Добравшись до княжны, Конан поднял ее на ноги. Она вяло повисла у него на руках.
– Мы идем в том направлении? А?
– Как ты… смеешь, – проговорила она потрескавшимися губами.
Он яростно встряхнул ее; голова княжны бессильно повисла.
– Направление! Говори!
Она посмотрела вокруг плавающим взглядом.
– Да, – сказала она наконец. – Я… полагаю.
Вздохнув, Конан взвалил ее на плечо.
– Так… неприлично, – выговорила она задыхаясь. – Поставь… меня.
– Никто не видит, – ответил он ей. И вероятно, и не увидит, добавил он про себя. Отточенное тренировкой инстинктивное чувство направления будет вести его туда, куда указала Йондра, до тех пор пока он сможет двигаться; инстинкт выживания и несгибаемая воля будут заставлять его двигаться даже тогда, когда обычный человек уже лишится всяких сил. Он найдет ее лагерь. Если она действительно верно указала дорогу. Если он не слишком долго прождал, чтобы спросить ее. Если…
Выбросив из головы сомнения и не обращая внимания на слабые попытки Йондры освободиться, Конан направился немного южнее той линии, где проходило солнце, поднимаясь. Постоянно глаза его выискивали признаки воды, но тщетно. Слишком дерзко надеяться, что появятся ветви пальм, склонившиеся над источником. Сейчас, однако, он не видел даже растений, которые указали бы ему место, где можно выкопать ямку, чтобы в нее набралась вода. Никаких следов зелени не встречал его взгляд, кроме низких жестких колючек, которые могут расти и там, где ящерица сдохнет от жажды. Палящее солнце клонилось к западу.
Конан окинул взглядом горизонт: ничто не нарушало однообразия каменистых склонов перед ним. Он шел размеренным шагом вперед – сначала неутомимо, затем, когда тени удлинились, с железной целеустремленностью, не допускающей мысли о том, чтобы сдаться. С водой наступающая ночь была бы раем. Без нее останавливаться не придется, ибо если они остановятся, вполне может случиться так, что они не смогут больше сделать и шагу.
Темнота опустилась сразу, без сумерек. Казалось, что вытягивавшиеся тени вдруг слились и пропитали воздух за считанные мгновения. Жгучий жар быстро рассеялся. Вспыхнули звезды, будто хрустальные осколки на черном бархате, и с ними повеяло холодом, который стал так же терзать кости, как и мучило до этого солнце. Йондра зашевелилась на плече киммерийца и что-то тихо пролепетала. Конан не разобрал слов и не стал тратить силы даже на то, чтобы поинтересоваться, что могла она говорить.
Он начал спотыкаться, понимая, что это не только из-за темноты. Горло его было сухим, как камни, которые подворачивались у него под ногами, и холод мало успокаивал потрескавшуюся на солнце кожу на лице. Он видел лишь немигающие звезды. Приковав взгляд к горизонту, к неясной линии, едва различимой в темноте, он продолжал идти. Вдруг он заметил, что три звезды все-таки мерцают. И находятся они ниже горизонта. Костры.
Заставив ноги передвигаться быстрее, Конан почти побежал в сторону лагеря, поскольку это должен быть лагерь Йондры или чей-либо еще. Чей бы ни был этот лагерь, они должны пойти туда, так как им нужна вода. Свободной рукой он ослабил меч в ножнах. Им нужна вода, и он намерен добыть ее.
действительно оказались кострами, окруженными двухколесными телегами и круглыми шатрами. Конан, спотыкаясь, вышел на освещенное место; люди в коротких кольчугах и широких белых штанах вскочили на ноги. Руки потянулись к копьям и саблям.
Киммериец сбросил Йондру и положил руку на рукоять меча.
– Воды, – прохрипел он. Он мог выговорить лишь одно это слово.
– Что ты сделал? – спросил высокий человек с орлиным носом. Конан пытался собственной слюной смочить горло, чтобы спросить, что он имеет в виду, но тот не стал ждать.
– Убить его, – прорычал он.
Конан выхватил меч, и в свете костров в ответ тут же заблестела сталь копий, готовых вонзиться в киммерийца.
– Нет! – прозвучала еле слышный приказ. – Нет, я сказала!
Конан краем глаза увидел, как один человек в кольчуге заботливо прижал бурдюк с водой к губам Йондры, плечи которой поддерживала Тамира в короткой белой рубахе служанки.
Не опуская меча – поскольку остальные тоже не опустили оружия, – Конан рассмеялся сухим, хриплым смехом облегчения. Горлу было больно, но он не обращал на это внимания.
– Но, моя госпожа, – запротестовал человек с орлиным носом. Конан вспомнил его теперь: в тот день в Шадизаре это он был рядом с Йондрой.
– Замолчи, Арваний, – прикрикнула Йондра. Она сделала еще два жадных глотка из бурдюка, затем оттолкнула его и властно протянула руку, требуя, чтобы ей помогли подняться. Человек, державший бурдюк, поспешил исполнить требование. Стояла она нетвердо, но отстранила пытавшихся поддержать ее. – Этот человек спас меня от волков, Арваний, и нес меня, когда я не могла идти. В то время как вы сидели у костра, он защищал меня. Дайте ему воды. Перевяжите его раны и позаботьтесь о том, чтобы ему было удобно.
Неуверенно глядя на обнаженный клинок Конана, человек, державший бурдюк, протянул его огромному киммерийцу.
Оправдываясь, Арваний развел руками:
– Мы искали, моя госпожа. Когда ты не вернулась, мы искали до темноты, затем разожгли костры, чтобы ты могла их увидеть и выйти к лагерю. С первыми же лучами мы бы…
– С первыми лучами я была бы мертва! – бросила ему Йондра. – Я отправляюсь в свой шатер, Арваний, и буду благодарить Митру, что спасать меня пришлось не тебе. Прислужи мне, Лиана.
Ее гордое удаление было слегка испорчено тем, что она споткнулась; княжна тихо выругалась и скрылась в своем алом шатре.
Конан огляделся вокруг – сабель и копий видно не было – и убрал меч в ножны. Когда киммериец поднимал бурдюк, он встретился глазами с Арванием. Черные глаза распорядителя охотой были полны ненависти, исходящей из самой глубины души. И не один он глядел на киммерийца. Во взгляде Тамиры читалось отчаяние.
– Лиана! – позвала Йондра из шатра. – Иди ко мне, или я… – В тоне ясно была выражена угроза.
Мгновение Тамира постояла в нерешительности, глядя на Конана, затем бросилась в шатер.
Лицо Арвания по-прежнему оставалось враждебным, но Конан не знал причины и не интересовался ею. Важно было лишь то, что теперь он точно доберется до ожерелья и тиары раньше молодой воровки. Это – и больше ничего. Усмехнувшись, он запрокинул бурдюк и присосался к нему.
Глава 8
Высокий сероглазый мужчина ткнул ногами в бока лошади, когда вид окрестностей подсказал ему, что он приближается к своей деревне. Последние клочки утреннего тумана задержались в ветвях огромных дубов, что часто происходило в этой части Бритунии, недалеко от Кезанкийских гор. Затем показалась сама деревня – несколько низких, сложенных из камня домиков с соломенными крышами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53