И Костя подумал об этом же, потому что предложил:
— Давай испытаем этого дядю?
Мы с опаской, поглядывая на робота, углубились в рощу и принесли ворох сухих листьев, подожгли и только успели отбежать в сторону, как пожарник смыл и этот костер.
— Нет сомнений, — сказал Костя, — робот реагирует только на инфракрасную часть спектра.
Я спросил:
— Почему же он тогда не израсходовал весь запас энергии, пытаясь погасить солнце? Судя по виду, он здесь не один год.
— Действительно, странно, — согласился Костя. — Хотя, возможно, железный парень реагирует только на определенные объекты, вроде наших костров. И вообще возгорание органических веществ. Наверное, здесь находились большие запасы топлива, постройки с воспламеняющимися деталями.
— А солнце?..
— Далось тебе это солнце! На солнце он не был прежде настроен, но от долгого безделья что-то в нем испортилось, вот и поливает. Не может остановиться после того, как мы подогрели его своим костром. Что-нибудь неладно с переключением. Как он вообще действует? В баллонах у него прежде находилась какая-нибудь пенообразующая смесь. Кажется, она вся вышла или испарилась. Ты не двигайся с места, а я попробую поближе познакомиться с этим джентльменом… Ну конечно! Смотри! Выключил воду, хотя солнце и светит. Совсем у него, видно, расстроились нервишки. Не делай страшного лица. Неужели после моей сегодняшней демонстрации ловкости и присутствия духа ты сомневаешься, что я увернусь от этого урода?
Я попытался было остановить Костю, да он только махнул рукой и, крадучись, направился к роботу-пожарнику. Костя заходил несколько сбоку, голова робота медленно поворачивалась, водяной брандспойт также медленно опускался, целясь в Костю.
— Берегись! — только успел крикнуть я, как струя воды вырвалась из круглого отверстия.
Робот все-таки оказался очень расторопным, вернее чувствительным — он улавливал теплоту, излучаемую человеком. Водяной заряд пролетел в метре над Костиной головой. Костя упал и быстро пополз к роботу. Я не успел крикнуть, чтобы он остерегался второй пары рук, как два рычага протянулись, схватили его, словно клещами, и отшвырнули в сторону. Костя был хорошим гимнастом и, как кошка, стал на четвереньки.
— Ты видел? — радостно криинул Костя. — Он бросил меня, как горящее полено. Мы вдохнули в него жизнь. Теперь нам известно назначение и второй пары рук. Давай продолжим прекрасно начатый эксперимент. — Он поморщился и потер ушибленное колено. — Вот что: ты отвлеки его с фронта, а я попробую зайти с тыла и добраться до его нервной системы. Не бойся, иди смело, используй мой опыт, только смотри, чтобы он не смыл тебя в лагуну. Ну, пошли. Смотри, он опять хочет потушить солнце! Самый удобный момент!.. Эх, прозевал! Перестал поливать. Все равно иди смело и учитывай мой опыт!
Я направился к пожарнику, готовый каждое мгновение метнуться в сторону. Брандспойты не двигались в его железных руках, только голова, поскрипывая, поворачивалась то в одну, то в другую сторону. Учтя Костин опыт, я остановился в пяти метрах от робота.
Ветер яростно гнул стволы пальм и трепал их косматые вершины. Упало два ореха, один недалеко от моих ног, а второй гулко ударился о голову робота. Из второго до сих пор бездействовавшего шланга закапала пенистая жидкость, затем стали вздуваться большие радужные шары. Шары падали на причал и медленно катились к воде, подгоняемые воздушным потоком.
Костя неожиданно вынырнул из-за спины робота.
— Видал? — спросил он, раскачивая длинную руку пожарника. — Теперь понятно, почему у него разладилась схема. По теории вероятности, не один орешек трахнул его по голове с тех пор, как остров стал необитаем. Не бойся, я добрался до его вегетативной системы, нажал все кнопки, повернул все рычаги и, главное, отключил питание. Тут где-то есть солнечная, а может быть, и атомная станция…
Внезапно что-то круглое, метра полтора в диаметре стало наискось падать в лагуну и шлепнулось возле противоположного берега, подняв высокий столб воды. Среди низко летевших туч мелькнула «Колымага». Мы бросились в ракету. Из приемника слышался голос Пети Самойлова:
— Я «Колымага»! «Колымага»! На острове! Что случилось? Я вас не слышу…
— Ничего особенного, — ответил Костя, — встретили тут одного занятного робота, возились с ним…
— А мы думали… Ну и отлично… В тюке самое необходимое. Садиться к вам запрещено при таком ветре, Лагранж и особенно Нильсен боятся. Просили передать, чтобы вы держались берега, в пальмовой роще могут быть неприятные сюрпризы.
У Кости загорелись глаза; он многозначительно подмигнул мне и спросил Петю:
— Что еще за сюрпризы?
— Говорят, что остров сооружен очень давно, здесь могли остаться ракеты.
— Метеорологические?
— Нет…
— Ядерные?
— Да. Ядерные. Я вам сбросил счетчик Гейгера на всякий случай. Проверьте лагуну и береговую полосу. В рощу не суйтесь. Как вы меня слышите?
— Плоховато, мешают какие-то разряды.
— Я тоже плохо вас слышу… Чуть что, дайте знать. Прилетим завтра, как только немного стихнет…
Раздался сильный треск, и связь прервалась. Пока мы разговаривали с Петей, дельфины пригнали к нашему берегу тюк, сброшенный с «Колымаги». В нем находилась надувная палатка и множество всякой еды и термосов с напитками. При виде такого количества пищи у нас начались голодные спазмы в животе. Минут десять мы ели все, что попадалось под руку: винные ягоды, рыбу, сливочный крем, ростбиф, плоды папайи, паштет из планктона, запивая все это ананасным соком. За кофе с индийскими биоквитами, присыпанными солью, Костя сказал:
— С таким количеством запасов плюс лагуна и палатка можно жить здесь сколько угодно. Палатку мы установим вон там, в тени пожарника.
Возле нас медленно прошли две крысы, волоча по земле длинные голые хвосты. Я невольно подался назад.
— Не бойся, — успокоил Костя. — В такой палатке не страшны и крокодилы! Я знаю эту конструкцию. Полная изоляция от всех нежелательных соседей. Есть кондиционер и фильтры, исключающие проникновение москитов, хотя их здесь не бывает.
После обеда мы надули палатку под сенью пальм. Облачность стала плотной. Ветер не утихал, а как будто стал еще яростней. Облака с огромной скоростью летели над головой.
Быстро темнело. Накрапывал дождь.
Мы.пошли проститься с Тави и Протеем до следующего утра. Я рассказал им о нашей встрече с роботом и предупредил, что мы проведем ночь в палатке на берегу.
Тави или Протей сказал:
— Жаль, здесь мы все вместе. Там вы одни. В зеленых водорослях, — он имел в виду рощу, — могут быть еще железные люди.
Костя успокоил:
— В случае опасности мы перейдем на ракету. Пусть ночь будет такой же, как и день. — В этой фразе не было иронии, просто обычное вечернее приветствие у дельфинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78