На это трудно ответить.
Вопрос: Сколько лет было жертве?
Ответ: Двадцать пять-тридцать.
Вопрос: Можете ли вы уточнить, сколько времени она уже была мертва, когда ее обнаружили?
Ответ: На это тоже нелегко ответить. От трех до пяти дней.
Вопрос: Вы предоставили для публикации в газетах словесный портрет. Нельзя ли получить более точный словесный портрет, более определенный?
Ответ: Он у нас имеется, пожалуйста. У нас также есть отретушированная фотография лица. Мы будем вам обязаны, если вы сможете ее опубликовать.
(Ольберг взял со стола листы бумаги и начал их раздавать. Воздух в помещении был тяжелый и влажный.)
Вопрос: На теле были какие-нибудь особые приметы?
Ответ: Насколько нам известно, нет.
Вопрос: Вы в этом уверены?
Ответ: Совершенно точно, на теле особых примет не было.
Вопрос: Обследование зубов дало что-нибудь?
Ответ: Зубы были здоровые.
(Наступила неловкая пауза. Мартин Бек заметил, что сидящий впереди него репортер пытается улучшить свою звезду.)
Вопрос: Что дал опрос жителей?
Ответ: Материалы в данный момент находятся в стадии обработки.
Вопрос: Можно ли предположить, что труп бросили в воду где-то в другом месте и к волнолому его принесло течением?
Ответ: Вряд ли.
Вопрос: Можно ли в таком случае сказать, что полиции предстоит расследовать идеальное преступление?
На этот вопрос ответил окружной начальник:
— Любое преступление вначале кажется идеальным.
На этом пресс-конференция закончилась. Когда Мартин Бек выходил из комнаты, его догнал один из пожилых репортеров, взял за рукав и спросил:
— Вы в самом деле ничего не знаете?
Мартин Бек покачал головой. В кабинете Ольберга двое сотрудников обрабатывали материалы опроса жителей.
Колльберг подошел к столу, несколько секунд глядел на протоколы опроса, потом пожал плечами.
Пришел Ольберг. Он снял пиджак и повесил его на спинку стула, потом повернулся к Мартину Беку и сказал:
— Начальник хочет с тобой поговорить. Он еще в кабинете.
Окружной начальник и советник полиции сидели за столом.
— Бек, — сказал начальник, — насколько я понимаю, в вашем пребывании здесь уже нет особой необходимости. У нас просто нет для вас работы.
— Да, вы правы.
— Кроме того, полагаю, теперь не имеет смысла проводить расследование именно здесь.
— Возможно.
— В общем, если быть кратким, я не буду вас здесь больше задерживать, тем более, что вы наверняка нужны где-нибудь в другом месте.
— Я того же мнения, — присоединился к нему советник полиции.
— Я тоже, — сказал Мартин Бек. Они обменялись рукопожатиями.
В кабинете Ольберга по-прежнему было тихо. Мартин Бек не стал нарушать эту тишину. Через несколько минут вошел Меландер. Он повесил шляпу на вешалку и с важным видом кивнул присутствующим. Потом подошел к столу, придвинул пишущую машинку Ольберга, зарядил в нее лист бумаги и отпечатал несколько строчек. Подписался и вложил лист в один из скоросшивателей на полке.
— Есть что-нибудь? — спросил Ольберг.
— Нет, — ответил Меландер.
С момента своего появления он сохранял абсолютную невозмутимость.
— Завтра едем домой, — сказал Мартин Бек.
— Прекрасно, — прокомментировал Колльберг и зевнул.
Мартин Бек шагнул к двери, остановился и посмотрел на сидящего за письменным столом Ольберга.
— Пойдешь с нами в гостиницу? — спросил он. Ольберг вскинул голову и уставился в потолок. Потом встал и начал медленно надевать пиджак. С Меландером они попрощались в холле.
— Я уже поужинал. Спокойной ночи.
Меландер был человеком воздержанным. Кроме того, он экономил на еде и питался преимущественно сосисками и лимонадом.
Трое оставшихся расположились в ресторане.
— Мне один джин с тоником, — заказал Колльберг. — Английским!
Двое других заказали бифштекс, пиво и ржаной хлеб. Колльберг дождался своего джина с тоником и выпил его в три глотка. Мартин Бек вынул из кармана новое описание убитой и прочел его.
— Ну, так я пойду лягу, — сказал Колльберг.
— Ты не мог бы кое-что сделать для меня?
— С удовольствием, — ответил Колльберг.
— Я хочу попросить, чтобы ты сделал еще одно описание, лично для меня. Неофициальное. Описание не трупа, а человека. Подробное. Как если бы оно было прижизненным. Можешь не торопиться. Мне это не к спеху.
Колльберг помолчал минуту.
— Я понял, что тебе нужно, — наконец сказал он. — Кстати, Ольберг сегодня соврал прессе. У нее есть родимое пятно, на внутренней стороне левого бедра. Коричневое. Немного похоже на поросенка.
— Мы его не заметили, — сказал Ольберг.
— А я заметил, — кивнул Колльберг.
Перед тем как уйти, он сказал:
— Не огорчайся. Человек не может замечать все. Впрочем, я больше уже этим не занимаюсь. Забудь, что ты меня видел. Я был всего лишь призраком. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — сказал Ольберг.
Они ели и пили молча. Только позднее Ольберг поставил бокал и сказал:
— Ты положишь это дело под сукно? Так все и оставишь?
— Нет, — ответил Мартин Бек.
— Я тоже, — сказал Ольберг. — Ни за что.
Через полчаса они разошлись.
Придя к себе в номер, Мартин Бек обнаружил под дверью сложенный лист бумаги, развернул его и узнал аккуратный, разборчивый почерк Колльберга. Колльберга он знал хорошо, поэтому совершенно не удивился.
Он разделся, принял холодный душ и надел пижаму. Потом выставил ботинки за дверь, брюки положил под матрац, погасил верхний свет, зажег лампочку на ночном столике и лег.
Колльберг писал:
«О даме, которая тебя интересует, можно сказать следующее:
1. Рост 167 см, глаза голубые, волосы темно-каштановые. Зубы здоровые, на теле нет никаких послеоперационных шрамов или других особых примет, кроме родимого пятна на внутренней стороне левого бедра в четырех-пяти сантиметрах от промежности. Пятно коричневое, размером с десять крон, по форме напоминает поросенка. Возраст (по мнению прозектора, которое мне удалось вытащить из него по телефону) двадцать семь — двадцать восемь лет. Весила она пятьдесят шесть килограммов.
2. Телосложение такое: узкие плечи, относительно стройная талия, широкий таз и хорошо развитые ягодицы. Размеры приблизительно 82—58—94. Бедра сильные и длинные. Ноги: мускулистые икры, довольно сильные лодыжки, но не толстые. Стопы недеформированные, пальцы длинные, прямые. Мозоли отсутствуют, кожа на пятках затвердевшая, как если бы она ходила босиком, в босоножках, резиновых тапочках и т.д. Ноги очень волосатые. Постановка ног неправильная. При ходьбе наверняка сдвигала колени и выворачивала ступни наружу. Можно сказать, что она была привлекательной. Наверняка не толстая. Руки сильные. Кисти маленькие, пальцы длинные. Размер обуви 37.
3. Тело загоревшее. Видно, что загорала в открытом купальнике и в темных очках. На ногах носила босоножки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Вопрос: Сколько лет было жертве?
Ответ: Двадцать пять-тридцать.
Вопрос: Можете ли вы уточнить, сколько времени она уже была мертва, когда ее обнаружили?
Ответ: На это тоже нелегко ответить. От трех до пяти дней.
Вопрос: Вы предоставили для публикации в газетах словесный портрет. Нельзя ли получить более точный словесный портрет, более определенный?
Ответ: Он у нас имеется, пожалуйста. У нас также есть отретушированная фотография лица. Мы будем вам обязаны, если вы сможете ее опубликовать.
(Ольберг взял со стола листы бумаги и начал их раздавать. Воздух в помещении был тяжелый и влажный.)
Вопрос: На теле были какие-нибудь особые приметы?
Ответ: Насколько нам известно, нет.
Вопрос: Вы в этом уверены?
Ответ: Совершенно точно, на теле особых примет не было.
Вопрос: Обследование зубов дало что-нибудь?
Ответ: Зубы были здоровые.
(Наступила неловкая пауза. Мартин Бек заметил, что сидящий впереди него репортер пытается улучшить свою звезду.)
Вопрос: Что дал опрос жителей?
Ответ: Материалы в данный момент находятся в стадии обработки.
Вопрос: Можно ли предположить, что труп бросили в воду где-то в другом месте и к волнолому его принесло течением?
Ответ: Вряд ли.
Вопрос: Можно ли в таком случае сказать, что полиции предстоит расследовать идеальное преступление?
На этот вопрос ответил окружной начальник:
— Любое преступление вначале кажется идеальным.
На этом пресс-конференция закончилась. Когда Мартин Бек выходил из комнаты, его догнал один из пожилых репортеров, взял за рукав и спросил:
— Вы в самом деле ничего не знаете?
Мартин Бек покачал головой. В кабинете Ольберга двое сотрудников обрабатывали материалы опроса жителей.
Колльберг подошел к столу, несколько секунд глядел на протоколы опроса, потом пожал плечами.
Пришел Ольберг. Он снял пиджак и повесил его на спинку стула, потом повернулся к Мартину Беку и сказал:
— Начальник хочет с тобой поговорить. Он еще в кабинете.
Окружной начальник и советник полиции сидели за столом.
— Бек, — сказал начальник, — насколько я понимаю, в вашем пребывании здесь уже нет особой необходимости. У нас просто нет для вас работы.
— Да, вы правы.
— Кроме того, полагаю, теперь не имеет смысла проводить расследование именно здесь.
— Возможно.
— В общем, если быть кратким, я не буду вас здесь больше задерживать, тем более, что вы наверняка нужны где-нибудь в другом месте.
— Я того же мнения, — присоединился к нему советник полиции.
— Я тоже, — сказал Мартин Бек. Они обменялись рукопожатиями.
В кабинете Ольберга по-прежнему было тихо. Мартин Бек не стал нарушать эту тишину. Через несколько минут вошел Меландер. Он повесил шляпу на вешалку и с важным видом кивнул присутствующим. Потом подошел к столу, придвинул пишущую машинку Ольберга, зарядил в нее лист бумаги и отпечатал несколько строчек. Подписался и вложил лист в один из скоросшивателей на полке.
— Есть что-нибудь? — спросил Ольберг.
— Нет, — ответил Меландер.
С момента своего появления он сохранял абсолютную невозмутимость.
— Завтра едем домой, — сказал Мартин Бек.
— Прекрасно, — прокомментировал Колльберг и зевнул.
Мартин Бек шагнул к двери, остановился и посмотрел на сидящего за письменным столом Ольберга.
— Пойдешь с нами в гостиницу? — спросил он. Ольберг вскинул голову и уставился в потолок. Потом встал и начал медленно надевать пиджак. С Меландером они попрощались в холле.
— Я уже поужинал. Спокойной ночи.
Меландер был человеком воздержанным. Кроме того, он экономил на еде и питался преимущественно сосисками и лимонадом.
Трое оставшихся расположились в ресторане.
— Мне один джин с тоником, — заказал Колльберг. — Английским!
Двое других заказали бифштекс, пиво и ржаной хлеб. Колльберг дождался своего джина с тоником и выпил его в три глотка. Мартин Бек вынул из кармана новое описание убитой и прочел его.
— Ну, так я пойду лягу, — сказал Колльберг.
— Ты не мог бы кое-что сделать для меня?
— С удовольствием, — ответил Колльберг.
— Я хочу попросить, чтобы ты сделал еще одно описание, лично для меня. Неофициальное. Описание не трупа, а человека. Подробное. Как если бы оно было прижизненным. Можешь не торопиться. Мне это не к спеху.
Колльберг помолчал минуту.
— Я понял, что тебе нужно, — наконец сказал он. — Кстати, Ольберг сегодня соврал прессе. У нее есть родимое пятно, на внутренней стороне левого бедра. Коричневое. Немного похоже на поросенка.
— Мы его не заметили, — сказал Ольберг.
— А я заметил, — кивнул Колльберг.
Перед тем как уйти, он сказал:
— Не огорчайся. Человек не может замечать все. Впрочем, я больше уже этим не занимаюсь. Забудь, что ты меня видел. Я был всего лишь призраком. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — сказал Ольберг.
Они ели и пили молча. Только позднее Ольберг поставил бокал и сказал:
— Ты положишь это дело под сукно? Так все и оставишь?
— Нет, — ответил Мартин Бек.
— Я тоже, — сказал Ольберг. — Ни за что.
Через полчаса они разошлись.
Придя к себе в номер, Мартин Бек обнаружил под дверью сложенный лист бумаги, развернул его и узнал аккуратный, разборчивый почерк Колльберга. Колльберга он знал хорошо, поэтому совершенно не удивился.
Он разделся, принял холодный душ и надел пижаму. Потом выставил ботинки за дверь, брюки положил под матрац, погасил верхний свет, зажег лампочку на ночном столике и лег.
Колльберг писал:
«О даме, которая тебя интересует, можно сказать следующее:
1. Рост 167 см, глаза голубые, волосы темно-каштановые. Зубы здоровые, на теле нет никаких послеоперационных шрамов или других особых примет, кроме родимого пятна на внутренней стороне левого бедра в четырех-пяти сантиметрах от промежности. Пятно коричневое, размером с десять крон, по форме напоминает поросенка. Возраст (по мнению прозектора, которое мне удалось вытащить из него по телефону) двадцать семь — двадцать восемь лет. Весила она пятьдесят шесть килограммов.
2. Телосложение такое: узкие плечи, относительно стройная талия, широкий таз и хорошо развитые ягодицы. Размеры приблизительно 82—58—94. Бедра сильные и длинные. Ноги: мускулистые икры, довольно сильные лодыжки, но не толстые. Стопы недеформированные, пальцы длинные, прямые. Мозоли отсутствуют, кожа на пятках затвердевшая, как если бы она ходила босиком, в босоножках, резиновых тапочках и т.д. Ноги очень волосатые. Постановка ног неправильная. При ходьбе наверняка сдвигала колени и выворачивала ступни наружу. Можно сказать, что она была привлекательной. Наверняка не толстая. Руки сильные. Кисти маленькие, пальцы длинные. Размер обуви 37.
3. Тело загоревшее. Видно, что загорала в открытом купальнике и в темных очках. На ногах носила босоножки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55