— Этот так называемый целитель называет меня... — Она запнулась на этом ужасном слове.
Доктор Мэрфи договорил за нее:
— Кошелкой. Черт тебя подери, Сьюзи, если бы ты не была такой тяжелой, я бы выкинул тебя вот в это окно!
— Тяжелой, — захныкала мисс Кенфилд. — Тяжелой! Ах т-ты, паршивец! Ты-ы...
— Это я тебя поил? Нет, черт возьми! Я не смог бы тебя напоить, даже если бы захотел. Ты вообще когда-нибудь бываешь трезвой?
— Ты — хам! Скотина!
— Разве ты от меня забеременела? Опять нет. Единственно, что я от тебя имею, так это одну сплошную головную боль, и ничего больше, видит бог! Твоих жалких денег не хватит даже на аспирин. И все же у тебя хватило наглости прийти ко мне и требовать аборта! Знаешь что, Сьюзи? Иди-ка ты на...
— С удовольствием, — фыркнула Сьюзен Кенфилд.
Доктор Мэрфи засопел и направился к двери. Дойдя до порога, он остановился и обернулся:
— А кстати, Сьюзи, какой у тебя срок?
— Какая разница? — пожала плечами мисс Кенфилд. — Два-три месяца, я думаю.
— Ты думаешь?
— Не представляю, как он может быть больше, Мэрф. Вряд ли, — погладила она свой живот, — иначе было бы заметно, правда?
— М-м-м, — уклончиво промычал док и скользнул взглядом по ее телу. Тонкая кость. Плотное телосложение и пышные формы. С такой фигурой... — Когда у тебя последний раз были месячные?
— Два или три месяца назад, — быстро ответила актриса. — Я хочу сказать, что я занималась этим почти три месяца назад, но в тот раз получилось не очень хорошо. Не так, как обычно, когда...
— М-да, — опять промычал доктор. В таком возрасте у женщин часто сбиваются сроки. Известны случаи, когда месячные не прекращались до самого рождения ребенка. — Почему ты пришла с этим ко мне, Сьюзи? Ты же опытная женщина. Зачем было идти с абортом ко мне, когда есть десятки докторов, которые будут просто счастливы сделать эту работу?
— Но, милый мой! Я... — Мисс Кенфилд на какую-то долю секунды отвела глаза. Потом они вновь обратились на доктора, и в их невинной и честной глубине засветились любовь и доверие. — Но почему не обратиться к тебе, любовь моя? Почему я должна идти к кому-то еще, когда у меня есть мой дорогой, любимый Мэрф...
Доктор Мэрфи коротко выругался и вышел, хлопнув дверью, за которой остались негодующие вопли, сменившие нежное воркование Сьюзен Кенфилд.
Она лгала; ну, может быть, не совсем лгала, а просто чего-то не договаривала. Это совершенно очевидно. Но сейчас нет смысла вытягивать из нее правду. У него просто нет на это времени.
Он вошел в столовую и сел за стол, окинув взглядом тех четырех пациентов, что пришли на завтрак.
Глава 6
Здесь был Джеф Слоун, рекламный агент; бледный и изнуренный, он безучастно тыкал вилкой в еду. Потом еще Берни Эдмондс, рано поседевший и неестественно моложавый, который выглядел элегантно и вполне привлекательно даже в пижаме и больничном халате. Несколько лет назад Берни получил Пулицеровскую премию за свои международные репортажи. Не так давно он был главным редактором крупной нью-йоркской газеты и автором двух бестселлеров по международным проблемам. Теперь же он работал репортером в одной из газет Лос-Анджелеса, и все шло к тому, что его попросят и оттуда.
Справа от Берни сидели близнецы Холком, Джон и Джеральд. Лысоватые, полноватые и староватые братья Холком владели одним из самых процветающих литературных агентств в Голливуде — слишком уж процветающим, как считал доктор Мэрфи, ибо это их и сгубило. Они заняли ведущее положение в своем бизнесе еще на заре кинематографа и задолго до того, как алкоголизм вывел их из строя, переложили управление агентством на своих служащих, о высокой зарплате и столь же высоком профессиональном уровне которых ходили легенды. В настоящее время компания «Д. & Д. Холком, инкорпорейтед (литературная собственность)» имела филиалы во всех крупных городах мира, а Джон и Джеральд Холкомы, имеющие доход, обозначаемый шестизначной цифрой, и массу свободного времени, прочно обосновались в клинике «Эль Хелсо».
В начале недели их отправили домой после десяти дней лечения. Прошлой ночью, проведя на воле сорок восемь часов, они вернулись. Безнадежно и беспробудно пьяные. Накачавшиеся до бровей.
Естественно было предположить, что наутро у них вряд ли хватит сил подняться с постели. Жестокое похмелье и дрожь в конечностях должны были лишить их возможности покинуть комнату. И тем не менее они были здесь, выглядели молодцами и даже сумели проглотить значительную часть завтрака.
По мнению доктора Мэрфи, причина этому могла быть только одна. Чуть повернув голову, он окликнул Руфуса.
— Да, сэр?
— Наши друзья, — кивнул док в сторону Холкомов, — очевидно, припрятали виски у себя в комнате. Постарайся его найти.
— Хорошо, сэр.
— Ты слышишь, брат, что говорит этот человек? Виски у нас в комнате! С чего он это взял? — послышался голос Джона Холкома.
— Действительно, с чего? — отозвался Джеральд Холком. — По-моему, он склонен к поспешным выводам. Не обращай на него внимания, брат.
— Здесь что-то такое есть в атмосфере, — вступил в разговор Берни Эдмондс. — Даже самым крепким из нас становится не по себе. Знаете, я заметил, каждый раз, когда сюда приезжаю, начинаю нервничать и психовать...
Они с братьями Холком с серьезным видом принялись обсуждать это явление, а Джеф Слоун время от времени невозмутимо вставлял какую-нибудь шуточку.
Вдруг доктор Мэрфи резко отодвинул от себя тарелку.
— Зачем вы это делаете? — спросил он. — Вот чего я никак не могу понять — какого дьявола вам это нужно! Вы приезжаете сюда, чтобы бросить пить, потому что уже допились до чертиков. И лезете вон из кожи, чтобы достать выпивку. Зачем? Никак не возьму в толк, провалиться мне на этом месте!
Берни Эдмондс задумчиво покачал седой головой.
— Я и сам никогда не мог этого уразуметь, — произнес он тоном, который ясно давал понять, что проблема эта его не слишком волнует.
— Очень интересный вопрос, — сказал Джеральд Холком тем же тоном. — Мы с братом как раз обсуждали его пару дней назад. Помнишь, брат?
— Разумеется, — кивнул Джон Холком. — Мы тогда решили, что надо спросить нашего друга доктора. Но раз он и сам находится в неведении... Мистер Слоун! А вы что думаете?
Джеф Слоун пожал плечами:
— Единственно о чем я сейчас думаю, так это о том, что сойду с катушек, если не пропущу стаканчик. Как насчет этого, док, раз уж пошел такой разговор?
— Но вы же уже один пропустили, — коротко возразил доктор Мэрфи, а про себя подумал: «Черт, это они здесь все ненормальные иди, может быть, я? Ведут себя как...»
— Только один, док. Я же выпил не больше унции. Что такое унция виски для человека, который весь трясется?
— Вполне достаточно. Больше вам и не нужно.
— Конечно, — вежливо заметил Берни Эдмондс, — каждый конкретный случай имеет свои особенности, но мой личный опыт подсказывает, что малое количество виски подобно недостатку знаний — очень опасно, знаете ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Доктор Мэрфи договорил за нее:
— Кошелкой. Черт тебя подери, Сьюзи, если бы ты не была такой тяжелой, я бы выкинул тебя вот в это окно!
— Тяжелой, — захныкала мисс Кенфилд. — Тяжелой! Ах т-ты, паршивец! Ты-ы...
— Это я тебя поил? Нет, черт возьми! Я не смог бы тебя напоить, даже если бы захотел. Ты вообще когда-нибудь бываешь трезвой?
— Ты — хам! Скотина!
— Разве ты от меня забеременела? Опять нет. Единственно, что я от тебя имею, так это одну сплошную головную боль, и ничего больше, видит бог! Твоих жалких денег не хватит даже на аспирин. И все же у тебя хватило наглости прийти ко мне и требовать аборта! Знаешь что, Сьюзи? Иди-ка ты на...
— С удовольствием, — фыркнула Сьюзен Кенфилд.
Доктор Мэрфи засопел и направился к двери. Дойдя до порога, он остановился и обернулся:
— А кстати, Сьюзи, какой у тебя срок?
— Какая разница? — пожала плечами мисс Кенфилд. — Два-три месяца, я думаю.
— Ты думаешь?
— Не представляю, как он может быть больше, Мэрф. Вряд ли, — погладила она свой живот, — иначе было бы заметно, правда?
— М-м-м, — уклончиво промычал док и скользнул взглядом по ее телу. Тонкая кость. Плотное телосложение и пышные формы. С такой фигурой... — Когда у тебя последний раз были месячные?
— Два или три месяца назад, — быстро ответила актриса. — Я хочу сказать, что я занималась этим почти три месяца назад, но в тот раз получилось не очень хорошо. Не так, как обычно, когда...
— М-да, — опять промычал доктор. В таком возрасте у женщин часто сбиваются сроки. Известны случаи, когда месячные не прекращались до самого рождения ребенка. — Почему ты пришла с этим ко мне, Сьюзи? Ты же опытная женщина. Зачем было идти с абортом ко мне, когда есть десятки докторов, которые будут просто счастливы сделать эту работу?
— Но, милый мой! Я... — Мисс Кенфилд на какую-то долю секунды отвела глаза. Потом они вновь обратились на доктора, и в их невинной и честной глубине засветились любовь и доверие. — Но почему не обратиться к тебе, любовь моя? Почему я должна идти к кому-то еще, когда у меня есть мой дорогой, любимый Мэрф...
Доктор Мэрфи коротко выругался и вышел, хлопнув дверью, за которой остались негодующие вопли, сменившие нежное воркование Сьюзен Кенфилд.
Она лгала; ну, может быть, не совсем лгала, а просто чего-то не договаривала. Это совершенно очевидно. Но сейчас нет смысла вытягивать из нее правду. У него просто нет на это времени.
Он вошел в столовую и сел за стол, окинув взглядом тех четырех пациентов, что пришли на завтрак.
Глава 6
Здесь был Джеф Слоун, рекламный агент; бледный и изнуренный, он безучастно тыкал вилкой в еду. Потом еще Берни Эдмондс, рано поседевший и неестественно моложавый, который выглядел элегантно и вполне привлекательно даже в пижаме и больничном халате. Несколько лет назад Берни получил Пулицеровскую премию за свои международные репортажи. Не так давно он был главным редактором крупной нью-йоркской газеты и автором двух бестселлеров по международным проблемам. Теперь же он работал репортером в одной из газет Лос-Анджелеса, и все шло к тому, что его попросят и оттуда.
Справа от Берни сидели близнецы Холком, Джон и Джеральд. Лысоватые, полноватые и староватые братья Холком владели одним из самых процветающих литературных агентств в Голливуде — слишком уж процветающим, как считал доктор Мэрфи, ибо это их и сгубило. Они заняли ведущее положение в своем бизнесе еще на заре кинематографа и задолго до того, как алкоголизм вывел их из строя, переложили управление агентством на своих служащих, о высокой зарплате и столь же высоком профессиональном уровне которых ходили легенды. В настоящее время компания «Д. & Д. Холком, инкорпорейтед (литературная собственность)» имела филиалы во всех крупных городах мира, а Джон и Джеральд Холкомы, имеющие доход, обозначаемый шестизначной цифрой, и массу свободного времени, прочно обосновались в клинике «Эль Хелсо».
В начале недели их отправили домой после десяти дней лечения. Прошлой ночью, проведя на воле сорок восемь часов, они вернулись. Безнадежно и беспробудно пьяные. Накачавшиеся до бровей.
Естественно было предположить, что наутро у них вряд ли хватит сил подняться с постели. Жестокое похмелье и дрожь в конечностях должны были лишить их возможности покинуть комнату. И тем не менее они были здесь, выглядели молодцами и даже сумели проглотить значительную часть завтрака.
По мнению доктора Мэрфи, причина этому могла быть только одна. Чуть повернув голову, он окликнул Руфуса.
— Да, сэр?
— Наши друзья, — кивнул док в сторону Холкомов, — очевидно, припрятали виски у себя в комнате. Постарайся его найти.
— Хорошо, сэр.
— Ты слышишь, брат, что говорит этот человек? Виски у нас в комнате! С чего он это взял? — послышался голос Джона Холкома.
— Действительно, с чего? — отозвался Джеральд Холком. — По-моему, он склонен к поспешным выводам. Не обращай на него внимания, брат.
— Здесь что-то такое есть в атмосфере, — вступил в разговор Берни Эдмондс. — Даже самым крепким из нас становится не по себе. Знаете, я заметил, каждый раз, когда сюда приезжаю, начинаю нервничать и психовать...
Они с братьями Холком с серьезным видом принялись обсуждать это явление, а Джеф Слоун время от времени невозмутимо вставлял какую-нибудь шуточку.
Вдруг доктор Мэрфи резко отодвинул от себя тарелку.
— Зачем вы это делаете? — спросил он. — Вот чего я никак не могу понять — какого дьявола вам это нужно! Вы приезжаете сюда, чтобы бросить пить, потому что уже допились до чертиков. И лезете вон из кожи, чтобы достать выпивку. Зачем? Никак не возьму в толк, провалиться мне на этом месте!
Берни Эдмондс задумчиво покачал седой головой.
— Я и сам никогда не мог этого уразуметь, — произнес он тоном, который ясно давал понять, что проблема эта его не слишком волнует.
— Очень интересный вопрос, — сказал Джеральд Холком тем же тоном. — Мы с братом как раз обсуждали его пару дней назад. Помнишь, брат?
— Разумеется, — кивнул Джон Холком. — Мы тогда решили, что надо спросить нашего друга доктора. Но раз он и сам находится в неведении... Мистер Слоун! А вы что думаете?
Джеф Слоун пожал плечами:
— Единственно о чем я сейчас думаю, так это о том, что сойду с катушек, если не пропущу стаканчик. Как насчет этого, док, раз уж пошел такой разговор?
— Но вы же уже один пропустили, — коротко возразил доктор Мэрфи, а про себя подумал: «Черт, это они здесь все ненормальные иди, может быть, я? Ведут себя как...»
— Только один, док. Я же выпил не больше унции. Что такое унция виски для человека, который весь трясется?
— Вполне достаточно. Больше вам и не нужно.
— Конечно, — вежливо заметил Берни Эдмондс, — каждый конкретный случай имеет свои особенности, но мой личный опыт подсказывает, что малое количество виски подобно недостатку знаний — очень опасно, знаете ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33