— Где?
— Понятия не имею!
Этим все и заканчивается, подумал Бакмэн. Я не знаю… Может, и он не знает. Тем не менее он сумел добраться из Лос-Анджелеса в Лас-Вегас, сумел разыскать эту старую вешалку, которую ребята из Вегаса засунули вместе с ним в фургон. Может, от нее удастся чего-нибудь добиться? Интуиция, однако, подсказывала, что от женщины толку не будет.
— Вы обедали? — спросил Бакмэн.
— Нет, — покачал головой Тавернер.
— Я распоряжусь насчет еды. — Генерал снова нажал кнопку внутренней связи. — Пеги, сейчас уже поздно…, принесите нам два завтрака из нового кафе. Из нового, там, где на вывеске собака с головой девушки. Да, “Барфи”.
— Слушаюсь, мистер Бакмэн.
— Почему они не называют вас генералом? — поинтересовался Джейсон Тавернер.
— Когда меня называют генералом, я чувствую себя обязанным написать книгу о том, как захватить Францию и не воевать при этом на два фронта.
— Вы для них просто “мистер”.
— Совершенно верно.
— Это разрешено?
— Мне не у кого спрашивать. В мире всего пять полицейских маршалов, и все они предпочитают, чтобы их называли “мистер”.
— Но есть еще и Директор.
— Директор никогда меня не видел, — сказал Бак-мэн. — И никогда не увидит Равно как и вас, мистер Тавернер. Кстати, вас вообще никто не может увидеть, поскольку, как вы сами заметили, вы не существуете.
В комнату вошла женщина в серой полицейской форме с подносом в руках.
— Ваша любимая еда в это время ночи, — сказала она, ставя поднос на стол Бакмэна. — Ветчина и сосиски.
— Вы что будете? — спросил Бакмэн у Джейсона.
— Сосиски хоть качественные? — Джейсон прищурился, чтобы получше разглядеть. — Возьму сосиски.
— С вас десять пятьдесят, — сказала женщина. — Кто будет платить?
Бакмэн порылся в карманах и вытащил деньги.
— Благодарю. — Женщина вышла.
— У вас есть дети? — спросил Бакмэн.
— Нет.
— А у меня есть. Я покажу вам трехмерную фотографию, — сказал Бакмэн и достал из ящика стола пульсирующий разными цветами квадрат Взяв фотографию, Джейсон развернул ее под нужным углом к свету и увидел мальчика в шортах и свитере, бегущего босиком по полю со шнуром от воздушного змея в руках. Как и у генерала, у него, были короткие светлые волосы и тяжелая широкая челюсть. Уже.
— Симпатичный, — сказал Джейсон и вернул фотографию.
— Змей у него так и не взлетел, — вздохнул генерал. — Наверное, еще маленький. А может, боится. Вообще-то он у нас нервный. Может быть, оттого, что редко видит нас с матерью. Он ходит в школу во Флориде, а мы живем здесь. Это нехорошо. Так, говорите, детей у вас нет?
— Во всяком случае, я о них не знаю, — сказал Джейсон.
— Не знаете? — Бакмэн удивленно поднял бровь. — Выходит, вы никогда серьезно не интересовались этим вопросом? Не пытались узнать точно? Отцы обязаны материально поддерживать детей независимо от того, родились они в законном браке или нет.
Джейсон кивнул.
— Ладно, — произнес генерал, убирая фотографию в стол. — Каждому свое. Подумайте, однако, что у вас осталось в жизни. Вы никогда не любили ребенка? До боли в сердце, от которой можно умереть?
— Вот уж не знал, что такое бывает, — ответил Джейсон.
— О да. Моя жена утверждает, что можно забыть всякую любовь, но не любовь к ребенку. И если с ребенком что-то случается — смерть или страшное несчастье, — вы никогда не сможете оправиться от потрясения.
— Тогда, — произнес Джейсон, накалывая сосиску на вилку, — лучше не испытывать таких чувств — Не согласен, — возразил Бакмэн. — Любить надо всегда, особенно ребенка. Это самый сильный вид любви.
— Понятно, — кивнул Джейсон.
— Ничего вам не понятно! — махнул рукой Бакмэн. — Откуда вам, шестым!… — Он раздраженно разворошил лежащую на столе кипу бумаг. Потом снова собрал бумаги в стопку. Похоже, генералу удалось успокоиться. Но он все равно не мог понять позицию Джейсона Тавернера. Для Бакмэна ребенок был важнее всего. Любовь к нему и, конечно, к его матери составляла опору жизни.
Какое— то время они ели молча. Соединявший их мостик неожиданно пропал.
— В здании есть кафетерий, — сказал наконец Бакмэн, запив еду стаканом напитка, имитирующего пиво “Танг”. — Но кормят там какой-то отравой. Похоже, родственники поваров сидят в исправительных лагерях, и они нам за них мстят. — Он рассмеялся. Джейсон Тавер-нер промолчал. — Мистер Тавернер, — произнес Бакмэн, вытирая углы рта салфеткой. — Я намерен вас отпустить. Я вас не задерживаю.
— Почему? — уставился на него Джейсон.
— Потому что вы ничего не сделали.
— А как же изготовление фальшивых документов? — хрипло спросил Джейсон — Разве это не преступление?
— В моей власти простить любое преступление. Любое, какое я захочу. Считаю, что вы пошли на это под давлением сложившихся обстоятельств. Вы не хотите мне о них рассказывать, однако кое о чем я догадываюсь.
— Спасибо, — пробормотал Джейсон после паузы.
— Но, — добавил Бакмэн, — мы закрепим на вас электронные датчики. Вам никогда не удастся остаться в одиночестве, разве что в мыслях, да и то вряд ли. Каждый, с кем вы вступите в контакт, будет рано или поздно допрошен…, как, например, девушка по фамилии Нельсон, которую сейчас приведут. — Он наклонился к Джейсону Тавернеру и заговорил медленно и отчетливо, чтобы тот наверняка его понял:
— Я уверен, что вы не стирали информацию из баз данных. Думаю, вы и сами не понимаете, что с вами происходит. Но… — голос генерала неожиданно окреп, — рано или поздно вы поймете. И мы хотим оказаться в этот момент рядом с вами. Так что не расстаемся. Справедливо?
Джейсон Тавернер поднялся с кресла.
— Все седьмые такие?
— Какие?
— Мгновенно принимаете серьезные решения? Вы произвели на меня впечатление… Как вы задавали вопросы, слушали… А потом приняли такое решение!
Не покривив душой, Бакмэн ответил:
— Не знаю, у меня было мало контактов с седьмыми.
— Спасибо. — Джейсон протянул руку. — Спасибо за еду. — Он казался спокойным, владеющим собой. — Я могу идти? Как мне выйти на улицу?
— Вам придется задержаться здесь до утра, — сказал Бакмэн. — Так положено. Подозреваемых никогда не отпускают ночью. Всякое случается в городе после наступления темноты. Вам будет предоставлена кровать и комната. В восемь часов утра Пеги проводит вас к главному выходу из академии. — Нажав кнопку внутренней связи, Бакмэн распорядился:
— Пеги, отведите мистера Тавер-нера в его комнату. Утром ровно в восемь пусть идет. Ясно?
— Так точно, мистер Бакмэн.
Генерал широко развел руки и улыбнулся.
— Ну, вот и все.
Глава 17
— Мистер Тавернер, — настойчиво повторила Пеги. — Следуйте за мной.
Прислонившись к стене, генерал Бакмэн слушал свежий и чистый голос девушки. Он подумал, что Та-вернеру голос девушки тоже должен показаться свежим и чистым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53