Дом К.Т.Макдаффа был построен как загородная вилла. Широкие французские окна из зеркального стекла, внутренние дворики, площадки для приема солнечных ванн свидетельствовали о стремлении архитектора создать у обитателей дома иллюзию уединенной жизни на открытом воздухе, но вместе с тем они могли пользоваться всеми современными удобствами и комфортом.
В тот вечер обычный покой Бэккер-авеню был нарушен воем сирен полицейских машин.
Кайль Теодор Макдафф, худой человек лет шестидесяти, с редеющими седыми волосами, неподвижно сидел в глубоком кресле с большим бокалом виски в руке. В огромной гостиной собралось не менее дюжины полицейских. Опасливо поглядывая на Макдаффа, они переминались с ноги на ногу и тихонько переговаривались. У подъезда особняка другие полицейские тщетно пытались рассеять растущую толпу любопытных. Несколько соседей Макдаффа, близкие его знакомые, один за другим выходили из спальни, где лежала убитая, обращались к старику со словами утешения и убегали, торопясь поделиться впечатлениями со своими домочадцами. Макдафф никому не отвечал, он словно оцепенел, лишь однажды сделал большой глоток виски и снова уставился в пол.
Тот, кого подозревали в убийстве, совсем еще молодой человек, сидел в кухне, крепко привязанный к стулу, в наручниках на сведенных за спиной руках. Перед ним стоял полицейский Оззи, а позади Авэ – оба с направленными на юношу пистолетами.
– Не валяй дурака, признайся сразу, – зло и, видимо, уже в который раз потребовал Оззи.
– Мне не в чем признаваться, – устало ответил юноша. Тонкий свитер с выпущенным из-под него аккуратным белым воротничком подчеркивал его молодость. Рядом с ним лежал пиджак спортивного покроя и туристская кепка с длинным козырьком.
Оззи поставил ногу на стул и наклонился к арестованному.
– Ты увидел ее в окно, – не допускающим возражения тоном заявил он, – пробрался в дом и пытался заигрывать с ней. Она, конечно, отвергла твои ухаживания и пригрозила револьвером, но ты сумел отобрать у нее оружие и застрелил ее.
– Нет, нет, нет! – в отчаянии крикнул юноша. – Клянусь, я не виноват!
Оззи помахал пистолетом у него под носом.
– Хватит юлить! Признавайся!
– Зря вы так наваливаетесь на него, Оззи, – поморщился Аве. – Вы же знаете, Вирлок не любит, когда задержанных допрашивают раньше него.
– Если бы только мне удалось заставить этого сопляка признаться! – грубо ответил Оззи.
– Да, да, вы совершенно правы! – послышался голос К.Т.Макдаффа. От стоял на пороге, не спуская с юноши тяжелого взгляда. – Заставьте его признаться, слышите? Заставьте! Если вы сделаете это, я обещаю вам обоим повышение по службе.
Аве вложил пистолет в кобуру.
– Оззи, это мне не по душе.
– Извините, мистер Макдафф, но у нас есть инструкция и…
– Плевать мне на ваши инструкции! – в бешенстве заорал Макдафф. – Этот бандит убил мою жену, а вы лепечете о каких-то инструкциях!
– Мы всего лишь патрульные полицейские, мистер Макдафф, – запинаясь ответил Авэ. – Наша обязанность задержать подозреваемого до приезда сотрудников уголовной полиции. Допрашивать его мы не имеем права. Вот если этот парень захочет сделать какое-нибудь заявление, тогда мы обязаны его выслушать, а потом выступить в качестве свидетелей. Я правильно говорю, Оззи?
Макдафф подскочил к задержанному и ударил его по лицу. Он уже занес руку для второго удара, но Авэ оттащил его и попросил выйти из кухни.
– Заставьте его сознаться! – успел крикнуть Макдафф. – Мне нужно его полное признание!
Удар оказался настолько сильным, что юноша едва не опрокинулся вместе со стулом. – Оззи удержал его и тут же принялся бить арестованного по лицу.
– И все-таки ты заговоришь! И все-таки ты заговоришь! – приговаривал он после каждого удара. – И все-таки ты сейчас же во всем признаешься!
– Я ничего не сделал! – тщетно пытаясь уклониться от рук полицейского, воскликнул юноша. – Клянусь богом, я ни в чем не виноват!
– Бог тебе не поможет. Тебе никто не поможет. Ты сейчас же все расскажешь. Советую сделать это до того, как за тебя возьмется Честер Вирлок.
В продолжение всей этой сцены Авэ стоял на пороге и нерешительно посматривал то на беснующегося Оззи, то на Макдаффа, возбужденно шагавшего из угла в угол в соседней комнате. «А ведь повышение по службе вовсе мне не помешает, – размышлял Авэ. – К черту сантименты! Если и переборщим – Макдафф не даст в обиду… Кто мог кокнуть его жену, как не этот парень? И если мы сумеем выколотить из него признание до приезда Вирлока, Макдафф обеспечит нам получение следующего чина…»
– Эй, Оззи! – окликнул он коллегу. – Я, кажется, придумал, как развязать ему язык.
* * *
Честер Вирлок сидел, ссутулившись, рядом со своим помощником Хиллори Смитом, безотчетно наблюдая, как легко и уверенно ведет тот машину.
– Расскажите мне все, что вам известно о Макдаффе, – попросил он. – Возможно, вы знаете нечто такое, чего не знаю я.
– Сомневаюсь. А впрочем, пожалуйста. Начну с того, что Макдафф считает себя непогрешимым, как жена Цезаря, и с успехом требует, чтобы так считали все остальные.
– Конкретнее. Мне нужны детали.
– Макдафф, пожалуй, наиболее влиятельная персона не только в нашем городе, но и во всем штате. Он богаче всех, кого я знаю. Частенько принимает участие во всякого рода темных делишках и…
– Факты?
– Надо учитывать нравы, царящие в нашей стране. Слишком часто такие вот политические интриганы и богачи, как Макдафф, на поверку оказываются соучастниками всяких темных афер.
– Вы продолжаете говорить в общем и целом, – мягко упрекнул Вирлок.
– Макдафф – азартный картежник и время от времени проигрывает крупные суммы. Много пьет, большой юбочник, сорит деньгами… Что еще? Принимал самое непосредственное участие в крупных мошенничествах, которые впоследствии кому-то удавалось замять… Но это вы и сами знаете.
– Хиллори, Хиллори! – рассмеялся Вирлок. – Но только в одном нашем Гэйтвее я могу назвать человек сто, о которых можно почти слово в слово сказать то же самое!
– Макдафф тщеславен, – добавил Смит.
– Откуда вы взяли?
– Он тщательно следит за своей внешностью, ежедневно не меньше часа проводит в парикмахерской, покупает костюмы только в самых дорогих магазинах Нью-Йорка. Женился на девушке вдвое моложе его. Она шикарно одевалась и выглядела, как кинозвезда, что вовсе не мешало ей частенько появляться в общественных местах совершенно пьяной. Макдафф предоставлял свою хорошенькую жену самой себе и гонялся за каждой юбкой. Видимо, жена была для него красивым манекеном, не больше.
– Все это довольно общо.
– Могу еще кое-что добавить.
– Ну?
– Несмотря на все это, он ее страшно ревнует… Я хочу сказать – ревновал.
– Вы не исключаете, что он сам мог ее застрелить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39