Мне было поручено под видом германского бизнесмена, заключавшего с нашим клиентом сделку, позвонить в Скандинависка эншильда и спросить, можно ли и насколько можно доверять при этом Енсену. Как мы узнали, обращение в банк клиента было обычным делом при проверке его кредитоспособности, и ничего противозаконного в наших действиях не содержалось. Естественно, от имени советского посольства или торгпредства звонить было не разумно.
Я выехал в город и на немецком языке позвонил по справочному телефону в банк из телефона-автомата. Меня быстро соединили с клерком, отвечавшим на хорошем же немецком. Он подтвердил, что наш Корейко значится среди клиентов банка, что на его счете имеется солидная сумма, а когда я уточнил, можно ли мне заключать с ним сделку в размере нескольких миллионов крон, клерк ответил утвердительно.
Это уже было кое-что, но не все. Существовала теоретическая возможность того, что за обращением Корейко к нам стояла непонятная пока провокационная акция противника, и организовать подстраховку в банке для спецслужбы особых трудностей не представляло. И все-таки мы каким-то шестым чувством чуяли, что на провокацию это не было похоже и что миллионер с нами искренен, хотя и не до конца. У него были какие-то серьезные обстоятельства, не позволявшие пока до конца раскрыться перед нами — например, налоговые обязательства перед датским государством, сложные взаимоотношения с партнерами по бизнесу, родственниками или знакомыми и, в конце концов, естественное недоверие к нам.
— Давай пригласим его в шикарный ресторан и заставим раскошелиться. Простенькая, но эффективная комбинация, — предложил Шаров. — Посмотрим на его поведение. Помнится, в Лондоне мы таким способом разоблачили жулика.
Я стал было сомневаться, пойдет ли на это сам объект проверки (джинсовый костюм и шикарный ресторан в моем представлении слабо увязывались вместе), разрешит ли нам резидент встречаться с ним без согласования с Центром, но все быстро уладилось: Корейко без колебаний пошел на встречу и принял наш вызов (в разговоре с ним я нагло напросился вместе с еще одним коллегой угоститься за его счет!), а резидент дал добро погулять на халяву.
Объект дал согласие на его проверку.
В назначенный вечер после тщательной поверки мы входили в надушенный всеми запахами синтетической парфюмерии вестибюль гостиницы «Шератон». Ресторан был несколькими этажами выше, и бесшумный лифт в несколько секунд вознес нас в царство кулинарии. Модерновый интерьер, приглушенная музыка, медленно передвигающиеся официанты, стекло, бетон, мрамор и современные скульптуры, плеск и близкое ощущение воды. Неужели Корейко опять появится здесь в джинсовом костюме и резиновых шлепанцах на босу ногу? Кстати, где же он?
Он возник откуда-то из соседнего зала и материализовался перед нами во всей своей красе: тот же потертый джинсовый костюм, те же вьетнамки, с той только разницей, что на сей раз пришел в носках. Уму непостижимо, как он удерживал их через носки на ногах.
Изменений во внешнем виде X. за истекший период не произошло, за исключением ампутации левой ноги.
Я представил ему Шарова по имени, и мы прошли в отдельный кабинет, где нас встретил предупредительный официант во фраке.
Корейко дал нам карт-бланш на заказ, а сам ограничился каким-то простым блюдом типа омлета. Мы долго изощрялись, пытаясь выбрать блюда и напитки подороже и поэкзотичней, но при всей нашей фантазии не могли выйти за пределы 300—400 долларов. Обед проходил несколько натянуто — это была первая встреча с объектом, и беседа касалась в основном общих тем. Корейко ел исключительно мало, ссылаясь на необходимость соблюдать диету, а пил только «рамлесу» — шведскую минеральную водичку.
Во время беседы мы в общих чертах обрисовали ему схему финансовой операции, в которой ему придется участвовать. Наше положение упрощалось в том смысле, что нам не пришлось что-то выдумывать или врать. Сама жизнь заставляла нас следовать условиям, в которые был поставлен Советский Союз в 70-х годах. Наши западные противники в очередной раз устроили блокаду, запретив своим бизнесменам продавать в Советский Союз современные технологии. Инициаторы блокады США в рамках так называемого комитета КОКОМ навязали эту линию своим союзникам, и те были вынуждены следовать ей вопреки своим экономическим и торговым интересам. У некоторых представителей частного бизнеса эти беспардонные действия американцев вызывали законный протест, и они с удовольствием нарушали запреты и списки КОКОМа, когда для этого возникали благоприятные условия. К благоприятным условиям относились наличие у нашей стороны денег и соблюдение тайны.
Все это как нельзя лучше соответствовало духу и букве нашей разведывательной инициативы, и научно-техническая разведка — и КГБ и ГРУ — достаточно успешно решала задачу по обеспечению страны самой современной научно-технической информацией и ноу-хау. Только сделки надо было осуществить так, чтобы не торчали «советские уши». Для этого подыскивались подставные фирмы и лица, организовывали достаточно длинную цепочку трансфертов, переносили операцию на другие страны и т. д. Сами наши партнеры помогали провернуть дело так, чтобы комар не подточил носа. Если разобраться, то КОКОМ даже благотворно повлиял на приток нужной информации в Москву.
Корейке предлагалась роль финансиста в оплате одной из таких полулегальных сделок в пользу Советского Союза. Когда Шаров нарисовал ему в общих чертах идею сотрудничества, Корейко понял его с полуслова и принял условия безоговорочно. Он сказал, что подобными схемами приходилось пользоваться ранее и что он продумает в деталях всю операцию, как только мы сообщим ему необходимые исходные для сделки сведения.
В секретном, но неофициальном соглашении стороны открыто призывают к сотрудничеству.
Таким образом, встреча прошла в обстановке взаимопонимания и на высоком организационном уровне.
При оплате ужина Корейко выписал чек, положил выписанный официантом счет в карман, а служитель чревоугодия благодарно принял чаевые и удалился.
— Спасибо за приятный вечер, — сказал Корейко, поднимаясь из-за стола, как будто это не он, а мы только что расплатились за обильную трапезу. — Надеюсь скоро от вас получить сигнал. Всего хорошего.
И он исчез из кабинета, чтобы больше никогда не попадаться на нашем пути. Бедный господин Енсен, если бы мы знали, чем все это закончится!
— Да-а-а, — с удовлетворением отметил Шаров, плотоядно поглаживая себя по животу. — Деньжата у него водятся.
Он тоже остался довольным встречей, хотя сетовал на то, что с заказанными блюдами справиться так и не удалось.
На следующий день мы обстоятельно доложили обо всем в Москву и через несколько дней получили разрешение на проработку целевой сделки в соседней стране с участием нашего богатого датского друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108