Затем вовлекли его в банду, заставили несовершеннолетнюю сестру мальчишки прислуживать в кабаке, вовлекая ее таким образом в асоциальную деятельность… Если подросток и причинил тебе какие-нибудь неприятности, то, очевидно, в пределах необходимой обороны. А ты теперь пытаешься с помощью государственного аппарата принуждения отомстить ему. Хорош…
Атаман слишком поздно сообразил, куда клонит полицейский.
В результате ворвавшиеся в кабинет дюжие охранники умудрились скрутить бандита прежде, чем он успел достать из кобуры маузер. Учитывая явную тяжесть содеянного — покушение на жизнь сотрудника контрразведки, те же охранники немедленно провели с задержанным короткую воспитательную беседу, после которой тот больше не пытался говорить, а смирно лежал на полу и тихонько постанывал.
Петренко велел вызвать конвой и засадить бандита в кутузку, чтобы более плотно заняться с ним после окончания работы с документами. На самом же деле главная задача Мухомора была выполнена: опасный осведомитель был отправлен подальше от глаз полковника Кудасова.
«Теперь, — размышлял начальник РУВД, — утечет немало воды, пока кто-нибудь удосужится разобраться с этим типом. Когда же разберутся — будет поздно: я со своими операми уже буду в Питере, а чистильщик обуви — по ту сторону фронта».
Вскоре подошел и вызванный охраной конвой. Николай Александрович заметил, что один из солдат явно косит. Учитывая рассказ Рогова о встрече на кладбище, можно было рассчитывать, что удача сама пришла в руки. Поэтому, напустив на себя строгий начальственный вид, Петренко обратился к Косому и велел, чтобы тот, отконвоировав задержанного в тюрьму, лично вернулся и доложил об исполнении поручения. Тот придурковато взвопил, будто его представили к награде: «Рад стараться, ваше благородие!» Мухомор лишь усмехнулся, вспомнив, что с подобной интонацией кричала Гюльчатай из «Белого солнца пустыни»: «Господин назначил меня любимой жено-ой!»
После того как Бурнаша увели, начальник РУВД, выждав несколько минут, отправился почистить обувь: надо было срочно предупредить связного об опасности и передать подчиненным, где им следует встретить Косого для душевной беседы. Но к великому разочарованию, место чистильщика на площади перед контрразведкой пустовало. Поэтому, тяжело вздохнув, Мухомор был вынужден пешком отправиться через весь город в аптеку.
* * *
— Товарищ полковник! — Солонец вздернул руку к шапке. — Личный состав N-ского РУВД построен. Начальник отдела уголовного розыска майор…
— Вижу, что майор, — прервал Соловца красномордый проверяющий и потянул носом. — Что у вас тут произошло?
— Акт вандализма, товарищ полковник. Подозреваемых уже ищут.
— Хорошо, что ищут. — Чиновник из ГУВД оглядел жиденькую цепочку сержантов, оперов и дознавателей, в которой белыми воронами выделялись Волков, Чуков и Удодов. Первые двое — забинтованными руками и густо смазанными лечебной мазью физиономиями, третий — высунутым изо рта фиолетовым языком и закрытыми глазами.
— Что это с ним? — полковник указал на Удодова.
— Ночь не спал, — нашелся майор. — Устал…
Стоящее в неподвижном морозном воздухе сортирное амбре перебивало все запахи, включая мощный дух, шедший от в хлам пьяного дознавателя.
— А где Петренко? — поинтересовался полковник.
— На территории, — быстро выдал Соловец.
— Появится — сразу ко мне, — приказал проверяющий и полез в один из автобусов, где пэпээсники уже готовили стол с обильной закуской и выпивкой.
«Где ж я тебе его возьму?» — тоскливо подумал начальник ОУРа и жестом подозвал к себе одного из сержантов.
— Слышь, Федя, помнишь, ты говорил, что у тебя тесть чуть кони не двинул, когда метилового спирта хлебнул? — шепотом спросил Соловец. — Ну, в туалете бутыль нашел и…
— Было дело, — кивнул патрульный. — Неделю ни хрена не видел…
— А там еще осталось? — с надеждой просипел майор.
— Должно быть… А зачем тебе? — подозрительно осведомился сержант, которому пришло на ум, что начальник ОУРа изобрел способ пить метил и дихлорэтан без вреда для здоровья.
— Контакты протереть. В телефоне, — зашипел Соловец. — Чтобы лучше слышно было…
— Серьезно?
— Федя, ты что, полный дебил или прикидываешься? — разозлился майор. — Не видишь, что происходит? Где я этому полкану сейчас Петренко возьму?
— Где? — тупо спросил сержант.
— В Караганде! — заорал Соловец. Брови патрульного поползли вверх.
— А чё он там делает?
— С тобой всё ясно. — Начальник ОУРа взял себя в руки. — Значит, так. Сейчас идешь домой и приносишь мне… я повторяю — мне!.. сто граммов этой отравы. Не пятьдесят и не двести, а сто! Понял?!
— Понял, — обиделся сержант.
— Отдашь мне пузырек и забудешь, о чем мы говорили. Врубился?!
— Да…
— Выполняй! Одна нога здесь, другая там! — прикрикнул Соловец на неспешно зашагавшего к соседнему дому сержанта.
Федя прибавил ходу.
Глава 4
ГРИНЯ, КУ-КУ!..
Возможно, с точки зрения теории, Николай Александрович и рассчитал все точно.
Но, к сожалению, он не учел жизненных реалий. По пути в тюрьму Бурнаш попросил разрешения справить нужду и, после недолгих переговоров с конвоирами, был развязан вопреки всем инструкциям, полученным в контрразведке. Отцы-командиры, разбираясь с последствиями подобных происшествий, обычно довольно образно замечают, мол, куда солдата не целуй — везде задница. Как бы то ни было, в результате собственного легкомыслия Косой и его напарник с битыми физиономиями остались одни, а бандит немедленно бросился назад в контрразведку. Его так душила ненависть к «мстителям», что, пренебрегая безопасностью, он не стал обивать пороги кабинетов «обыкновенных» офицеров, а прямиком направился к самому Леопольду Кудасову.
К счастью для Петренко, атаман не стал тратить время на рассказ о побеге из-под стражи, тем более что считал его причиной собственную невыдержанность и обычную тупость «полицейского». Вместо этого Бурнаш поведал начальнику контрразведки и штабс-капитану Овечкину «страшилку» о злодеяниях компании Даньки. В данном случае, как говорится, лекция попала в подготовленную аудиторию, и Кудасов, давно ожидавший визита «мстителей», немедленно принял меры к аресту большевистского лазутчика. Причем в качестве «поощрительного приза» разрешил атаману лично задержать парнишку, что Бурнаш с удовольствием и сделал: «Ку-ку, Гриня! Откукарекался!»
Ни Петренко, ни его подчиненные так и не дождались визита Косого в контрразведку: унтер-офицер, выслушав доклад конвоиров о происшествии, слишком усердно провел с ними воспитательную работу. В итоге оба нарушителя правил несения конвойной службы, кряхтя и охая, направились в очередной наряд. Перестаравшийся унтер решил, что не стоит спешить исполнять приказ (все равно его могут отменить), а проще говоря, не пожелал выносить сор из избы, небезосновательно понадеявшись, что о происшествии начальство может и не узнать, и запамятовать в суматохе прифронтовых будней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Атаман слишком поздно сообразил, куда клонит полицейский.
В результате ворвавшиеся в кабинет дюжие охранники умудрились скрутить бандита прежде, чем он успел достать из кобуры маузер. Учитывая явную тяжесть содеянного — покушение на жизнь сотрудника контрразведки, те же охранники немедленно провели с задержанным короткую воспитательную беседу, после которой тот больше не пытался говорить, а смирно лежал на полу и тихонько постанывал.
Петренко велел вызвать конвой и засадить бандита в кутузку, чтобы более плотно заняться с ним после окончания работы с документами. На самом же деле главная задача Мухомора была выполнена: опасный осведомитель был отправлен подальше от глаз полковника Кудасова.
«Теперь, — размышлял начальник РУВД, — утечет немало воды, пока кто-нибудь удосужится разобраться с этим типом. Когда же разберутся — будет поздно: я со своими операми уже буду в Питере, а чистильщик обуви — по ту сторону фронта».
Вскоре подошел и вызванный охраной конвой. Николай Александрович заметил, что один из солдат явно косит. Учитывая рассказ Рогова о встрече на кладбище, можно было рассчитывать, что удача сама пришла в руки. Поэтому, напустив на себя строгий начальственный вид, Петренко обратился к Косому и велел, чтобы тот, отконвоировав задержанного в тюрьму, лично вернулся и доложил об исполнении поручения. Тот придурковато взвопил, будто его представили к награде: «Рад стараться, ваше благородие!» Мухомор лишь усмехнулся, вспомнив, что с подобной интонацией кричала Гюльчатай из «Белого солнца пустыни»: «Господин назначил меня любимой жено-ой!»
После того как Бурнаша увели, начальник РУВД, выждав несколько минут, отправился почистить обувь: надо было срочно предупредить связного об опасности и передать подчиненным, где им следует встретить Косого для душевной беседы. Но к великому разочарованию, место чистильщика на площади перед контрразведкой пустовало. Поэтому, тяжело вздохнув, Мухомор был вынужден пешком отправиться через весь город в аптеку.
* * *
— Товарищ полковник! — Солонец вздернул руку к шапке. — Личный состав N-ского РУВД построен. Начальник отдела уголовного розыска майор…
— Вижу, что майор, — прервал Соловца красномордый проверяющий и потянул носом. — Что у вас тут произошло?
— Акт вандализма, товарищ полковник. Подозреваемых уже ищут.
— Хорошо, что ищут. — Чиновник из ГУВД оглядел жиденькую цепочку сержантов, оперов и дознавателей, в которой белыми воронами выделялись Волков, Чуков и Удодов. Первые двое — забинтованными руками и густо смазанными лечебной мазью физиономиями, третий — высунутым изо рта фиолетовым языком и закрытыми глазами.
— Что это с ним? — полковник указал на Удодова.
— Ночь не спал, — нашелся майор. — Устал…
Стоящее в неподвижном морозном воздухе сортирное амбре перебивало все запахи, включая мощный дух, шедший от в хлам пьяного дознавателя.
— А где Петренко? — поинтересовался полковник.
— На территории, — быстро выдал Соловец.
— Появится — сразу ко мне, — приказал проверяющий и полез в один из автобусов, где пэпээсники уже готовили стол с обильной закуской и выпивкой.
«Где ж я тебе его возьму?» — тоскливо подумал начальник ОУРа и жестом подозвал к себе одного из сержантов.
— Слышь, Федя, помнишь, ты говорил, что у тебя тесть чуть кони не двинул, когда метилового спирта хлебнул? — шепотом спросил Соловец. — Ну, в туалете бутыль нашел и…
— Было дело, — кивнул патрульный. — Неделю ни хрена не видел…
— А там еще осталось? — с надеждой просипел майор.
— Должно быть… А зачем тебе? — подозрительно осведомился сержант, которому пришло на ум, что начальник ОУРа изобрел способ пить метил и дихлорэтан без вреда для здоровья.
— Контакты протереть. В телефоне, — зашипел Соловец. — Чтобы лучше слышно было…
— Серьезно?
— Федя, ты что, полный дебил или прикидываешься? — разозлился майор. — Не видишь, что происходит? Где я этому полкану сейчас Петренко возьму?
— Где? — тупо спросил сержант.
— В Караганде! — заорал Соловец. Брови патрульного поползли вверх.
— А чё он там делает?
— С тобой всё ясно. — Начальник ОУРа взял себя в руки. — Значит, так. Сейчас идешь домой и приносишь мне… я повторяю — мне!.. сто граммов этой отравы. Не пятьдесят и не двести, а сто! Понял?!
— Понял, — обиделся сержант.
— Отдашь мне пузырек и забудешь, о чем мы говорили. Врубился?!
— Да…
— Выполняй! Одна нога здесь, другая там! — прикрикнул Соловец на неспешно зашагавшего к соседнему дому сержанта.
Федя прибавил ходу.
Глава 4
ГРИНЯ, КУ-КУ!..
Возможно, с точки зрения теории, Николай Александрович и рассчитал все точно.
Но, к сожалению, он не учел жизненных реалий. По пути в тюрьму Бурнаш попросил разрешения справить нужду и, после недолгих переговоров с конвоирами, был развязан вопреки всем инструкциям, полученным в контрразведке. Отцы-командиры, разбираясь с последствиями подобных происшествий, обычно довольно образно замечают, мол, куда солдата не целуй — везде задница. Как бы то ни было, в результате собственного легкомыслия Косой и его напарник с битыми физиономиями остались одни, а бандит немедленно бросился назад в контрразведку. Его так душила ненависть к «мстителям», что, пренебрегая безопасностью, он не стал обивать пороги кабинетов «обыкновенных» офицеров, а прямиком направился к самому Леопольду Кудасову.
К счастью для Петренко, атаман не стал тратить время на рассказ о побеге из-под стражи, тем более что считал его причиной собственную невыдержанность и обычную тупость «полицейского». Вместо этого Бурнаш поведал начальнику контрразведки и штабс-капитану Овечкину «страшилку» о злодеяниях компании Даньки. В данном случае, как говорится, лекция попала в подготовленную аудиторию, и Кудасов, давно ожидавший визита «мстителей», немедленно принял меры к аресту большевистского лазутчика. Причем в качестве «поощрительного приза» разрешил атаману лично задержать парнишку, что Бурнаш с удовольствием и сделал: «Ку-ку, Гриня! Откукарекался!»
Ни Петренко, ни его подчиненные так и не дождались визита Косого в контрразведку: унтер-офицер, выслушав доклад конвоиров о происшествии, слишком усердно провел с ними воспитательную работу. В итоге оба нарушителя правил несения конвойной службы, кряхтя и охая, направились в очередной наряд. Перестаравшийся унтер решил, что не стоит спешить исполнять приказ (все равно его могут отменить), а проще говоря, не пожелал выносить сор из избы, небезосновательно понадеявшись, что о происшествии начальство может и не узнать, и запамятовать в суматохе прифронтовых будней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52