Теперь его беспокоила Тамира. Он был уверен, что она в безопасности – даже при дневном свете ту щель непросто обнаружить, – но она всю ночь оставалась одна, окруженная горцами, терзаемая воспоминаниями об убийствах.
Он пробежал вдоль склона горы, внимательно глядя по сторонам. Опустившись на живот, он подполз к краю утеса. Внизу лежал лагерь. Там была почерневшая земля и пепел в том месте, где стоял шатер Йондры. Среди деревьев разбросаны десятки тел, многие из них расчлененные, – тела лишь заморийцев, поскольку горцы взяли своих убитых с собой. Было тихо, и лишь грустно жужжали мухи.
Конан глубоко вздохнул, прыгнул через край утеса и покатился по осыпи. Мертвых он оставил лежать, так как не имел времени на погребальные ритуалы. Вместо этого он все свое внимание сосредоточил на том, что может помочь живым. Копье, несломанное и не замеченное горцами. Бурдюк, неразорванный и полный. Сумка с вяленым мясом.
Горцы, однако, пограбили основательно и оставили мало. Сломанные наконечники копий, кухонные горшки, даже веревка, которой привязывали лошадей, – все было унесено, а пепел шатра Йондры был просеян, чтобы забрать то, что не взяло пламя. Он все-таки нашел свою черную хауранскую накидку, спрятанную под валуном. Он добавил ее к своим жалким находкам.
– Так, значит, ты вор, мародер!
Услышав эти грубые слова, Конан схватил копье и обернулся. К нему плелся Арваний, черные глаза блестели, а пальцы побелели от того, как он вцепился в свое копье. На голове распорядителя охотой ничего не было: весь он был в пыли, а белые шаровары порваны.
– Приятно видеть живым еще одного из партии Йондры, – сказал Конан. – Все думали, что тебя убил зверь.
Распорядитель охотой отвел глаза в сторону, поглядел на разбросанные тела.
– Зверь, – прошептал он. – Смертному не справиться с ним. Это и дураку ясно. Тот крик… – Он поежился. – Им следовало бежать, – продолжал он жалобно. – Только это и оставалось. Пытаться драться, задержаться хотя на мгновение… – Его взгляд упал на кучку, собранную Конаном, и Арваний, наклонив набок голову, косо посмотрел на огромного киммерийца. – Так, значит, ты вор, воруешь у княжны Йондры.
У Конана зашевелились на голове волосы. Он не часто сталкивался с сумасшествием, тем более этого человека он знал в здравом уме.
– Эти запасы могут спасти жизнь Йондре, – сказал он, – когда я ее найду. Ее нигде нет, Арваний. Я должен скорее найти ее, чтобы вывести из этих гор живой.
– Такая красивая, – проговорил тихо Арваний, – с длинными ногами, с круглыми грудями, просто созданными для того, чтобы мужчина клал на них голову. Такая красивая, моя княжна Йондра.
– Я пошел, – сказал Конан, нагнувшись, чтобы взять накидку. Он старался не сводить глаз с Арвания, поскольку тот по-прежнему сжимал копье так, будто был готов пустить его в дело.
– Я смотрел на нее, – продолжал смуглый охотник. Огонек безумия в глазах сделался заметнее. – Смотрел, как она бежала из лагеря. Смотрел, как прячется от горцев. Она не видела меня. Нет. Но я пойду к ней, и она будет благодарна. Она узнает меня таким, каков я есть, а не только как своего главного распорядителя охотой.
Конан замер, когда понял, о чем говорит Арваний. Киммериец медленно выдохнул воздух и сказал, тщательно подбирая слова:
– Пойдем к Йондре вместе. Мы отведем ее в Шадизар, Арваний. Она будет тебе очень благодарна.
– Ты лжешь! – Лицо распорядителя охотой исказилось, будто он был готов расплакаться; руки его теребили древко копья. – Ты хочешь взять ее себе! Ты недостоин даже слизывать пыль с ее сандалий!
– Арваний, я…
Конан не договорил, так как Арваний бросился на него. Взмахнув накидкой, киммериец запутал в ней конец копья, но Арваний высвободил свое оружие, и Конан вынужден был отпрыгнуть, чтобы увернуться от сверкающей стали. Оба, направив друг на друга оружие, ходили кругами.
– Арваний, – сказал Конан, – в этом нет необходимости. – Он не хотел убивать этого человека. Ему просто нужно было знать, где Йондра.
– Зато есть необходимость тебе умереть, – прошипел человек с орлиным носом. Он выискивал слабые места противника и выжидал удобного момента для атаки.
– Нам достаточно врагов вокруг, – говорил ему Конан. – Нам не следует выполнять работу за них.
– Умри! – заорал Арваний, ринувшись с копьем вперед.
Конан отстранил удар, но распорядитель охотой не остановился. Он продолжал двигаться прямо на острие копья Конана. Арваний выронил оружие, но сделал еще один шаг вперед, пытаясь дотянуться руками до Конана и насаживая себя на копье еще глубже. Вдруг на его лице отразилось удивление: он посмотрел на длинный шест, торчащий у него из груди.
Огромный киммериец подхватил Арвания, когда тот падал, и положил на каменистую землю.
– Где она? – спросил Конан. – Разорви тебя Эрлик, где Йондра?
Распорядитель охотой корчился от смеха.
– Умри, варвар, – прохрипел он. – Умри.
Изо рта хлынула кровь, и взгляд его остекленел.
Выругавшись, Конан поднялся на ноги. По крайней мере, она жива, подумал он. Если только это все не безумные бредни. Собрав свои запасы, он направился к укрытию Тамиры.
Из тени укрытия, образованного огромными каменными плитами, отколотыми землетрясением века назад от утеса за ее спиной, Йондра жадно глядела на крохотную лужицу далеко внизу и облизывала губы. Если бы она знала про ту лужицу, когда Кезанкийские горы скрывала темнота, она бы не мучилась сейчас мыслью о том, как утолить свою жажду. Но сейчас… Она посмотрела на восток, на солнце, скрытое наполовину изломанной линией гор. Было достаточно светло, чтобы выставить ее напоказ любому, кто здесь был.
Это именно те слова, подумала полногрудая аристократка, ухмыльнувшись. Если не считать пыли на ногах, собранной во время побега, она была совершенно голой.
– Не совсем приличное одеяние для знатной заморийской женщины на охоте, – прошептала она сама себе. Хотя ведь заморийская знать редко просыпается от кровожадных криков дикарей или от того, что вокруг полыхает шатер. А также не принимает участия в охоте в качестве жертвы.
Она снова повернулась, чтобы посмотреть на лужу, и облизала губы, которые тут же опять высохли. Чтобы добраться туда, надо пересечь крутой каменистый склон, на котором нет ни травинки, чтобы укрыться. Внизу склона был обрыв; она не могла сказать, насколько крутой, но не похоже, чтобы он мог быть серьезным препятствием. Сама же лужица постоянно влекла ее. Водоем, который можно перейти в три шага, не замочив колен, с тремя кривыми деревцами по краям, казался сейчас более приветливым, чем ее дворцовые сады.
– Не буду сидеть здесь и ждать, пока не вывалится язык, – объявила она вслух. И будто звук собственного голоса побудил ее к действию, она выползла из укрытия и начала спускаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Он пробежал вдоль склона горы, внимательно глядя по сторонам. Опустившись на живот, он подполз к краю утеса. Внизу лежал лагерь. Там была почерневшая земля и пепел в том месте, где стоял шатер Йондры. Среди деревьев разбросаны десятки тел, многие из них расчлененные, – тела лишь заморийцев, поскольку горцы взяли своих убитых с собой. Было тихо, и лишь грустно жужжали мухи.
Конан глубоко вздохнул, прыгнул через край утеса и покатился по осыпи. Мертвых он оставил лежать, так как не имел времени на погребальные ритуалы. Вместо этого он все свое внимание сосредоточил на том, что может помочь живым. Копье, несломанное и не замеченное горцами. Бурдюк, неразорванный и полный. Сумка с вяленым мясом.
Горцы, однако, пограбили основательно и оставили мало. Сломанные наконечники копий, кухонные горшки, даже веревка, которой привязывали лошадей, – все было унесено, а пепел шатра Йондры был просеян, чтобы забрать то, что не взяло пламя. Он все-таки нашел свою черную хауранскую накидку, спрятанную под валуном. Он добавил ее к своим жалким находкам.
– Так, значит, ты вор, мародер!
Услышав эти грубые слова, Конан схватил копье и обернулся. К нему плелся Арваний, черные глаза блестели, а пальцы побелели от того, как он вцепился в свое копье. На голове распорядителя охотой ничего не было: весь он был в пыли, а белые шаровары порваны.
– Приятно видеть живым еще одного из партии Йондры, – сказал Конан. – Все думали, что тебя убил зверь.
Распорядитель охотой отвел глаза в сторону, поглядел на разбросанные тела.
– Зверь, – прошептал он. – Смертному не справиться с ним. Это и дураку ясно. Тот крик… – Он поежился. – Им следовало бежать, – продолжал он жалобно. – Только это и оставалось. Пытаться драться, задержаться хотя на мгновение… – Его взгляд упал на кучку, собранную Конаном, и Арваний, наклонив набок голову, косо посмотрел на огромного киммерийца. – Так, значит, ты вор, воруешь у княжны Йондры.
У Конана зашевелились на голове волосы. Он не часто сталкивался с сумасшествием, тем более этого человека он знал в здравом уме.
– Эти запасы могут спасти жизнь Йондре, – сказал он, – когда я ее найду. Ее нигде нет, Арваний. Я должен скорее найти ее, чтобы вывести из этих гор живой.
– Такая красивая, – проговорил тихо Арваний, – с длинными ногами, с круглыми грудями, просто созданными для того, чтобы мужчина клал на них голову. Такая красивая, моя княжна Йондра.
– Я пошел, – сказал Конан, нагнувшись, чтобы взять накидку. Он старался не сводить глаз с Арвания, поскольку тот по-прежнему сжимал копье так, будто был готов пустить его в дело.
– Я смотрел на нее, – продолжал смуглый охотник. Огонек безумия в глазах сделался заметнее. – Смотрел, как она бежала из лагеря. Смотрел, как прячется от горцев. Она не видела меня. Нет. Но я пойду к ней, и она будет благодарна. Она узнает меня таким, каков я есть, а не только как своего главного распорядителя охотой.
Конан замер, когда понял, о чем говорит Арваний. Киммериец медленно выдохнул воздух и сказал, тщательно подбирая слова:
– Пойдем к Йондре вместе. Мы отведем ее в Шадизар, Арваний. Она будет тебе очень благодарна.
– Ты лжешь! – Лицо распорядителя охотой исказилось, будто он был готов расплакаться; руки его теребили древко копья. – Ты хочешь взять ее себе! Ты недостоин даже слизывать пыль с ее сандалий!
– Арваний, я…
Конан не договорил, так как Арваний бросился на него. Взмахнув накидкой, киммериец запутал в ней конец копья, но Арваний высвободил свое оружие, и Конан вынужден был отпрыгнуть, чтобы увернуться от сверкающей стали. Оба, направив друг на друга оружие, ходили кругами.
– Арваний, – сказал Конан, – в этом нет необходимости. – Он не хотел убивать этого человека. Ему просто нужно было знать, где Йондра.
– Зато есть необходимость тебе умереть, – прошипел человек с орлиным носом. Он выискивал слабые места противника и выжидал удобного момента для атаки.
– Нам достаточно врагов вокруг, – говорил ему Конан. – Нам не следует выполнять работу за них.
– Умри! – заорал Арваний, ринувшись с копьем вперед.
Конан отстранил удар, но распорядитель охотой не остановился. Он продолжал двигаться прямо на острие копья Конана. Арваний выронил оружие, но сделал еще один шаг вперед, пытаясь дотянуться руками до Конана и насаживая себя на копье еще глубже. Вдруг на его лице отразилось удивление: он посмотрел на длинный шест, торчащий у него из груди.
Огромный киммериец подхватил Арвания, когда тот падал, и положил на каменистую землю.
– Где она? – спросил Конан. – Разорви тебя Эрлик, где Йондра?
Распорядитель охотой корчился от смеха.
– Умри, варвар, – прохрипел он. – Умри.
Изо рта хлынула кровь, и взгляд его остекленел.
Выругавшись, Конан поднялся на ноги. По крайней мере, она жива, подумал он. Если только это все не безумные бредни. Собрав свои запасы, он направился к укрытию Тамиры.
Из тени укрытия, образованного огромными каменными плитами, отколотыми землетрясением века назад от утеса за ее спиной, Йондра жадно глядела на крохотную лужицу далеко внизу и облизывала губы. Если бы она знала про ту лужицу, когда Кезанкийские горы скрывала темнота, она бы не мучилась сейчас мыслью о том, как утолить свою жажду. Но сейчас… Она посмотрела на восток, на солнце, скрытое наполовину изломанной линией гор. Было достаточно светло, чтобы выставить ее напоказ любому, кто здесь был.
Это именно те слова, подумала полногрудая аристократка, ухмыльнувшись. Если не считать пыли на ногах, собранной во время побега, она была совершенно голой.
– Не совсем приличное одеяние для знатной заморийской женщины на охоте, – прошептала она сама себе. Хотя ведь заморийская знать редко просыпается от кровожадных криков дикарей или от того, что вокруг полыхает шатер. А также не принимает участия в охоте в качестве жертвы.
Она снова повернулась, чтобы посмотреть на лужу, и облизала губы, которые тут же опять высохли. Чтобы добраться туда, надо пересечь крутой каменистый склон, на котором нет ни травинки, чтобы укрыться. Внизу склона был обрыв; она не могла сказать, насколько крутой, но не похоже, чтобы он мог быть серьезным препятствием. Сама же лужица постоянно влекла ее. Водоем, который можно перейти в три шага, не замочив колен, с тремя кривыми деревцами по краям, казался сейчас более приветливым, чем ее дворцовые сады.
– Не буду сидеть здесь и ждать, пока не вывалится язык, – объявила она вслух. И будто звук собственного голоса побудил ее к действию, она выползла из укрытия и начала спускаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53