Каучу надулся как индюк, шагнул вперед и наступил своими сапожищами на кончики моих лакированных ботинок.
– Хотел бы я посмотреть, что ты на этот раз придумаешь, – рявкнул он. Не успел он поставить точку в конце фразы, как я съездил ему по носу, и он мигом очутился в объятиях своего начальника.
– Хватит, ребята, – сказал лейтенант. – Вы не на ринге.
– Пусть повеселится, – отвечаю. – Его счастье, что здесь нет моего компаньона.
Вспомнив о Грэге, я усмехнулся. Мой компаньон не переносит этого скотину Каучу. Позволь ему, так он превратит бравого сержанта в антрекот.
Блондинка повела нас в библиотеку. Увидев мертвеца, Трам даже присвистнул.
– Так, – говорит лейтенант, подняв с ковра клочок бумаги. – Теперь перейдем к дружеской беседе.
Я поглядел на клочок бумаги. Это был тот самый обрывок папиросной облатки, которым я измерял размер пепла. На сгибе видны две карандашные пометки.
Трам вытащил из кармана конверт, положил в него клочок бумаги и спрятал конверт в боковой карман.Каучу прислонился к двери, засунул большие пальцы рук за пояс и буравит меня глазами. Блондинка с фиолетовыми глазами разлеглась в кресле, лейтенант Трам расставил ноги и молча посматривает то на красотку, то на меня.
– Ну, – говорю, – с кем желаете побеседовать, милый Трам?
– Как тебя зовут? – спрашивает лейтенант у красотки.
– Лида Паранко, – отвечает блондинка и впивается глазами в третью сверху пуговицу его мундира. Я не удержался от гримасы.
– Должно быть, тебя подменили, детка. Еще сегодня утром ты звалась Дуарда?
– Дуарда?! – удивилась блондинка. Посмотрела на лейтенанта и недоуменно пожала плечами. – Впервые слышу это имя.
Вытаскиваю из кармана свернутый в трубочку клочок туалетной бумаги и сую ей под нос.
– Вчера вечером, – говорю, – ты сама написала свой адрес помадой ци…
Последнее слово застревает у меня в горле. Черт побери! Помада на ее губах не та, которой написан адрес. Я понюхал бумагу: до сих пор пахнет цикламеном. Тогда я наклонился и понюхал губы блондинки. Как пить дать «Калипсо-73». Ничего не понимаю. Если это не Дуарда, то кто те Дуарда? И кто дал мне этот кусок туалетной бумаги с адресом?
Лейтенант Трам вырвал у меня из рук клочок бумаги, посмотрел его, понюхал, затем понюхал губы блондиночки.
– Ну, рассказывай, Яко, – говорит он, пряча туалетную бумагу в кошелек.
– Вся эта история выеденного яйца не стоит. Вчера вечером некая Дуарда дала мне свой адрес, а сегодня утром позвонила и сказала, что ждет. Я сразу помчался сюда. Прихожу и вижу мертвеца, а эта красотка падает в обморок. Потом появляетесь вы!
– Может, дать ему по черепу? – сделав шаг вперед, спрашивает Каучу.
Лейтенант Трам удерживает его строгим взглядом.
– Вторую версию расскажешь попозже, – говорит он и обращается к блондинке:
– Так, значит, вас зовут Лида Паранко? Это ваш дом?
– Да.
– А этот на полу кто такой?
– Мой муж, – отвечает блондинка и разражается безутешными рыданиями.
– Красотка, – говорю. – Нас тут трое мужчин. Мы можем составить жюри и присудить тебе премию Оскара за искренние и безутешные рыдания. Надо только достать бутылочку, собрать две-три слезы и отнести в научную лабораторию на пробу. Ручаюсь, что эти слезы признают фальшивыми.
Девицу подбросило, словно пружину, и она кинулась на меня.
– Успокоитесь, – говорит Трам. – Не волнуйтесь. Сядьте и расскажите все по порядку.
Блондинка села, перестала реветь и впилась в меня своими глазищами.
– Я даже не знала, что Дан дома. Одевалась и вдруг услышала треск. Я сбежала вниз и бросилась в библиотек . Муж валялся на полу мертвым, а этот тип стоял рядом с пистолетом в руке.
Трам кивнул Каучу, и тот вышел.
– Вы уверены, что раздался пистолетный выстрел?– спросил лейтенант Трам у блондинки.
– Поручиться не могу. Но когда я увидела этого типа, в руке у него был пистолет… Тут я поняла, что в мужа стреляли.
– Но ведь и треск лопнувшей шины похож на звук выстрела, – заметил я.
– Вы держали в руках пистолет, а не шину, – ответила блондинка.
Вернулся Каучу и плотно закрыл за собой дверь.
– Никакого пистолета не обнаружено, – доложил он Траму. – Ну, отдавай пушку, – обратился он ко мне.
– Какую еще пушку? – удивился я.
– Не разыгрывай из себя слабоумного, – негромко сказал Трам. – Лучше отдай по-хорошему.
Он уставился на мой левый брючный карман. У этого Трама не глаза, а рентген. Я неторопливо вытащил из кармана брюк пистолет вместе с застрявшим в стволе пальцем. Трам рванул к себе пистолет, и я очутился в объятиях лейтенанта. Этот подлец Трам чуть мне палец не оторвал.
– Отпусти, – говорит.
– Попробуй, если сможешь. Я уже целый час мучаюсь, и все без толку.
Лейтенант потянул в одну сторону, я – в другую.
Напрасный труд. Рука у меня вспотела, палец распух и закупорил ствол лучше всякой пробки. Трам схватил мою руку и принялся ее изучать.
– Ну, какую ты еще шуточку придумал?
– Какие уж тут шутки? – отвечаю. – Просто у меня перед визитом на виллу произошел не совсем приятный разговор с одним типом.
– Так, так! А потом ты пробрался в библиотеку, прицелился пальцем точно в лоб синьору Дану Паранко и уложил его на месте! – воскликнул Трам.
– Я в него не стрелял.
– Чего с ним зря время терять. В тюрьме, уж положитесь на меня, он мигом расколется, – промычал Каучу.
– Вы не имеете права меня арестовывать. Я являюсь частным детективом и меня заманили в ловушку. Могу это доказать.
– Давно пора, – говорит Трам. – Мы ждем не дождемся твоих доказательств.
– Прежде всего, – говорю я, – отправьте пистолет в судебную экспертизу. Пуля, убившая Дана Паранко, не могла вылететь из этого пистолета.
Трам посмотрел на меня в полной растерянности.
– Ну, знаешь, тебе уже не первый раз удается меня оболванить. Но теперь ты влип. Так и быть, считай, что я поверил твоим басням. Отправлю пистолет на экспертизу. Но если эксперты признают, что выстрел был произведен из этого пистолета, от виселицы тебя сам господь бог не спасет. А пока отдай пистолет.
Пробую вытащить палец, но где там. Зову на помощь Трама. Тот берет пистолет за рукоятку, упирается своими ногами в мои и тянет изо всех сил.
– Хватит, – говорю. – Мне палец вам дарить неохота.
– Весьма сожалею, – говорит Трам, – но вам придется пройти со мной.
– Выходит, вы меня арестуете.
– Отнюдь нет, – парирует Трам. – Просто мы конфискуем пистолет.
Каучу злорадно ухмыляется. С каким удовольствием я трахнул бы его по кумполу.
– Приношу свои извинения, – говорит Трам. – Поскольку мы не можем извлечь палец из ствола, то вынуждены прихватить и вас.
Пришлось подчиниться. Мы с Каучу сели в тюремную машину, а Трам вернулся на виллу еще раз поговорить с блондинкой.
– Перестань скалить зубы, – говорю я Каучу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20