Джип быстро полетел по дороге, и, как мне показалось, уже через секунду указатель «Совхоз „Пригородный“ остался далеко позади. Этого же короткого времени хватило на то, чтобы Ледовский, уже и без того белый как мел, залил сиденье кровью, как прежде диван в доме Пашковой. Мне стало страшно, и, наклонившись над ним, я прислушалась, дышит ли он вообще. Слава Богу, Ледовский дышал, правда, тихо и неглубоко. Я взяла его за руку — она была прохладная и вялая — и не выпускала ее до самого конца. Я просто физически чувствовала, как жизнь оставляет его.
— Опалиха! — объявил шофер. — Черт… Где тут у них больница?
Потом джип слегка притормозил, и я услышала, как водитель выкрикнул:
— Где тут у вас больница?
Что ему ответили, я не разобрала, но джип снова взревел и понесся вперед, повернул налево и резко затормозил перед приземистым одноэтажным флигелем, выкрашенным в желтую краску.
— Есть! — Водитель выскочил из машины и быстро взбежал на крыльцо флигеля.
Спустя минуту дверца рядом со мной распахнулась. В салон заглянула пожилая докторша, а может, фельдшерица, по крайней мере, из-под ее пальто выглядывал белый халат. Она посмотрела на бледного Ледовского:
— Этот?
Потом взяла его за руку, немного подержала, нахмурилась и совершенно спокойным будничным голосом сказала:
— Он умер.
— Как же так, — растерянно прошептала я, — он же только что дышал… Она пожала плечами:
— Только что, может, и дышал, а сейчас умер.
— Да вы хоть послушайте как следует! — возмутился водитель, но докторша уже повернулась к машине спиной и, зябко запахиваясь в пальто, торопливо пошла к желтому больничному корпусу.
Водитель побежал за ней, размахивая руками:
— Почему вы его не спасаете, а? А как же реанимация?
Докторша остановилась и ответила ему с усталым вздохом:
— Во-первых, у нас бедная сельская больница, а во-вторых, никакая реанимация ему уже не поможет.
Пока они препирались, я прижалась щекой к щеке Ледовского, которая была немного теплее, чем его рука, замерла, пытаясь уловить его дыхание, и ничего не услышала.
Водитель вернулся в машину и вцепился в баранку.
— Врачи называются, — процедил он сквозь зубы и завел мотор. — Ничего, поедем в город, там доктора лучше…
Неужто он всерьез думал, что бывают врачи, способные воскрешать умерших?
На этот раз в дело вмешался Севрюков, все это время безучастно наблюдавший за происходящим, и отрывисто бросил:
— Что толку куда-то гнать? Он труп, ты понял?
Тот продолжал кочевряжиться:
— А ты видел, как она, видел? За руку подержала и бросила!
И обернулся ко мне:
— Ты бы хоть послушала, дышит он или нет!
— Он не дышит, — тихо сказала я, все еще прижимаясь щекой к щеке Дедовского.
Вместо эпилога
Вислоухов заливался соловьем:
— …Цепь драматических событий, сопутствующих предстоящим в области выборам губернатора, получила неожиданное продолжение, а вернее, развязку: общепризнанный фаворит этих выборов Игорь Пашков снял свою кандидатуру. Это событие усиленно, на все лады обсуждают местные политики и средства массовой информации, но причина такого решения кандидата в губернаторы пока неясна, зато известны события, ей непосредственно предшествовавшие.
Попробую перечислить в хронологическом порядке самые главные из них. Это, конечно же, два покушения на Пашкова, жертвой одного из которых стал его помощник, президент общественного фонда «Регионы отечества» Вениамин Литвинец, и смерть, по предварительной версии следствия, в результате несчастного случая, известного в области предпринимателя Дмитрия Дедовского. Но и это еще не все. Буквально в последние часы стало известно, что несколько дней назад в нашем городе совершила самоубийство известная оперная певица Елена Богаевская…
Я убрала звук, оставив одно изображение. Наблюдать, как движутся Вадькины губы, как он жестикулирует, было почти забавно. «Открывает щука рот, да не слышно, что поет». Как ни иронизируй, а мальчик сделал на этой убийственной истории почти головокружительную карьеру, прославился на всю Россию. Потому что одно дело раз в месяц сообщать о задержках зарплаты бюджетникам, и совсем другое — каждый вечер докладывать об очередном трупе. Обыватели любят, когда им дают возможность выработать лишнюю дозу адреналина.
Ах, не то, не то, о чем я думаю, когда в прихожей висит куртка, испачканная кровью Ледовского! Но если я буду думать о нем, то просто-напросто сойду с ума. Я столько лет потратила, чтобы выкорчевать из сердца любовь к Нему, а что теперь прикажете делать с памятью? Разобраться в том, как и почему погиб Дедовский, я пока еще и не помышляла, прежде мне следовало пережить шок. Нет, шок — слишком слабо сказано, потому что я чувствовала себя улиткой, извлеченной из раковины и оставленной на безжалостном испепеляющем солнце.
Я занимала себя какими-то мелкими делами и даже не забывала время от времени заталкивать в себя пищу. Я ела продукты, привезенные мне Ледовским. (Его уже не было, а срок годности купленных им салатов и йогуртов еще не кончился.) А кроме того, смотрела телевизор, большею частью без звука, и курила на кухне в форточку. Несколько раз звонил телефон, но я не поднимала трубку. Сколько все это могло продолжаться, мне было неведомо.
А потом позвонили в дверь, но я не стала открывать. Потом позвонили еще два раза, потом стукнули кулаком по дерматину и объявили:
— Если не откроете, взломаем!
Причем объявили голосом Капитонова.
Тогда я открыла.
— Почему вы не отвечаете на звонки? — начал он с упреков.
Ничего не говоря, я вернулась в комнату, рухнула на диван и уставилась на Капитонова пустыми глазами.
А Капитонов сел на тот же стул, на котором он однажды уже коротал время, ненавязчиво меня допрашивая. Закинул ногу на ногу и достал из кармана сигареты. Но курить не стал, просто положил пачку на край журнального столика и принялся ее крутить на полированной поверхности. Причем делал это с заметным удовольствием, как ребенок. Расслаблялся он так, что ли?
Я ждала, что он заговорит, но он словно воды в рот набрал. В конце концов я не выдержала:
— Ну рассказывайте, вам же есть чем похвастать. Я уже знаю, что Пашков снял свою кандидатуру.
— Это не только моя заслуга, — его глаза лукаво блеснули.
— Если вы намекаете на меня, то я политических целей не преследовала, — безразлично отозвалась я.
— Но и ваши цели тоже осуществились, — вставил Капитонов. — Я могу вам подробно рассказать, что случилось с вашей подружкой пятнадцать лет назад.
Я молча вскинула на него глаза.
— Должен признать, ход ваших рассуждений был верным с самого начала. Все действительно началось с Елены Богаевской. Впрочем, если быть точным до конца, то еще раньше. С того момента, как молодой Пашков вместе с компанией подобных ему любителей оттянуться на полную катушку завел себе привычку устраивать веселые пикники на природе с местными девочками, не имеющими ничего против такого отдыха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84