В том, что он нащупал что-то реальное, Амирхан Даутович не сомневался.
А может, он хочет припугнуть Бекходжаевых? Глядите, мол, с кем я вошёл в союз, видите, оправился от невзгод скинутый вами с кресла прокурор и готов к борьбе, сам пришёл к вам в логово напомнить о себе.
И, словно подтверждая мысли прокурора, Шубарин спросил:
— Амирхан Даутович, вы знакомы с Хаитовым, тамошним областным прокурором?
— Да, был знаком.
— Отношения у вас были нормальные, признает он вас теперь?
— Думаю, что да. В своё время я помог ему кое в чем. Он даже несколько раз приезжал ко мне советоваться в трудные для себя дни.
— Ну что ж, это обнадёживает, значит, не зря я оторвал вас сегодня от Феллини.
«Хаитов, Хаитов… Адыл Шарипович…» — Амирхан Даутович пытался припомнить, но ничего скандального с этой фамилией увязать не мог: прокурор как прокурор. На него, как и на других, постоянно оказывали давление сверху, но, судя по делам, по которым Амирхан Даутович консультировал когда-то Хаитова, тот не из тех, что готовы плясать под любую дудку. Впрочем, когда это было — последний раз они виделись лет семь назад, а семь лет — это срок. Кто бы мог ещё пять лет назад предсказать Азларханову такую судьбу? Семь лет, когда правят бал люди, подобные Бекходжаевым, могли поколебать и убеждения Адыла Шариповича.
«Адыл Шарипович, Адыл Шарипович…» — мысленно повторял он, словно это имя должно было натолкнуть его на что-то важное. Почему Шубарин спросил, признает ли его Хаитов теперь? Какие у него планы, чего он хочет от Адыла Шариповича?
Но таких вопросов можно было задавать себе десятки, и вряд ли хоть одна отгадка оказалась бы верной — диапазон интересов Артура Александровича, похоже, был столь широк, что гадания казались излишней тратой сил. И он признал, что пока это для него чужая игра, а он стоит у кромки поля, готовый вступить в неё — ведь назад хода уже не было.
Вдали показались пригороды областного центра, и Амирхан Даутович подумал, что вступать ему в игру придётся уже через полчаса; поэтому он откинулся на сиденье, закрыл глаза и попытался сосредоточиться, снять напряжение. Но последние полчаса ему так и не удалось побыть наедине со своими мыслями — Артур Александрович вдруг сказал, не поворачивая головы:
— А теперь, Амирхан Даутович, слушайте меня внимательно. Нас с Икрамом Махмудовичем в этих краях хорошо знают, по крайней мере в последние шесть лет, и ваше появление в компании с нами не останется незамеченным. Впрочем, не меньший интерес вы бы вызвали, даже появись один. Ваша задача такова: показать, что вы крепко стоите на ногах, дать понять своим старым знакомым, что вы при деле, что преуспеваете и готовы вернуть себе положение в обществе. Если будут спрашивать, где вы работаете, — отвечайте: в управлении местной промышленности, не вдаваясь в подробности. Если Хаитов не будет избегать встречи с вами, при первой удобной возможности представьте меня ему — я давно ищу с ним личных контактов: лучшего шанса, чем сегодня, кажется, у меня не будет. Ну, остальное по ходу свадьбы: я подскажу, с кем из ваших прежних знакомых следует поддержать отношения. Вот и все заботы, Амирхан Даутович, гуляйте, приглядывайтесь к жизни по-новому, и в новом качестве — её хозяина. Не исключено, что ваши враги будут здесь; в этом случае я представлю вас двум-трём людям, которых вы, возможно, и знаете, но лучше, если я все-таки заново рекомендую вас. Эти лица находятся в серьёзной конфронтации с Бекходжаевыми — не могут поделить кое-какие сферы влияния, нашла коса на камень. И ваш контакт не останется незамеченным — я за это ручаюсь.
Потом, после некоторого раздумья, словно взвесив известное только ему, Артур Александрович добавил:
— Хотя, мне кажется, у нас самих будет возможность поквитаться с Бекходжаевыми. Я думаю, вы не настолько тщеславны… Вряд ли вам нужно, чтобы все вокруг шумели — мол, это Азларханов нанёс Бекходжаевым смертельный удар. Отдадим победу, Амирхан Даутович, другим, для меня всегда был важен результат. — И, оборвав разговор на этой туманной фразе, Артур Александрович с азартом охотника воскликнул: — Приехали!
Машина свернула в зелёный проулок среди частных домов и садов. Далеко, насколько хватало взгляда, вдоль садов уже теснились машины, — судя по номерам, были здесь гости из разных областей. Ашот уверенно подрулил к самому дому, хотя уже квартала за два не оставалось свободного места для стоянки. У железных ворот, на улице, в тени деревьев, по местному обычаю, красовались накрытые столы. Возле этих столов и встречал приезжающих Джафаров — хозяин внушительного особняка. Увидев «Волгу» Артура Александровича, директор базы оставил гостей, с которыми разговаривал, на кого-то из родственников и поспешил к машине.
Артур Александрович обнялся с отцом невесты, вручил пухлый пакет от имени компании и представил Амирхана Даутовича, что-то сказав прежде тому на ухо.
Джафаров, видимо, понявший Шубарина с полуслова, взял прокурора под руку и сам повёл во двор, где уже собралось много народу. Артур Александрович и Икрам Махмудович шли рядом, словно сопровождали очень важного человека.
Когда-то на Лахути Амирхану Даутовичу казалось, что у него огромный двор, но этот, куда он вошёл, беседуя с хозяином, оказался в четыре-пять раз больше; он словно был задуман для грандиозных приёмов, где одновременно могут сесть за стол шестьсот — семьсот человек.
Редкий нынешний городской сквер мог тягаться с двором Джафарова, а об ухоженности и говорить не приходится — вряд ли один садовник мог управиться в такой усадьбе. Наверное, Джафаров продумывал планировку двора куда тщательнее, чем некогда Лариса, замысливая создать музей под открытым небом.
В самом центре двора красовался большой фонтан — судя по мрамору, его обновили к свадьбе. От фонтана разбегались дорожки, посыпанные влажноватым красным песком — по ним и прогуливались многочисленные гости. В глубине двора, у глухого дувала, затянутого ползучим вьюном, располагалась летняя кухня; прямо напротив, под кроной орешины, сразу на двух вертелах жарили целыми тушами баранов — плотный аромат жареной баранины забивал другие запахи в огромном саду.
В разных местах были натянуты цветные тенты, под ними приготовлены уже накрытые столы, пока что под марлей. Хозяин дома показал приехавшим отведённые им места и вновь поспешил к воротам — гости подваливали дружно. По двору сновали какие-то молодые люди в наушниках: видимо, в последний раз проверяли усилители и микрофоны, дабы отовсюду можно было услышать и быть услышанным. Молоденькие девушки в кокетливых нарядных шальварах обносили гостей минеральной водой и пепси-колой. Понятно было, что в этом доме не впервой принимают такое количество гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
А может, он хочет припугнуть Бекходжаевых? Глядите, мол, с кем я вошёл в союз, видите, оправился от невзгод скинутый вами с кресла прокурор и готов к борьбе, сам пришёл к вам в логово напомнить о себе.
И, словно подтверждая мысли прокурора, Шубарин спросил:
— Амирхан Даутович, вы знакомы с Хаитовым, тамошним областным прокурором?
— Да, был знаком.
— Отношения у вас были нормальные, признает он вас теперь?
— Думаю, что да. В своё время я помог ему кое в чем. Он даже несколько раз приезжал ко мне советоваться в трудные для себя дни.
— Ну что ж, это обнадёживает, значит, не зря я оторвал вас сегодня от Феллини.
«Хаитов, Хаитов… Адыл Шарипович…» — Амирхан Даутович пытался припомнить, но ничего скандального с этой фамилией увязать не мог: прокурор как прокурор. На него, как и на других, постоянно оказывали давление сверху, но, судя по делам, по которым Амирхан Даутович консультировал когда-то Хаитова, тот не из тех, что готовы плясать под любую дудку. Впрочем, когда это было — последний раз они виделись лет семь назад, а семь лет — это срок. Кто бы мог ещё пять лет назад предсказать Азларханову такую судьбу? Семь лет, когда правят бал люди, подобные Бекходжаевым, могли поколебать и убеждения Адыла Шариповича.
«Адыл Шарипович, Адыл Шарипович…» — мысленно повторял он, словно это имя должно было натолкнуть его на что-то важное. Почему Шубарин спросил, признает ли его Хаитов теперь? Какие у него планы, чего он хочет от Адыла Шариповича?
Но таких вопросов можно было задавать себе десятки, и вряд ли хоть одна отгадка оказалась бы верной — диапазон интересов Артура Александровича, похоже, был столь широк, что гадания казались излишней тратой сил. И он признал, что пока это для него чужая игра, а он стоит у кромки поля, готовый вступить в неё — ведь назад хода уже не было.
Вдали показались пригороды областного центра, и Амирхан Даутович подумал, что вступать ему в игру придётся уже через полчаса; поэтому он откинулся на сиденье, закрыл глаза и попытался сосредоточиться, снять напряжение. Но последние полчаса ему так и не удалось побыть наедине со своими мыслями — Артур Александрович вдруг сказал, не поворачивая головы:
— А теперь, Амирхан Даутович, слушайте меня внимательно. Нас с Икрамом Махмудовичем в этих краях хорошо знают, по крайней мере в последние шесть лет, и ваше появление в компании с нами не останется незамеченным. Впрочем, не меньший интерес вы бы вызвали, даже появись один. Ваша задача такова: показать, что вы крепко стоите на ногах, дать понять своим старым знакомым, что вы при деле, что преуспеваете и готовы вернуть себе положение в обществе. Если будут спрашивать, где вы работаете, — отвечайте: в управлении местной промышленности, не вдаваясь в подробности. Если Хаитов не будет избегать встречи с вами, при первой удобной возможности представьте меня ему — я давно ищу с ним личных контактов: лучшего шанса, чем сегодня, кажется, у меня не будет. Ну, остальное по ходу свадьбы: я подскажу, с кем из ваших прежних знакомых следует поддержать отношения. Вот и все заботы, Амирхан Даутович, гуляйте, приглядывайтесь к жизни по-новому, и в новом качестве — её хозяина. Не исключено, что ваши враги будут здесь; в этом случае я представлю вас двум-трём людям, которых вы, возможно, и знаете, но лучше, если я все-таки заново рекомендую вас. Эти лица находятся в серьёзной конфронтации с Бекходжаевыми — не могут поделить кое-какие сферы влияния, нашла коса на камень. И ваш контакт не останется незамеченным — я за это ручаюсь.
Потом, после некоторого раздумья, словно взвесив известное только ему, Артур Александрович добавил:
— Хотя, мне кажется, у нас самих будет возможность поквитаться с Бекходжаевыми. Я думаю, вы не настолько тщеславны… Вряд ли вам нужно, чтобы все вокруг шумели — мол, это Азларханов нанёс Бекходжаевым смертельный удар. Отдадим победу, Амирхан Даутович, другим, для меня всегда был важен результат. — И, оборвав разговор на этой туманной фразе, Артур Александрович с азартом охотника воскликнул: — Приехали!
Машина свернула в зелёный проулок среди частных домов и садов. Далеко, насколько хватало взгляда, вдоль садов уже теснились машины, — судя по номерам, были здесь гости из разных областей. Ашот уверенно подрулил к самому дому, хотя уже квартала за два не оставалось свободного места для стоянки. У железных ворот, на улице, в тени деревьев, по местному обычаю, красовались накрытые столы. Возле этих столов и встречал приезжающих Джафаров — хозяин внушительного особняка. Увидев «Волгу» Артура Александровича, директор базы оставил гостей, с которыми разговаривал, на кого-то из родственников и поспешил к машине.
Артур Александрович обнялся с отцом невесты, вручил пухлый пакет от имени компании и представил Амирхана Даутовича, что-то сказав прежде тому на ухо.
Джафаров, видимо, понявший Шубарина с полуслова, взял прокурора под руку и сам повёл во двор, где уже собралось много народу. Артур Александрович и Икрам Махмудович шли рядом, словно сопровождали очень важного человека.
Когда-то на Лахути Амирхану Даутовичу казалось, что у него огромный двор, но этот, куда он вошёл, беседуя с хозяином, оказался в четыре-пять раз больше; он словно был задуман для грандиозных приёмов, где одновременно могут сесть за стол шестьсот — семьсот человек.
Редкий нынешний городской сквер мог тягаться с двором Джафарова, а об ухоженности и говорить не приходится — вряд ли один садовник мог управиться в такой усадьбе. Наверное, Джафаров продумывал планировку двора куда тщательнее, чем некогда Лариса, замысливая создать музей под открытым небом.
В самом центре двора красовался большой фонтан — судя по мрамору, его обновили к свадьбе. От фонтана разбегались дорожки, посыпанные влажноватым красным песком — по ним и прогуливались многочисленные гости. В глубине двора, у глухого дувала, затянутого ползучим вьюном, располагалась летняя кухня; прямо напротив, под кроной орешины, сразу на двух вертелах жарили целыми тушами баранов — плотный аромат жареной баранины забивал другие запахи в огромном саду.
В разных местах были натянуты цветные тенты, под ними приготовлены уже накрытые столы, пока что под марлей. Хозяин дома показал приехавшим отведённые им места и вновь поспешил к воротам — гости подваливали дружно. По двору сновали какие-то молодые люди в наушниках: видимо, в последний раз проверяли усилители и микрофоны, дабы отовсюду можно было услышать и быть услышанным. Молоденькие девушки в кокетливых нарядных шальварах обносили гостей минеральной водой и пепси-колой. Понятно было, что в этом доме не впервой принимают такое количество гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83