став очень жалким, Франк рухнул на скамейку.
– А, может быть, это меня бы больше устроило, – признал он. – Свобода, купленная такой ценой, мне не по карману. Вы часто виделись?
Адвокат не ответил.
– Об этом она сама мне говорила, – уточнил беглец.
– Каждый день, – ответил Гесслер.
Франк, как от удара, сложился вдвое и недоверчиво переспросил:
– Каждый день?
Гесслер понял, что его ответ не совпал с Лизиным, и пожалел, что так разговорился.
– Где вы встречались?
– У нее, – ответил адвокат.
Франк согнулся еще больше, вся его поза выражала жалость.
– То есть как у нее?
Вдруг Гесслер ощутил себя очень сильным: теперь ситуацией владел он.
– У нее была комната с окном, выходящим в парк, где растут крохотные деревья. Крохотные – потому что бомбардировки практически стерли Гамбург с лица земли!
– В какое время вы с ней встречались?
– Определенного времени не было... Как только я мог.
Он сделал шаг, чтобы выбраться из загородки, но Франк оттолкнул его кулаком назад.
– Нет, оставайтесь там!
– Что еще за глупые фантазии? – удивился адвокат.
– Делайте, что я вам говорю.
Из-за полуоткрытой двери показалось встревоженное лицо Фредди.
– Прощеньица просим, – решился он, – скоро закончится ваша встреча на высшем уровне?
– Катись! – приказал Франк.
Увидев загородку, Фредди не поторопился исполнять приказ, а, наоборот, приблизился на несколько шагов.
– Что это еще такое?
– Карцер, – объяснил Франк. – Камера! Дыра! Ты знаешь, что такое дыра, Фредди?
Фредди подумал, что его друг потерял рассудок, и пожалел, что ввязался в эту опасную авантюру.
– Знаю, – с гордостью ответил Фредди.
Франк подошел к нему и тихо спросил:
– У тебя пушка есть?
– Конечно!
– Дай сюда!
После секундного колебания Фредди протянул свой револьвер Франку. Он постарался сделать это незаметно, но Гесслер успел заметить их маневры и в сердцах отвернулся.
– Он заряжен, – предупредил Фредди.
– Надеюсь, что так; теперь оставь нас!
– Позволю себе заметить, что весь район кишит легавыми, они могут здесь нарисоваться быстрее, чем придет наша посудина!
Произнеся эту тираду, Фредди, ворча, удалился. Франк сунул револьвер за пояс и повернулся к Гесслеру.
– Она вас ждала?
– Простите, не понял? – вздрогнул адвокат.
– Раз вы бывали у нее в любое время, значит, она все время ждала вас. Что и требовалось доказать.
– Иногда я оказывался перед запертой дверью; тогда, например, когда она бродила вокруг тюрьмы.
– А когда она была у себя? – продолжал настаивать Франк, придавая себе равнодушный вид.
У двери послышался какой-то шум. Паоло старался задержать пытавшуюся войти в комнату Лизу. Одним рывком ей удалось вырваться, и, подойдя к обоим мужчинам, она сказала:
– Когда он был у меня!
Затем она повернулась и громко позвала:
– Паоло, Фредди! Раз уж ты затеял судебный процесс, Франк, тебе понадобятся присяжные, не правда ли?
Паоло согнул в локте левую руку, чтобы посмотреть на часы.
– Уже четверть восьмого, а улица кишит легавыми!
Запыхавшийся оттого, что бежал сломя голову по крутой лестнице, появился Фредди.
– Что еще здесь происходит? – заворчал он.
– Я хочу, чтобы ты и Паоло внимательно выслушали то, что я сейчас скажу! – спокойно ответила Лиза.
– Скажите, – жалобно завел Паоло, – а не могли бы вы попозже начать полоскать ваше грязное белье? Ведь у вас столько времени впереди!
– Но тогда рядом с нами не будет мэтра Гесслера, – вмешался Франк. – Давай, Лиза, мы слушаем тебя.
Лиза оглядела хилую загородку и вошла за нее, несмотря на то, что Франк инстинктивно попытался помешать ей.
– Когда он приходил ко мне, – начала она, – обычно это выглядело следующим образом.
Она улыбнулась Гесслеру.
– Вы готовы восстановить события, мэтр?
Поскольку адвокат хранил молчание, она продолжила:
– Ну же, Адольф! – настойчиво произнесла молодая женщина. – Разве вы не хотите пережить это в последний раз?
– Да, Лиза! Да! – решился Гесслер.
Он встал, щелкнул каблуками, как немецкий офицер, и сказал, склоняясь перед ней:
– Здравствуйте, Лиза, как вы поживаете?
– Спасибо, хорошо.
Повернувшись к Франку, она объяснила:
– Вежливые слова на французском языке всегда очень забавляли Адольфа.
Лиза продолжала игру, указывая на стул:
– Присаживайтесь!
– Спасибо! – ответил Гесслер с самым серьезным видом и уселся.
– Не хотите ли вы снять пальто?
– Я забежал всего лишь на минутку, Лиза.
– Как всегда. Думаю, что именно эти... эти ваши "забеги" придают какой-то смысл моей тусклой жизни.
Франк по-кавалерийски уселся на стул, скрестил руки на спинке и положил подбородок на сжатые кулаки. В какой-то смутной улыбке приподнялась его верхняя губа.
– Продолжайте, – сказал он, – это – завораживающее зрелище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26