Колесо крутится, как видишь, иногда так быстро, что не рассмотришь спицы. Всего минуту назад ты играл с этой пушкой в Ника Картера, а теперь она у меня. Вывод: говорить будешь ты.
– Держи карман шире!
– Если не ответишь на мои вопросы быстро, я переломаю тебе кости
Он пожимает плечиками.
– Попробуй!
Меня охватывает ярость. Я кладу обе пушки на полку вне пределов досягаемости карлика и подхожу к нему. Эта макака меня заколебала. Сейчас я устрою своему незваному гостю молотилку. Протягиваю к нему руку, но он отскакивает в сторону и, прежде чем я успеваю отреагировать, бросается на меня, как таран, и бьет башкой в пузо. У меня сразу перехватывает дыхание, к тому же мой живот еще очень чувствителен. А недомерок не теряет времени даром. Воспользовавшись тем, что я согнулся пополам от боли, он проделывает японский трюк, смысл и цель которого состоят в том, чтобы сунуть противнику в зенки два раздвинутых вилкой пальца. Теперь уже я могу дышать и поэтому ору благим матом. Я ослеплен, захвачен врасплох, одурачен. На мою голову обрушивается град ударов. Под кумполом меня, как на Пасху, гудит колокол. К горлу подступает тошнота.
«Черт побери, от карлика! От карлика! От паршивого карлика!»
Вот что я мысленно повторяю, пока отчаянно отбиваюсь.
В довершение ко всему я валюсь на пол. Сейчас малявка вытащит из меня кишки и разложит их на паркете, чтобы посмотреть, все ли на месте.
Бац!
Звон разбитого стекла. Град ударов прекращается. Что случилось? Худо-бедно открываю глаза и вижу мою дорогую Жизель. Она с победным видом стоит посреди комнаты с бутылочным горлышком в руке.
Ее присутствие придает мне сил, и я перехожу в сидячее положение.
– Это... ты? – глупо спрашиваю я.
У моих ног лежит карлик. Мерзавец получил хорошую Порцию, и на его черепушке растет клевая шишка.
– Жизель...
Я чуть не схожу с ума. Тут она начинает ржать, как ненормальная. Моя гордость еще никогда не подвергалась такому испытанию... Хорош комиссар Сан-Антонио! Дает себя отметелить недоноску, в котором меньше метра тридцати! Если бы об этом узнали мои коллеги, они бы здорово повеселились и были бы правы. Я так унижен, что готов повеситься прямо сейчас.
– Я подоспела вовремя?
Я смотрю на нее и чувствую, что не могу говорить.
– Здорово он тебя обработал, – продолжает она. – Пойдем в ванную... Я промою тебе глаза лекарством. Они все красные.
Я покорно иду за ней и даю себя подлечить.
– Жижи, – бормочу я наконец, – Жижи, я самый большой дурак во всей полиции. Моя карьера кончена! Дать себя избить карлику! Я подохну от досады.
– Ну, – утешает она меня. – Не будь таким пессимистом. Я видела, как все произошло. Он победил внезапностью, Тони. Ты просто не привык к противникам такого роста...
– Ты все видела?
– Да, почти все. Меня разбудили крики. Ты меня здорово напоил. Я была пьяной в стельку...
Она меня целует, а мне хочется лизаться с ней сейчас так же, как открыть бакалейную лавку на Северном полюсе.
– Фу! Ты пил одеколон!
Я пересказываю ей содержание предыдущих глав, и она хвалит меня за находчивость.
Немного приободрившись, я встряхиваюсь.
– Давай займемся этим демоном, Жижи. Я скажу ему, что думаю о его манерах.
Мы выходим из ванной, и моя спутница вскрикивает:
– Он удрал!
Я бросаюсь вперед.
– Что?
Комната пуста. Выбежав из квартиры, я только-только успеваю услышать хлопок входной двери.
Птичка улетела. Сан-Антонио потерпел самое крупное поражение в своей жизни.
Глава 6
Собака, которую окатили холодной водой, возвращается в свою конуру и сидит тихо. Я делаю то же самое. Жизель предлагает провести эту ночь у нее, даже настаивает на этом, но я отказываюсь.
– Закрой дверь на все замки и припри ее стулом, – приказываю я. – Если услышишь подозрительный шум, звони в криминальную полицию и от моего имени попроси Гийома или кого-нибудь еще из его отдела.
Я нежно целую сестричку и отваливаю, не слушая следующей порции ее упреков. Я хочу только одного: задать храпака. Мне нужно забыть унижения этого вечера.
Придя домой, я так же нежно целую Фелиси и беру из аптечки гарденал. Если бы я послушался себя, то сожрал бы весь пузырек... Но я справляюсь с собой и проглатываю всего четыре таблетки, после чего заваливаюсь на боковую.
Сон приходит быстро. Сначала тело становится легким, потом в голове наступает полный покой. Вскоре я уже плыву по золотому миру.
Я открываю глаза, но их приходится тут же зажмурить, потому что солнце расположилось в моей комнате, как у себя дома. Будильник показывает полдень. Под дверь пробиваются запахи жареного. Надеваю халат и иду в ванную. Из воды я вылезаю розовым, как поросенок. Я чувствую себя в ударе. Ничто так не приводит в форму, как хороший сон.
Захожу в столовую, где возится Фелиси.
– Привет, ма.
– Доброе утро, сынок.
Не знаю, как моя мать выкручивается, но, несмотря на продуктовые ограничения, у нас всегда приличный стол. Сегодня, например, кулебяка и жареное мясо с яичницей. Я беру в одну руку вилку, в другую – нож и иду в атаку.
Жратва окончательно возвращает мне оптимизм. Выйдя из-за стола, я сажусь в кресло, чтобы выкурить «Голуаз». Но в тот момент, когда мои мысли начинают выстраиваться в ряд, в дверь звонят. Мать вводит Гийома.
Его визит доставляет мне весьма среднее удовольствие, поскольку я нуждаюсь в одиночестве и тишине. Он входит с мрачным, как у гробовщика, лицом. Я заставляю себя улыбнуться.
– Хелло! Каким добрым ветром?
Мы жмем друг другу клешни. Я жду, пока его морщины разгладятся, но он сохраняет похоронный вид.
– Вы читали газеты, комиссар? – спрашивает он.
– Какие?
– Дневные.
– Нет.
Он достает из кармана брехаловку и протягивает мне.
Я разворачиваю ее, пробегаю глазами и быстро нахожу на первой странице заголовок на две колонки:
МЕДСЕСТРА ПОХИЩЕНА ТЕРРОРИСТАМИ
– Жизель!
Гийом утвердительно кивает головой.
Статья объясняет, как это произошло.
Сегодня утром ее схватили при выходе из дома двое мужчин. Классическое похищение Два типа подошли к девушке, когда она выходила из задней двери дома, взяли под локти и заставили сесть в ожидавшую их с включенным мотором машину. Похищение произошло у всех на глазах, но никто не вмешался, поскольку свидетели решили, что ее арестовало гестапо. Консьержка на всякий случай позвонила в полицию. Там связались с фрицами и узнали, что они тут ни при чем.
Гийом излагает свои выводы:
– Я случайно был в кабинете коллеги, которому поручили это дело. Ему как раз принесли фото малышки. Я сразу же узнал девушку, приходившую с вами позавчера. Я ничего не сказал, не предупредив вас, господин комиссар. У меня такое чувство, что вы влипли в плохую историю.
– Думаете, тут замешана политика?
– Вот именно... Никак не могу прогнать эту мысль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Держи карман шире!
– Если не ответишь на мои вопросы быстро, я переломаю тебе кости
Он пожимает плечиками.
– Попробуй!
Меня охватывает ярость. Я кладу обе пушки на полку вне пределов досягаемости карлика и подхожу к нему. Эта макака меня заколебала. Сейчас я устрою своему незваному гостю молотилку. Протягиваю к нему руку, но он отскакивает в сторону и, прежде чем я успеваю отреагировать, бросается на меня, как таран, и бьет башкой в пузо. У меня сразу перехватывает дыхание, к тому же мой живот еще очень чувствителен. А недомерок не теряет времени даром. Воспользовавшись тем, что я согнулся пополам от боли, он проделывает японский трюк, смысл и цель которого состоят в том, чтобы сунуть противнику в зенки два раздвинутых вилкой пальца. Теперь уже я могу дышать и поэтому ору благим матом. Я ослеплен, захвачен врасплох, одурачен. На мою голову обрушивается град ударов. Под кумполом меня, как на Пасху, гудит колокол. К горлу подступает тошнота.
«Черт побери, от карлика! От карлика! От паршивого карлика!»
Вот что я мысленно повторяю, пока отчаянно отбиваюсь.
В довершение ко всему я валюсь на пол. Сейчас малявка вытащит из меня кишки и разложит их на паркете, чтобы посмотреть, все ли на месте.
Бац!
Звон разбитого стекла. Град ударов прекращается. Что случилось? Худо-бедно открываю глаза и вижу мою дорогую Жизель. Она с победным видом стоит посреди комнаты с бутылочным горлышком в руке.
Ее присутствие придает мне сил, и я перехожу в сидячее положение.
– Это... ты? – глупо спрашиваю я.
У моих ног лежит карлик. Мерзавец получил хорошую Порцию, и на его черепушке растет клевая шишка.
– Жизель...
Я чуть не схожу с ума. Тут она начинает ржать, как ненормальная. Моя гордость еще никогда не подвергалась такому испытанию... Хорош комиссар Сан-Антонио! Дает себя отметелить недоноску, в котором меньше метра тридцати! Если бы об этом узнали мои коллеги, они бы здорово повеселились и были бы правы. Я так унижен, что готов повеситься прямо сейчас.
– Я подоспела вовремя?
Я смотрю на нее и чувствую, что не могу говорить.
– Здорово он тебя обработал, – продолжает она. – Пойдем в ванную... Я промою тебе глаза лекарством. Они все красные.
Я покорно иду за ней и даю себя подлечить.
– Жижи, – бормочу я наконец, – Жижи, я самый большой дурак во всей полиции. Моя карьера кончена! Дать себя избить карлику! Я подохну от досады.
– Ну, – утешает она меня. – Не будь таким пессимистом. Я видела, как все произошло. Он победил внезапностью, Тони. Ты просто не привык к противникам такого роста...
– Ты все видела?
– Да, почти все. Меня разбудили крики. Ты меня здорово напоил. Я была пьяной в стельку...
Она меня целует, а мне хочется лизаться с ней сейчас так же, как открыть бакалейную лавку на Северном полюсе.
– Фу! Ты пил одеколон!
Я пересказываю ей содержание предыдущих глав, и она хвалит меня за находчивость.
Немного приободрившись, я встряхиваюсь.
– Давай займемся этим демоном, Жижи. Я скажу ему, что думаю о его манерах.
Мы выходим из ванной, и моя спутница вскрикивает:
– Он удрал!
Я бросаюсь вперед.
– Что?
Комната пуста. Выбежав из квартиры, я только-только успеваю услышать хлопок входной двери.
Птичка улетела. Сан-Антонио потерпел самое крупное поражение в своей жизни.
Глава 6
Собака, которую окатили холодной водой, возвращается в свою конуру и сидит тихо. Я делаю то же самое. Жизель предлагает провести эту ночь у нее, даже настаивает на этом, но я отказываюсь.
– Закрой дверь на все замки и припри ее стулом, – приказываю я. – Если услышишь подозрительный шум, звони в криминальную полицию и от моего имени попроси Гийома или кого-нибудь еще из его отдела.
Я нежно целую сестричку и отваливаю, не слушая следующей порции ее упреков. Я хочу только одного: задать храпака. Мне нужно забыть унижения этого вечера.
Придя домой, я так же нежно целую Фелиси и беру из аптечки гарденал. Если бы я послушался себя, то сожрал бы весь пузырек... Но я справляюсь с собой и проглатываю всего четыре таблетки, после чего заваливаюсь на боковую.
Сон приходит быстро. Сначала тело становится легким, потом в голове наступает полный покой. Вскоре я уже плыву по золотому миру.
Я открываю глаза, но их приходится тут же зажмурить, потому что солнце расположилось в моей комнате, как у себя дома. Будильник показывает полдень. Под дверь пробиваются запахи жареного. Надеваю халат и иду в ванную. Из воды я вылезаю розовым, как поросенок. Я чувствую себя в ударе. Ничто так не приводит в форму, как хороший сон.
Захожу в столовую, где возится Фелиси.
– Привет, ма.
– Доброе утро, сынок.
Не знаю, как моя мать выкручивается, но, несмотря на продуктовые ограничения, у нас всегда приличный стол. Сегодня, например, кулебяка и жареное мясо с яичницей. Я беру в одну руку вилку, в другую – нож и иду в атаку.
Жратва окончательно возвращает мне оптимизм. Выйдя из-за стола, я сажусь в кресло, чтобы выкурить «Голуаз». Но в тот момент, когда мои мысли начинают выстраиваться в ряд, в дверь звонят. Мать вводит Гийома.
Его визит доставляет мне весьма среднее удовольствие, поскольку я нуждаюсь в одиночестве и тишине. Он входит с мрачным, как у гробовщика, лицом. Я заставляю себя улыбнуться.
– Хелло! Каким добрым ветром?
Мы жмем друг другу клешни. Я жду, пока его морщины разгладятся, но он сохраняет похоронный вид.
– Вы читали газеты, комиссар? – спрашивает он.
– Какие?
– Дневные.
– Нет.
Он достает из кармана брехаловку и протягивает мне.
Я разворачиваю ее, пробегаю глазами и быстро нахожу на первой странице заголовок на две колонки:
МЕДСЕСТРА ПОХИЩЕНА ТЕРРОРИСТАМИ
– Жизель!
Гийом утвердительно кивает головой.
Статья объясняет, как это произошло.
Сегодня утром ее схватили при выходе из дома двое мужчин. Классическое похищение Два типа подошли к девушке, когда она выходила из задней двери дома, взяли под локти и заставили сесть в ожидавшую их с включенным мотором машину. Похищение произошло у всех на глазах, но никто не вмешался, поскольку свидетели решили, что ее арестовало гестапо. Консьержка на всякий случай позвонила в полицию. Там связались с фрицами и узнали, что они тут ни при чем.
Гийом излагает свои выводы:
– Я случайно был в кабинете коллеги, которому поручили это дело. Ему как раз принесли фото малышки. Я сразу же узнал девушку, приходившую с вами позавчера. Я ничего не сказал, не предупредив вас, господин комиссар. У меня такое чувство, что вы влипли в плохую историю.
– Думаете, тут замешана политика?
– Вот именно... Никак не могу прогнать эту мысль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37