— Запомнили? — почему-то настойчиво переспросил капитан.
Прокурор кивнул головой — именно эти парни сейчас находились в соседней комнате. Джураев взял фотографию и, на глазах Амирхана Даутовича изорвав на мелкие кусочки, положил их к себе в карман.
— Будем считать, что фотографии у нас нет: я дал слово, что снимок нигде фигурировать не будет, иначе этой семье здесь не жить, но это вы сами скоро поймёте. Главное, что убийцы у нас в руках, и сейчас, пока не понаехали их защитники, надо в присутствии дежурного успеть провести первый допрос. У меня такое впечатление, что местная милиция вышла на них гораздо раньше меня и они о чем-то уже столковались. В доме Бекходжаева, того, мордатого, мелькнуло несколько важных лиц, мне кажется, я даже слышал голоса полковника Иргашева и районного прокурора Исмаилова, но я на этом не настаиваю. Несмотря на поздний час, находился там и второй, Худайкулов. Его я собирался взять первым и допросить одного, но дома его не оказалось, мать с гордостью объяснила, что два часа назад приехал на мотоцикле его друг Анвар, сын очень больших людей, и пригласил в гости: мол, они сегодня чёрного барана зарезали .
— Кто такие Бекходжаевы? — быстро спросил прокурор.
— Суюн Бекходжаев — председатель хлопководческого колхоза-миллионера, Герой Социалистического Труда, депутат Верховного Совета республики. У него ещё шесть братьев и две сестры, которых он вырастил и поставил на ноги, и всех братьев и сестёр его вы хорошо знаете — они в области на больших должностях. Но и это не все: Бекходжаевы из самого знатного и влиятельного рода в здешних краях, и много людей этого рода поднялось благодаря финансовой помощи Суюна Бекходжаева.
— А вы, капитан, из рода ходжей? — неожиданно спросил Амирхан Даутович.
Джураев улыбнулся:
— Разве похож? Когда-то я любил девушку, оказавшуюся из очень знатного рода. Нам не разрешили обручиться её родители и братья — они с дружками много раз избивали меня до полусмерти. Мужчина из знатного рода может себе позволить жениться на простолюдинке, а вот женщине никогда не разрешат выйти замуж за неровню. И вот тогда я на собственной судьбе… — Джураев вдруг оборвал себя на полуслове. — Нам пора, уже едут.
В тишине слышалось, как вдали надсадно ревели моторы, машины — оба это знали — спешили сюда.
Они вернулись в смежную комнату. Не успел Джураев приготовить бумаги для первого допроса, как у высокой милицейской ограды появились первые машины, лучи фар скрестились на единственном окне, где горел свет. Увидев замок на воротах, приехавшие загомонили, закричали, нажимали на клаксоны, раздалась брань. Перекрывая шум, послышалось уверенное и возмущённое:
— Что, если убили жену прокурора, можно допускать произвол, хватать наших детей среди ночи?
— Знакомьтесь, это сам Суюн Бекходжаев, — объяснил капитан, обращаясь к прокурору.
Шум, гвалт, автомобильные гудки подняли на ноги махаллю, залаяли собаки, зажглись во дворах огни, кто-то уже молотком разбивал замок. А вот и зычный бас полковника Иргашева:
— Немедленно откройте ворота! Приказываю открыть ворота!
Но дежурный по-прежнему стоял в дверях, смотрел на бледного Анвара Бекходжаева, дававшего показания.
— Студент юридического факультета? — поразился Амирхан Даутович.
— Да, отец сказал: прокурором будешь, — промямлил трясущимися губами Бекходжаев-младший.
Капитан пытался остановить вопрос прокурора, чтобы успеть задать свой главный вопрос, но Амирхан Даутович не слышал его; поднявшись над столом, вдруг закричал:
— Ты — будущий юрист?! — Затем, словно спохватившись, сел и сказал капитану: — Продолжайте.
Но не успел Джураев задать новый вопрос, Амирхан Даутович встал из-за стола и подошёл к окну. Прямо напротив, у ворот, бесновалась родня и дружки Бекходжаевых; увидев прокурора в окне, толпа зашумела пуще прежнего. Амирхан Даутович повернулся и, оказавшись между капитаном и допрашиваемыми, стал медленно надвигаться на дружков — те испуганно заскрипели стульями.
Джураев почувствовал неладное; зная, что прокурору в данном случае нельзя допускать ни малейшей ошибки, он метнулся к нему. Когда Азларханов поднял руку, то ли замахиваясь, то ли желая схватить за грудки закричавшего от страха Анвара Бекходжаева, Джураев уже был рядом, готовый предупредить любое опасное движение прокурора. Но Амирхан Даутович с поднятой рукой вдруг стал медленно валиться на него.
Капитан подхватил его, не давая упасть, и крикнул дежурному:
— Срочно «Скорую»! — И добавил вдогонку: — Спецсвязь с Ташкентом на этот телефон! — А сам, сунув под голову прокурора чужой чапан, осторожно уложил его на полу.
Вместе со «Скорой» из районной больницы, наводившейся рядом, во двор милиции ворвалась и толпа, но дежурный по приказу Джураева пустил в здание только должностных лиц, которых в такой поздний час оказалось неожиданно много. Тут же раздался звонок из Ташкента по спецсвязи.
— Это капитан Джураев, — докладывал розыскник. — Убийц я задержал, подробности через час-полтора в Ташкенте. А сейчас немедленно свяжитесь с санитарной авиацией и вышлите к нам в район самолёт — десять минут назад у областного прокурора случился тяжёлый инфаркт.
— Зачем самолёт, можно к нам в районную больницу, можно в областную,
— сказал полковник Иргашев, как только Джураев положил трубку. Держался он теперь куда увереннее, чем днём.
Джураев внимательно оглядел полковника, словно чувствовал, что впереди предстоит им ещё долгая борьба, и медленно ответил:
— Ни у вас, ни в области я прокурора не оставлю, передам с рук на руки врачам в Ташкенте.
Глава II.
ЛАРИСА

1
Заканчивая третий курс, Амирхан одолел «Римское частное право» и труды Ликурга о государственном устройстве — в подлиннике, специально для этого выучив латынь. «Римское право» изобиловало цитатами, изречениями философов и поэтов, так что, увлекаясь интересной мыслью, он открыл для себя античную литературу, древних мыслителей и историков — одна ниточка тянула за собой другую. Книжного бума не было ещё и в помине, в университетской читалке он без всякой очереди получил три тома «Опытов» Монтеня, а Плутарха, Цицерона, Фрейда, Шопенгауэра приобрёл в букинистических магазинах для своей будущей личной библиотеки. Жизнь в детдоме и служба на флоте приучили его к строгому распорядку, но даже в расписанных наперёд по часам неделях ему теперь не хватало времени на многое.
Основное время, конечно, «съедала» учёба; о том, чтобы повышать свой культурный уровень (как тогда выражались) за счёт занятий, не могло быть и речи, первоначально поставленная цель — окончить университет с отличием — не отменялась даже тогда, когда он принял и другую — личную систему самообразования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83