Принимаю решение использовать вновь создавшуюся ситуацию, чтобы повернуть ее в свою пользу.
- Ты сейчас навостришь лыжи к консьержке, Толстяк.
- Лыжи смазаны, шеф! - докладывает Берю, чтобы тонкой остротой разрядить напряженную атмосферу.
Я уточняю задачу:
- Если она разогрелась, можешь ее отутюжить. Поскольку тебе все равно не удержать язык за зубами, то хотя бы используй свою болтливость и вытяни из нее максимум информации о жизни этого Аквамарина и его падчерицы. Составишь мне полный отчет. Если Аква выйдет из дома, двинешь за ним, понял?
- Все ясно!
Он вылезает из машины, а я везу Айлюли в редакцию ее брехаловки.
- Забавные у тебя подчиненные, - замечает акула пера. - Он специально прикидывается дураком или от рождения такой?
Как вы знаете, я сам первый готов валтузить своих ребят, снимать стружку и прочее, но ненавижу, когда кто-то посторонний отзывается о них таким образом.
- Послушай, Айлюли, мои люди не сумеют придумать ракету "Атлас". Это точно. Они даже ноги моют не каждый год и предпочитают чесночную колбасу бутербродам с икрой, но что касается работы, то не тебе о том судить, а тем паче давать им уроки поведения.
- Не заносись, я не хотела тебя обидеть, - старается сгладить неловкость Неф Тустеп. - За версту видно, что Шерлок Холмс дебил по сравнению с быком, который сейчас любезничает с консьержкой.
И мы с облегчением смеемся.
- В общем, - заключает она, - возвращаемся несолоно хлебавши!
- Не дергайся - любое дело в конечном итоге приносит пользу, философствую я. - Никакого результата - тоже результат!
Она смотрит на меня с любопытством.
- И что это означает на легавом языке?
- Я пришлю тебе перевод в стихах по почте в ближайшие же дни, приятель!
На этом обмене любезностями мы останавливаемся перед входом в редакцию, она выходит из машины, а я еду в Контору.
* * *
Лавуан как раз заканчивает рисовать сексапильную брюнетку с разрезом глаз под Софи Лорен, когда я врываюсь в свой кабинет.
- Что, уже? - вскрикиваю я от радости, что есть с кем поговорить о деле.
- Да, патрон.
- Что-нибудь раскопал?
- Вот.
Он протягивает мне листок, вырванный из блокнота. На нем печатными буквами значится: "Раминагробис", улица Мартир, хозяин Анж Равиоли.
- Это тот, кто снимал дом в Маньи?
- Да, господин комиссар. У него стриптиз-бар. Дом снимал в течение трех лет, а затем дом пустовал.
- Есть данные на Равиоли?
- Мелкий мошенник. Сидел два года за злоупотребление доверием, потом три года усиленного режима за вооруженное нападение. С тех пор ничего... Занимался всякого рода спекуляциями... Ведет себя тихо.
- Женат?
- Замечен в сожительстве с бывшей танцовщицей из клуба "Мемен".
Все эти сведения я отмечаю про себя с большим удовлетворением. Не удивлюсь, если Анжело Равиоли принимал самое активное участие в этом дельце.
- Хорошая работа, Лавуан.
Он конфузится и краснеет от удовольствия.
- Надо признаться, мне просто повезло. Я позвонил в агентство недвижимости Маньи-ан-Вексен и напал на парня, который мне все выдал.
- Браво!
Когда он выходит из кабинета, внутренний телефон на моем столе начинает верещать, будто его режут. Звонит Матиас, чтобы узнать, вернулся ли я.
- Подруливай ко мне, сынок!
Его не надо долго просить - через минуту он у меня.
- Какие результаты с распространением нашего рекламного проспекта?
- Честно говоря, немного! Но, может, по поводу мужчины поступят новости из Германии.
- Выкладывай!
- Расплюснутые пальцы напомнили кое-кого нашим коллегам в Лилле. Подозревается один немец, торговец наркотиками. Был известен в Гамбурге несколько лет назад. Я послал в тамошнюю полицию телекс и жду ответа.
- Очень хорошо.
Я доволен работой своих людей и доволен собой. Протягиваю фотоаппарат Матиасу.
- Отнеси в лабораторию. На пленке всего два снимка, да и то наверняка плохого качества, поскольку снимали в помещении, без вспышки, без наводки считай, навскидку. Словом, постарайтесь выжать максимум, ага?
- Ладно...
- Есть что-нибудь от Пино и Риголье?
- Нет пока... Но еще только без двадцати шесть, и Маньи тоже ведь не в двух шагах.
Матиас ретируется. Мое напряжение спадает, я успокаиваюсь, как кухарка, у которой все запущено в готовку. Варево булькает на плите, остается только подождать, когда оно дойдет до полной кондиции.
Сообщив о своем местонахождении дежурному, я спускаюсь в кафе напротив проглотить порцию спагетти с соусом. В моей высокоинтеллектуальной тыкве полно всяких странных на первый взгляд мыслей, и каждая ищет свое место ближе к выходу. Но главная мысль, из которой родится решение, придет - я верю. В ожидании новостей обмениваюсь пустыми репликами с хозяином кафе. Поскольку у меня хорошее настроение, я дважды предлагаю ему выпить со мной. Это поправляет макароннику настроение, он предлагает от себя еще по одной, но в это время дверь открывается и в зал входит Пинуччио. Доходяга загадочно улыбается, я бы даже сказал таинственно, а усы уставшей крысы провисли до подбородка. Я встаю ему навстречу и тащу за свой столик.
- Что это ты такой радостный?
- Есть от чего!
- Давай рассказывай, я внимательно слушаю...
Его нервная улыбка пропадает, а из оловянных глаз сыплются радужные искры.
- Что сказать? Я страшно рад, что из моего дома убрали... этих... мертвецов. Сразу почувствовал себя уютнее.
- Ты разговаривал с соседями?
- Да, со многими.
- Ну и?..
- Ну и ничего! Похоже, жильцы, обосновавшиеся после смерти мамаши Планкебле, таскали туда массу народа. Но ничего конкретного местные не видели. По воскресеньям приезжали какие-то люди, только из дома не выходили.
- То есть ты хочешь сказать, что приехал с пустыми руками, так? задаю я прямой вопрос в лоб.
- С руками, но не с карманами! - многозначительно шутит Пино и начинает инвентаризацию потаенных недр своей одежды.
Наступает та самая пауза, которая в кинострашилках называется "саспенс" - подвешенное состояние. В карманах Пино, похоже, можно найти даже автомобильную подвеску. Поочередно он вынимает связку ключей, надорванный пакет табака, полупустую пачку жвачки, моток шнурков, коробочку с рыболовными крючками всех номеров и, наконец, смятый кусок пергаментной бумаги, который начинает осторожно разворачивать.
- Вот что я нашел в подвале, - гордо произносит Пинюш.
В пергаменте оказывается раздавленная гильза револьверного патрона калибра 7,65 мм, а также обрывок счета из немецкого вагона-ресторана.
Старик Развалина победно смотрит на меня, продолжая часто моргать.
- Тебя это интересует, Тонио?
Я хлопаю его по плечу.
- Ну ты молодец! Пошли ко мне в кабинет!
- Я бы выпил стаканчик...
- Хорошо, и потом сразу приходи! А где Риголье?
- Он наверху.
- Есть новости?
- Абсолютно ничего!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35