– Нам не о чем разговаривать. Зажгите свет.
Фэйн ощупью побродил по номеру, споткнулся о стул, но все же нашел выключатель. Раздетый, обросший седой щетиной Макдафф лежал на софе, прикрывая глаза от света рукой. Рядом на столике стояло несколько бутылок вина, миска с полурастаявшим льдом и поднос с нетронутой едой.
– Какой еще разговор может быть у вас со мной? – раздраженно спросил он.
На лбу Фэйна выступил пот.
– О вашей жене, Мак, – выдавил он.
– Как-как? Как вы меня назвали? – изумился Макдафф. – Это еще что за новость? – Он встал с софы и с недоумением всмотрелся в Фэйна. Не спуская с него глаз, он плеснул в стакан виски, добавил воды со льдом и, отпив половину, закурил. – Вы явно задумали какой-то трюк, иначе никогда бы не рискнули врываться ко мне да еще и чуть не похлопывать меня по плечу. Ну, так что там варится в вашей дурацкой башке?
Грубый презрительный тон Макдаффа нагнал на Фэйна еще больший страх, но отступать было поздно.
– Я полицейский офицер, – заговорил он, – и пришел допросить вас по делу об убийстве вашей жены… Вы оказались первым на месте происшествия, однако никто не осмелился спросить у вас, откуда вы появились, что делали до этого, почему бродили в темноте около дома… Может, это ваши шаги слышал Уэстин? В общем, вопросов возникает целая куча.
Макдафф тем временем поднялся с кушетки и не спеша оделся.
– Вы что, действительно хотите впутать меня в это дело? – мрачно поинтересовался он.
– Мне не надо вас впутывать – вы сами впутались по самые уши. Сейчас вопрос вот в чем: буду я расследовать вашу роль в этом происшествии или не буду.
Макдафф помолчал.
– Что вам нужно? – после паузы спросил он.
Фэйн перевел дыхание и торопливо заговорил:
– Лейси Эллендер, Питер Энстроу и судья Сэм из кожи вон лезут, стараясь пришить Уильяму Уэстину убийство вашей жены. Возможно, ради того, чтобы газеты не растрезвонили, с каким рвением миссис Макдафф наставляла вам рога, – это сделало бы вас посмешищем в глазах всего штата. Ясное дело, Эллендер, Энстроу и Сэм даром и пальцем не шевельнут, не такие они люди, каждый из них рассчитывает урвать свой кусок пирога. Эллендер жаждет стать начальником управления внутренних дел. Энстроу – судьей, а судья Сэм – при вашей и Слипера поддержке – губернатором вместо Лайтуэлла, ставленника Смэггенса. Надо полагать, они добьются своего, если им удастся замять скандал с амурными делами вашей супруги и добиться осуждения Уэстина.
– Вы, конечно, тоже хотите получить свою часть пирога?
– А как же! – охотно согласился Фэйн. – Чем я хуже других?
– Но чего именно вы хотите? Стать губернатором? А может, вы хотите заседать в сенате вместо Слипера? Должен вам сказать, вы поступили очень и очень неосторожно, явившись ко мне с таким предложением. Что мешает мне после вашего ухода позвонить начальнику управления внутренних дел Гомереху и потребовать вашего увольнения за попытку шантажа?
– Ничто не мешает, только… только если меня уволят, я волей-неволей должен буду публично объяснить, чем вызвано увольнение. Мне придется сказать, что меня уволили за отказ сфабриковать дело по обвинению Уильяма Уэстина в убийстве вашей жены и за настойчивые требования расследовать некоторые факты.
– Это какие же? – хмуро осведомился Макдафф.
– Ну, например, все, что касается вашей роли в этих комбинациях вокруг дела Уэстина… – В голосе Фэйна вдруг зазвучали просительные нотки. – Вы только подумайте, что получается… После того как осудят Уэстина, через несколько месяцев Гомерех уйдет в отставку или станет членом верховного суда штата. Эллендер займет его место. Ну, а я? А я останусь ни с чем! Как видите, Мак, мне терять нечего.
– Перестаньте называть меня Маком! И дайте мне подумать над вашим… ультиматумом. – Макдафф снова налил себе вина. – Я вижу, вы все продумали…
– Продумать-то продумал, но получилось, кажется, несколько грубовато, – извиняющимся тоном ответил Фэйн и тут же с прежней развязаностью добавил: – Грубовато, зато в самую точку!
– Но я пока ничего не обещал вам, ничтожество вы этакое! – снова вскипел Макдафф. – Я еще раз спрашиваю: что вам нужно?
– Побыть хотя бы год начальником управления внутренних дел, а потом стать членом верховного суда штата.
– Но у вас же нет юридического образования!.. Впрочем, я подумаю, Фэйн.
Макдафф встал, давая понять, что беседа окончена. Фэйн продолжал сидеть.
– Мистер Мак, в прошлом мы мало встречались, но это не значит, что я не могу вам пригодиться. Я не хочу остаться на бобах. Я хочу, чтобы вы остановили свой выбор не на Эллендере, а на мне.
– Видите ли, Фэйн, я много выпил сегодня и сейчас не в состоянии принять какое-нибудь определенное решение.
– Я готов подождать до завтра. Надеюсь, мистер Мак, вам не придет в голову обмануть меня? Вы ничего не выгадаете, но много потеряете. Я могу причинить вам массу неприятностей, если предложу свои услуги группе Лайтуэлла-Смэггенса.
– Из тех же корыстных побуждений?
– Мои корыстные побуждения – сущий пустяк по сравнению с тем, что вы обрекаете на смерть мальчишку, обвинив его в убийстве вашей жены, хотя… хотя, возможно, вы сами отправили ее на тот свет.
– Что?! Так, по-вашему, это я убил Элен?
– Не знаю, мистер Мак, но уверен, что кто-то один из вас: либо вы, либо тот парень.
– Ну что ж… О моем решении вы узнаете в пятницу.
Макдафф повернулся и скрылся за дверью ванной комнаты. Фэйн остался один, усиленно размышляя, уходить ему или нет. Услыхав звуки наполнявшей ванну воды, он вскочил и, взбешенный, выбежал из номера.
* * *
Доктор Оттер понял, что с Джейн Морган вот-вот начнется истерика, и поспешил отправить ее домой. Она ушла, так и не сказав ему ничего. Слова Этты Саймонсон («…бедный юноша виновен в убийстве не больше, чем мы с вами…») окончательно укрепили Джейн в мысли, что в тот вечер в доме Макдаффов она видела совсем другого человека. Вторник и среду она опять провела дома, все так же мучаясь и переживая. Лишь в четверг Джейн выбралась в бакалейный магазин и снова торопливо вернулась домой.
События на Бэккер-авеню, разыгравшаяся там драма потрясли ее безмятежный, обособленный мирок, заставили усомниться в правильности того образа жизни, какой она вела после смерти мужа. Обладая практическим складом ума, Джейн пришла к выводу, что, обрекая себя на одиночество, она совершила серьезную ошибку. Вот наступил трудный день, а рядом никого нет и не с кем посоветоваться, облегчить душу…
Лишь в четверг к вечеру Джейн приняла решение. Она позвонила на службу «тому самому» тихому и скромному ирландцу Томасу Келли, который пять лет назад трижды делал ей предложение, и назначила встречу у себя на квартире в семь часов вечера. Потом она позвонила в полицию и попросила к телефону кого-нибудь из ответственных лиц, связанных с расследованием убийства Элен Макдафф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39