Гесслер продолжал:
– Счастлив слышать это, Лиза. Вы выходили сегодня утром?
– Да.
– Тем же маршрутом?
– Да, – ответила Лиза. – Я долго вглядываюсь в каждое тюремное окно, по крайней мере, в те, которые видны с улицы. Мне кажется, что за одним из них я увижу его. В конце концов, я начинаю казаться подозрительной. Вчера ко мне подошел полицейский и принялся задавать мне вопросы, но я сделала вид, что не понимаю его.
– Кстати, – прервал ее Гесслер, – вы работали над словарем?
– Я пыталась.
– Сейчас проверим...
Он собрался и, закрыв глаза, спросил:
– Дует сильный ветер?
– Der Wind weht heftig, – перевела Лиза.
– Извините, что беспокою вас?
– Entschuldigung dass ich Sie storen.
Фредди прищелкнул пальцами и проворчал:
– Ни черта не понимаю!
– Заткнись, – ответил Паоло, – мне понятно!
– Продолжать? – спросила Лиза Франка.
– Пожалуйста, – попросил он.
– Das Schiff? – покорно произнес Гесслер.
– Корабль, – ответила Лиза.
– Die See.
– Море.
– Auf Wiedersehen.
– Прощайте.
Адвокат глубоко вздохнул.
– Jch liebe Sie!
Лиза отвернулась. Гесслер повторил еще тише, бесконечно нежно:
– Jch liebe Sie!
Лиза продолжала молчать, ее плотно сжатые губы побелели.
– Jch Hebe Sie! Jch Hebe Sie! – закричал Гесслер.
Он замолчал, казалось, смутившись внезапной вспышки страсти, и промокнул лоб носовым платком.
– Эту фразу она никогда не хотела повторять, ни по-немецки, ни по-французски.
Лиза подошла к Франку.
– Jch Hebe Sie, Франк! – нежно произнесла она.
– А что это означает? – спросил Паоло.
– Это означает: я люблю вас, – перевел Гесслер.
Словно какие-то смутные чувства накатили на всех присутствующих, и они склонили головы.
– Эй! Эй! Парни! – вдруг процедил Фредди.
За стеклянной дверью, выходившей на порт, маячил силуэт полицейского.
– Ни одного слова по-французски! – добавил Гесслер. Он повернулся к двери в тот момент, когда в нее постучал полицейский. – Войдите!
Полицейский открыл дверь и козырнул. Он был скорее хилым, с землистым цветом лица и оттопыренными ушами.
– В чем дело? – сухо спросил у него адвокат.
Его властный вид, казалось, смутил пришедшего.
– Вы давно здесь находитесь? – спросил он, оглядывая помещение.
На мгновение его внимание привлекли распакованные бильярды. Наверное, эти большие игрушки успокоили полицейского, потому что его лоб разгладился от морщин.
– Мы пришли сюда сразу после полудня. А что?
– Вы случайно не видели черный фургон?
– Какой фургон?
– Тюремный.
– Что за странная мысль! Нет. А что?
– А они тоже не видели? – продолжал настаивать полицейский, указывая на остальных.
– Найн, – быстро ответила Лиза.
Полицейский скрестил руки за спиной, как будто собирался провести смотр своему невеликому войску. Затем он подошел к Фредди и встал перед ним.
– Найн, – сказал Фредди.
Паоло счел для себя более благоразумным просто отрицательно покачать головой. Хотя он не понял вопроса, заданного полицейским, смысл его он легко угадал.
Франк с агрессивным видом принялся насвистывать какую-то песенку. Полицейский подошел к нему. Присутствующие поняли, что у беглеца зародилось опасное желание. Они мысленно застонали, особенно Фредди, вспомнивший о своем револьвере.
– Вы тоже ничего не видели? – спросил полицейский.
И, поскольку Франк продолжал насвистывать, глядя на него, он заорал:
– Эй! Я к вам обращаюсь!
Присутствующие обливались холодным потом. Франк, перестав свистеть, покачал головой.
В комнату вошел Баум. Он еще не снял с себя форменного кителя, который был на нем во время нападения на фургон. Гесслер бросил на него испепеляющий взгляд, и Баум, не растерявшись, с завидной быстротой бросился за гору коробок.
– Превосходно, спасибо! – бросил полицейский, удаляясь.
– Собака, – проскрипел Фредди. – Так напугать нас – это нечестно!
– Как ты думаешь, он узнал тебя? – встревожилась Лиза.
Франк покачал головой.
– Я не настолько знаменит, а у них не было времени опубликовать мою фотографию. Он говорил о фургоне?
– Да, – ответил Фредди. – Мы правильно сделали, что не оставили его на складе, иначе погорели бы.
Гесслер подошел к стеклянной двери и принялся разглядывать Эльбу и корабли, стоявшие на якоре между громадными кранами.
– Черт! – неожиданно бросил он. – Полицейские катера патрулируют у всех причалов.
– Если предположить, что они обнаружат фургон, то сначала они подумают, что произошел несчастный случай. По крайней мере, до тех пор, пока не вытащат его и не откроют!
– Да непохоже это на несчастный случай! – проворчал Фредди. – Чтобы добраться до воды, нужно сто метров трястись по развалинам!
Баум обратился с тирадой к Гесслеру. Тот, покачав головой, повернулся к французам.
– Баум предлагает, чтобы вы прямо сейчас устроились в ящике на тот случай, если полицейские вернутся на склад до прихода корабля.
– Который час, Паоло? – спросил Франк.
– Почти двадцать минут!
– Значит, еще слишком рано забираться в этот ящик. – Ты прав, – согласился Паоло, – если какому-нибудь легавому, у кого мозгов побольше, чем у других, придет в голову заглянуть туда, ему даже не придется трудиться, чтобы зацапать нас.
Лизе была по душе окружающая их тревожная обстановка: лучше уж надвигающаяся опасность, чем зловещий допрос ее воздыхателя.
– Ну что, они идут? – нетерпеливо спросил Баум.
– Не сейчас, позже, – лаконично ответил Гесслер.
Лицо Баума стало злым. Ему заплатили за выполнение опасной работы, и он был вынужден повиноваться.
– Иногда "позже" означает "никогда", – бросил он.
– Что он там лопочет? – забеспокоился Паоло.
Фредди перевел ему:
– Он говорит, что "позже" – иногда это слишком поздно. Так, мэтр?
– Абсолютно верно, – похвалил его Гесслер.
– Мы спустимся за пять минут до прихода корабля, – решил Франк. – Объясни ему, Фредди.
Баум посмотрел на часы, постучал себя пальцем по лбу, выражая тем самым свое неудовольствие, и пошел вниз к Варнеру.
Достав револьвер Фредди, Франк принялся подбрасывать его. От страха Лиза вскрикнула.
– Осторожно! – бросил Фредди, – у этой игрушки нет предохранителя: он может сам выпулить!
– В общем, – агрессивно заговорил Франк, – если верить той комедии, которую вы только что разыграли, Гесслер являлся к тебе каждый день только для того, чтобы дать тебе урок немецкого языка?
– Франк! – выкрикнула в отчаянии молодая женщина. – Сейчас не время возвращаться к этому вопросу!
– Да нет же, Лиза: только это время у нас и осталось.
Засунув револьвер обратно в брюки, Франк ощутил прикосновение холодного ствола к своей коже. Это прикосновение придавало ему уверенности.
– Господа присяжные заседатели, ваше мнение? – обратился он к своим сообщникам.
– Лиза права: не время болтать обо всем этом! – решительно сказал Паоло, не пытаясь скрыть своего раздражения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26