Приходишь туда, и те же самые мастера, что только что прыгали возле какой-нибудь старой клячи, тут же принимаются за тебя. Как последний раз, помнишь? Нет, кажется, мы ходили не вместе: ты как раз оттуда выходила, а я входила. И вот они только что закончили с такой дамочкой и занялись мной. И Боже мой! Какая вонь! Я потом никак не могла отделаться от этого ужасного запаха.
— Все зависит от привычки. Помню, у нас работала старая негритянка, так она пользовалась черной краской. И знаешь, Марта? Она не выносила запах красной или любого другого цвета.
— Ну ладно, — сказала я. — Я, пожалуй, пойду. Приятно было повидаться, Фэй.
— Ты не видала Джози, а? — спросила она. — У нее заболело горло, и я оставила ее сегодня дома, и только на минутку отвернулась, как она куда-то рванула.
— Ой, это скверно. Можно подхватить воспаление легких, бегая раздетой.
— Она одета. — Фэй слегка зарделась. — В такой хороший осенний день нечего укутывать ребенка.
— Ну, о ней бы я особенно позаботилась, — сказала я. — С такой большой... э-э... грудной клеткой, как у нее, очень легко заболеть.
— А что, Боб не пошел сегодня в школу? — спросила Фэй. — Может, он ее мог видеть.
— Боб в школе, — ответила я. — И он ее не видел, это точно.
— Но он здесь не проходил, я его не могла пропустить.
— Он, по старой памяти, пошел другой дорогой. Хотел отца проводить до станции.
— Все же интересно. Кто-то в сине-белой куртке мелькал внизу, в каньоне.
— Сине-белых курток полно, — отвечала я.
Фэй кивнула и вперилась в улицу отсутствующим взглядом.
— Что за девчонка, куда она могла подеваться?
Я стала ей что-то советовать, да понапрасну. Когда кто-то беспокоится о ребенке, лучше не встревать.
— Может, она в конце концов решила отправиться в школу, — сказала я. — Стала бы она тогда убегать, ничего не сказав?
— Разумеется. А должна была бы. У меня теперь вот голова кругом.
— Так надо позвонить в школу и спросить, — предложила я.
— О нет. Я уверена, что она там, дрянная девчонка! И разозлится страшно, если я стану звонить и проверять. И начнется: ну, мать, тебе бы надо понимать и все такое прочее. А потом неделю не будет со мной разговаривать.
— Ах, как я понимаю тебя, Фэй. Сделаешь какое-нибудь замечание Бобу — просто по-родственному, а он ведет себя потом, словно ты враг номер один.
— Знаешь, Марта, — подхватила Фэй, — если в я так обращалась со своей матерью, как Джози...
— Или я со своей. Правда, мне бы никогда в голову не пришло поступать как Боб...
— Слушай, — предложила она, — как насчет кофе? У меня есть те чудные свежие ореховые рулетики, которые ты, помнится, всегда любила.
— Почему бы и нет.
Вот так я и пошла, и мы пили кофе с рулетиками и мило болтали. Когда ей хочется, Фэй может быть очень любезной, и я первая готова это подтвердить.
Чуть не в полдень я вдруг вспомнила, что в одиннадцать собиралась повидать мисс Брендедж.
Я вскочила и сказала, что мне пора идти, а Фэй спросила, почему бы не отложить покупки до завтра. Но, думаю, она знала, куда я собралась на самом деле, и задерживала меня лишь из вежливости. Да, она могла быть очень милой.
Я торопилась в школу и, хотя опаздывала, чувствовала себя очень хорошо. Вам бы даже в голову не пришло, что я еще пару часов назад собирала себя по кусочкам.
Для меня это типично. Плохое начало — хороший конец Скверный старт — удачный финиш.
Со мной почти всегда так.
Глава 4
Марта Тэлберт
Как раз пробило полдень, когда я добралась до школы, и не моя вина, что я выглядела пугалом. Всю дорогу от Фэй я, собственно, бежала почти бегом, так как очень не люблю людей, которые опаздывают, и стараюсь сама этого избегать. Ну так вот, должно быть, я смотрелась чучелом после такой гонки и продирания сквозь толпы детей, рвущихся наперегонки в столовую; но все же это не давало право мисс Брендедж обходиться со мной как с нашкодившей кошкой. Мы столкнулись в дверях класса, и она кивнула мне так, словно хотела убрать меня с дороги.
— Очень жаль, миссис Тэлберт, что вы опоздали, — выговорила она, — боюсь, если вы не сможете подождать до трех...
— До трех, — отвечала я. — Конечно нет.
— Тогда лучше перенести нашу встречу на завтра. Между одиннадцатью и двенадцатью. Помнится, я объясняла — не так ли? — что это у меня единственное окно.
— Ну разумеется. Но сейчас-то вы свободны, не правда ли? Сейчас вам нечего делать, насколько я понимаю!
— Мне есть чем заняться. У меня ленч.
Она холодно мне кивнула и стала спускаться вниз, а я, по правде сказать, едва не вытряхнула ее из одежды. Подумаешь, какой президент Соединенных Штатов, а я не пойми кто. И из-за чего весь сыр-бор? Ну не поешь ты сию секунду, так мир не развалится.
Я ее все-таки отловила:
— Постойте минутку, мисс Брендедж. Если вам не трудно. Вы просили меня зайти сегодня, и я пришла, а вы...
— Мы договаривались на одиннадцать, миссис Тэлберт, полагаю, я достаточно доходчиво объяснила...
— Я не могла прийти в одиннадцать. И так неслась сюда сломя голову. Я думала, тут и правда нечто очень важное, но, если дело настолько терпит, что может подождать, пока у вас найдется на него время, поверьте, у меня самой куча других забот. В отличие от девиц, которым только и дел, что думать, как бы вовремя позавтракать да корчить из себя пуп земли. В наше время учителя были другие. Они свое дело знали, не названивали без конца родителям и не слали им депеши...
Ну я ей выдала! Поставила ее на место, чтоб она не забывалась.
Мисс Брендедж замерла с открытым ртом и все больше багровела.
— Ладно, — наконец вымолвила она едва слышно, — буду очень рада поговорить с вами сейчас же. Хотя у меня такое чувство, судя по вашему обо мне мнению, что это просто сотрясение воздуха, но...
— Говорите, что там еще Боб натворил?
— Скорее не натворил, миссис Тэлберт. С начала семестра он практически ничего не делает. Ни по одному предмету.
— Ну так что же вы это ему позволяете? Он неглупый мальчик. Почему вы не заставите его учиться?
— Миссис Тэлберт, в нашей школе у преподавателя в классе в среднем по шестьдесят человек, вдвое больше положенного. И у нас нет времени, чтобы заниматься с кем-то индивидуально.
— О Господи, никто и не просит. В этом просто нет необходимости, коли вы свое дело знаете. Почему, интересно, в моей школе была одна-единственная учительница на шесть классов, и она...
— Не спорю. Несомненно, она была куда лучше нас, нынешних. Однако вернемся к нашим временам — Роберт не успевает, и мы не в силах ему помочь. Не могли бы вы с мистером Тэлбертом что-нибудь предпринять?
— Ну, не знаю. Конечно, все, что можно, мы сделаем. Я с Бобом поговорю хорошенько и...
— Он расстроен и, кажется, чем-то сильно озабочен. У вас дома все в порядке?
— Конечно! Если где-то что и не так, то в школе. И по-моему, за ответом далеко ходить не надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28