Когда я только научусь пить поменьше. Я просто обязан пить меньше. Меньше, но немного-то выпить надо.
Я сел в машину и помчался в первый же бар. Там прополоскал горло стаканчиком «Бурбона» и сразу почувствовал себя лучше. Я снова влез в машину и стал обдумывать план действий.
Вот если бы удалось отыскать Дуарду! Но она неуловима, как призрак.
А пока надо наведаться в «Морено». Да, но клуб открывается в одиннадцать вечера, а сейчас всего половина десятого. Ловко лавируя между машинами, я подкатил к остерии «Жареный и жареная». Там всегда можно подкрепиться жареной рыбой и жареным картофелем. Я заказал жареного леща с горчицей, тарелку земляники и полбутылки «Бурбона». Купил свежую газету и стал просматривать последние новости.
Самоубийству Дана Паранко отведено место на первой странице. Но подано оно так, словно это обычное самоубийство без всяких загадок для полиции, решившей сдать дело в архив. Отлично. Я расплатился и вышел. Было еще рано, и я решил заглянуть к себе в контору.
Оставив машину у подъезда, я поднялся на одиннадцатый этаж и стал открывать дверь. И тут я заметил, что она уже открыта. Я вошел, хотел зажечь свет, но увидел, что он уже зажжен. Кто-то позаботился открыть ящики и раскидать все бумаги.
Не успел я сказать: «Черт побери! Похоже, я землетрясение проморгал», как увидел типа, который валялся в моем кресле. Я прямо опупел. Руки у малого болтаются, как мочалки, а глаза уставились в одну точку. Рожа абсолютно незнакомая. А одет хорошо. В темном костюме, темном галстуке, на ногах лакированные туфли. Я обшарил его карманы. Пусто. Голова без единого пулевого отверстия, и на полу ни пятнышка крови. Ну и компотец! Откуда он взялся, этот красавчик?
Тут распахивается дверь, и вваливаются Трам и Каучу.
– Что за порочная привычка! – восклицает Трам.
– Послушайте, – говорю. – Мне эта история плешь проела. Не успею повернуться, как рядом труп валяется.
– А ты не поворачивайся, – бросает Каучу.
– Вот что, Яко, – говорит Трам, – я человек терпеливый, сначала я закрыл один глаз, потом второй, но больше у меня глаз нет. По– моему, ты злоупотребляешь.
– Дать ему по черепушке, начальник?
– Награди его наручниками и отведи, – приказывает Трам. Я покорно вышел на лестничную площадку. Каучу нежно придерживал меня под локоток.
– Знаешь, эти бесконечные поездки туда-сюда мне надоели. Сколько раз прикажешь наносить визиты в ваш дворец?
– Это последний, – ухмыляется Каучу. – Теперь ты отдохнешь лет десять – двадцать.
Вскоре мы подкатили к Централке. В коридоре толпится народ. Все одеты в черное, орут, рыдают. Нас провели прямо в кабинет Трама.
– Давненько мы с вами не виделись, мой милый лейтенант, – говорю.
Трам в ярости захлопнул ящик письменного стола, пнул ногой стул.
– Кто он? – спрашивает грозно.
Я пожал плечами.
– Впервые вижу. – Когда и как ты его ухлопал?
– Ухлопал?! Да я его первый раз увидел за две минуты до вашего прихода.
– Самое большое через пятнадцать минут мы узнаем, каким путем ты отправил его на тот свет. Кончай запираться. Доктор Тэлли производит вскрытие трупа. Так что обвинения в преднамеренном убийстве тебе не избежать.
– У меня есть железное алиби, – отвечаю. – Я был в «Жареной и жареном». Можешь навести справки.
Тут зазвонил телефон, и Трам снял трубку. Послушал и как рявкнет:
– Это отдел по борьбе с убийствами, а не стол находок. Он с яростью бросил трубку. Потом, видно, передумал и набрал какой-то номер.
– Кто пропал? – спрашивает. Выслушав ответ, он повесил трубку.
– Кто такой Альфредо Трумма? – обращается он ко мне.
– Слыхом не слыхал, – отвечаю.
– Спустись в архив, – приказывает он Каучу, – и посмотри, есть ли там дело на Альфредо Трумма.
Каучу открыл дверь и вышел. Трам зло хлопнул дверью и снова сел в кресло, снял трубку и набрал номер:
– Привет, капитан Эккеме. Ну, как дела?
Услышав ответ, он нахмурился.
– Я послал Каучу в архив поискать досье на Альфредо Трумма. Нет?! Вполне добропорядочный человек?! Тогда это мне не подходит.
Возвратился Каучу.
– На Альфредо Трумма не заведено никакого дела.
Трам кивнул головой и продолжал разговаривать по телефону.
– Да, – отвечает. – Я нашел труп, но не знаю кого… Вполне возможно. Только не говори ничего родственникам. А то они разволнуются.
Он вешает трубку и сердито фыркает.
– Ничего не понимаю, – говорю.
– Скоро поймешь, – отвечает Трам.
Вошел незнакомый фараон, и я догадался, что это и есть капитан Эккеме из отдела розыска пропавших без вести.
– Кажется, исчез дядюшка Альфредо, – говорит он Траму. – В моем кабинете рыдает целая толпа родственников.
– Похоже, речь идет о покойничке, которого я обнаружил в доме этого красавца. – Трам кивнул на меня. – Есть у тебя его приметы?
– Возраст о шестьдесят четыре года, рост – метр семьдесят два, вес пятьдесят восемь килограммов. Волосы редкие, седые.
– Приметы совпадают, – говорит Трам.
– Одно непонятно, – замечает капитан Эккеме. – Почему родственники одеты в траур, откуда они могли заранее знать, что его убили? !
– А ты ничего не можешь сказать? спрашивает у меня Трам.
– Рад бы, да пока для меня все это темная ночь.
– Пойду допрошу родственничков, – говорит Эккеме. – Потом свожу их в морг и погляжу, узнают ли они милого дядюшку.
Не успел он уйти, как в комнату ввалился доктор Тэлли. Он протянул Траму лист бумаги. Трам посмотрел на меня с гнусной ухмылкой и начал читать. Гляжу, рожа у него потихоньку меняет цвета. Из желтого стала розовой, потом красной с алыми пятнами и, наконец, фиолетовой. Когда из фиолетовой она стала мертвенно синей, он вскочил, схватил беднягу доктора за воротник и стал его трясти.
– Это шутка, – орет. – Глупая шутка.
– Какая еще шутка! Как ты смеешь, паршивый фараон? – Доктор схватил лист бумаги, повернулся и вышел, фыркая от ярости. Трам рухнул в кресло и обхватил голову руками.
– Умер от воспаления легких, – процедил он.
– Признаюсь, – говорю, – Альфредо Трумма убил я. Заставил его принять холодный душ, а он, бедняга, простудился и откинул сандалии.
Трам заскрипел зубамп.
– Сними наручники, – говорит он Каучу.
– Вам еще не надоело надевать мне наручники и тут же снимать? – спрашиваю.
В эту самую минуту влетает капитан Эккеме.
– Его не могли убить, он уже был мертвый, – объявляет. А за капитаном в комнату ворвалась целая толпа родственничков.
– Где дядюшка Альфредо? – кричит одна из женщин.
– Успокойся, дорогая Гортензия, – говорит другой родственник, обнимая ее за плечи.
– Тише, тише, – орет Трам. – Так мы век не разберемся. Расскажите, что произошло. Но только спокойно, по порядку.
– Мы живем на одиннадцатом этаже в квартире восемь, – начинает рассказывать один из родственников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Я сел в машину и помчался в первый же бар. Там прополоскал горло стаканчиком «Бурбона» и сразу почувствовал себя лучше. Я снова влез в машину и стал обдумывать план действий.
Вот если бы удалось отыскать Дуарду! Но она неуловима, как призрак.
А пока надо наведаться в «Морено». Да, но клуб открывается в одиннадцать вечера, а сейчас всего половина десятого. Ловко лавируя между машинами, я подкатил к остерии «Жареный и жареная». Там всегда можно подкрепиться жареной рыбой и жареным картофелем. Я заказал жареного леща с горчицей, тарелку земляники и полбутылки «Бурбона». Купил свежую газету и стал просматривать последние новости.
Самоубийству Дана Паранко отведено место на первой странице. Но подано оно так, словно это обычное самоубийство без всяких загадок для полиции, решившей сдать дело в архив. Отлично. Я расплатился и вышел. Было еще рано, и я решил заглянуть к себе в контору.
Оставив машину у подъезда, я поднялся на одиннадцатый этаж и стал открывать дверь. И тут я заметил, что она уже открыта. Я вошел, хотел зажечь свет, но увидел, что он уже зажжен. Кто-то позаботился открыть ящики и раскидать все бумаги.
Не успел я сказать: «Черт побери! Похоже, я землетрясение проморгал», как увидел типа, который валялся в моем кресле. Я прямо опупел. Руки у малого болтаются, как мочалки, а глаза уставились в одну точку. Рожа абсолютно незнакомая. А одет хорошо. В темном костюме, темном галстуке, на ногах лакированные туфли. Я обшарил его карманы. Пусто. Голова без единого пулевого отверстия, и на полу ни пятнышка крови. Ну и компотец! Откуда он взялся, этот красавчик?
Тут распахивается дверь, и вваливаются Трам и Каучу.
– Что за порочная привычка! – восклицает Трам.
– Послушайте, – говорю. – Мне эта история плешь проела. Не успею повернуться, как рядом труп валяется.
– А ты не поворачивайся, – бросает Каучу.
– Вот что, Яко, – говорит Трам, – я человек терпеливый, сначала я закрыл один глаз, потом второй, но больше у меня глаз нет. По– моему, ты злоупотребляешь.
– Дать ему по черепушке, начальник?
– Награди его наручниками и отведи, – приказывает Трам. Я покорно вышел на лестничную площадку. Каучу нежно придерживал меня под локоток.
– Знаешь, эти бесконечные поездки туда-сюда мне надоели. Сколько раз прикажешь наносить визиты в ваш дворец?
– Это последний, – ухмыляется Каучу. – Теперь ты отдохнешь лет десять – двадцать.
Вскоре мы подкатили к Централке. В коридоре толпится народ. Все одеты в черное, орут, рыдают. Нас провели прямо в кабинет Трама.
– Давненько мы с вами не виделись, мой милый лейтенант, – говорю.
Трам в ярости захлопнул ящик письменного стола, пнул ногой стул.
– Кто он? – спрашивает грозно.
Я пожал плечами.
– Впервые вижу. – Когда и как ты его ухлопал?
– Ухлопал?! Да я его первый раз увидел за две минуты до вашего прихода.
– Самое большое через пятнадцать минут мы узнаем, каким путем ты отправил его на тот свет. Кончай запираться. Доктор Тэлли производит вскрытие трупа. Так что обвинения в преднамеренном убийстве тебе не избежать.
– У меня есть железное алиби, – отвечаю. – Я был в «Жареной и жареном». Можешь навести справки.
Тут зазвонил телефон, и Трам снял трубку. Послушал и как рявкнет:
– Это отдел по борьбе с убийствами, а не стол находок. Он с яростью бросил трубку. Потом, видно, передумал и набрал какой-то номер.
– Кто пропал? – спрашивает. Выслушав ответ, он повесил трубку.
– Кто такой Альфредо Трумма? – обращается он ко мне.
– Слыхом не слыхал, – отвечаю.
– Спустись в архив, – приказывает он Каучу, – и посмотри, есть ли там дело на Альфредо Трумма.
Каучу открыл дверь и вышел. Трам зло хлопнул дверью и снова сел в кресло, снял трубку и набрал номер:
– Привет, капитан Эккеме. Ну, как дела?
Услышав ответ, он нахмурился.
– Я послал Каучу в архив поискать досье на Альфредо Трумма. Нет?! Вполне добропорядочный человек?! Тогда это мне не подходит.
Возвратился Каучу.
– На Альфредо Трумма не заведено никакого дела.
Трам кивнул головой и продолжал разговаривать по телефону.
– Да, – отвечает. – Я нашел труп, но не знаю кого… Вполне возможно. Только не говори ничего родственникам. А то они разволнуются.
Он вешает трубку и сердито фыркает.
– Ничего не понимаю, – говорю.
– Скоро поймешь, – отвечает Трам.
Вошел незнакомый фараон, и я догадался, что это и есть капитан Эккеме из отдела розыска пропавших без вести.
– Кажется, исчез дядюшка Альфредо, – говорит он Траму. – В моем кабинете рыдает целая толпа родственников.
– Похоже, речь идет о покойничке, которого я обнаружил в доме этого красавца. – Трам кивнул на меня. – Есть у тебя его приметы?
– Возраст о шестьдесят четыре года, рост – метр семьдесят два, вес пятьдесят восемь килограммов. Волосы редкие, седые.
– Приметы совпадают, – говорит Трам.
– Одно непонятно, – замечает капитан Эккеме. – Почему родственники одеты в траур, откуда они могли заранее знать, что его убили? !
– А ты ничего не можешь сказать? спрашивает у меня Трам.
– Рад бы, да пока для меня все это темная ночь.
– Пойду допрошу родственничков, – говорит Эккеме. – Потом свожу их в морг и погляжу, узнают ли они милого дядюшку.
Не успел он уйти, как в комнату ввалился доктор Тэлли. Он протянул Траму лист бумаги. Трам посмотрел на меня с гнусной ухмылкой и начал читать. Гляжу, рожа у него потихоньку меняет цвета. Из желтого стала розовой, потом красной с алыми пятнами и, наконец, фиолетовой. Когда из фиолетовой она стала мертвенно синей, он вскочил, схватил беднягу доктора за воротник и стал его трясти.
– Это шутка, – орет. – Глупая шутка.
– Какая еще шутка! Как ты смеешь, паршивый фараон? – Доктор схватил лист бумаги, повернулся и вышел, фыркая от ярости. Трам рухнул в кресло и обхватил голову руками.
– Умер от воспаления легких, – процедил он.
– Признаюсь, – говорю, – Альфредо Трумма убил я. Заставил его принять холодный душ, а он, бедняга, простудился и откинул сандалии.
Трам заскрипел зубамп.
– Сними наручники, – говорит он Каучу.
– Вам еще не надоело надевать мне наручники и тут же снимать? – спрашиваю.
В эту самую минуту влетает капитан Эккеме.
– Его не могли убить, он уже был мертвый, – объявляет. А за капитаном в комнату ворвалась целая толпа родственничков.
– Где дядюшка Альфредо? – кричит одна из женщин.
– Успокойся, дорогая Гортензия, – говорит другой родственник, обнимая ее за плечи.
– Тише, тише, – орет Трам. – Так мы век не разберемся. Расскажите, что произошло. Но только спокойно, по порядку.
– Мы живем на одиннадцатом этаже в квартире восемь, – начинает рассказывать один из родственников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20