И что сказать? Как сказать?
И сколько?
Попросить Геннадия отвезти меня до Москвы? Он непредсказуем и может все испортить.
Вызвать такси не получится. Охрана свяжется с домом, и опять-таки все сложится некрасиво. Странно, глупо и подозрительно.
Ужинала я с мальчиками в малой столовой. Редкая трапеза в интимном кругу. Мадам с Феликсом блистала на каком-то благотворительном сборище, хозяина задержали дела, обиженный мною Гена пропадал в гараже.
Уныло ковыряя вилкой горку спагетти с сыром, я слушала, как мальчики рассказывают Тамаре Ивановне что-то из прослушанного курса, наперебой и увлеченно. Экономка благожелательно улыбалась и подливала мне абрикосового компота. Какой бы вечер мог получиться! Экономка, умиленная исчезновением Геннадия, мадам с хозяином в отсутствии, в спальне меня ждут «Разбойники» Шиллера, а мне хочется кричать словами героя этой драмы: "О люди!
Порожденья крокодилов!"
Чудесный вечер продолжался. Растроганная библейскими сказаниями атеистка Тамара Ивановна сказала, что сама уложит мальчиков спать и попутно дослушает сагу о приключениях иудеев и манне небесной.
Я пошла в свою комнату паковать чемоданы.
* * *
Снимая с вешалок платья, я репетировала объяснения с нанимателем и трусливо искала причины и поводы, не имеющие ничего общего с правдой. Вставать меж двух медведей опасно. Я уеду и оставлю их разбираться без собственного участия.
Выезжать придется на «Форде», например, в «аптеку»; без чемоданов и книг. Завтра попрошу Андрея отогнать машину и привезти вещи. Просто и без фокусов. С Дмитрия Максимовича будет достаточно намека на изменившиеся личные обстоятельства.
Все.
Я села на кровать, поставила рядом телефон и набрала свой домашний номер. Сваливаться как снег на голову неудобно. Незачем тревожить беременную сестру ночным приездом.
Трубку долго не снимали, и я уже решила, что ребят нет дома. Наконец гудки прекратились, и я услышала тихий шепот Андрея:
— Алло.
— Андрюша, добрый вечер, это я.
Зять немного помолчал и задал странный вопрос:
— Что-то случилось?
— Нет, — удивилась я. — А почему ты спрашиваешь?
Он перевел дух, шепнул «подожди» и положил трубку рядом с телефоном. Я услышала легкий скрип половиц и закрываемой двери, и Андрей откликнулся вновь.
— Симочка спит, не хочу ее будить.
Голос мужа сестры был непривычно тускл и растерян.
— Андрей, у вас что-то случилось? С Симой?!
Андрей замялся и неуверенно пробормотал:
— В общем-то, нет.., она просила ничего тебе не говорить.., не беспокоить…
— Что?! — торопила я.
— Ну.., ее машина, сегодня.., задела.
— Какая?! Когда?!
— Она вечером шла из консультации…
— Во сколько? — сразу перебила я.
— В половине седьмого. Погода чудесная, жара спала, и она…
— Что с ней?!
— Успокойся. Ее слегка задело крылом.
Но она очень испугалась.
— Врача вызвали?
— Да. Это случилось у самого дома, рядом с булочной, соседи помогли ей подняться…
— Она упала?!
— Нет, нет, помогли подняться на третий этаж, до квартиры. Мы вызвали «Скорую».., она приехала…
— Андрей, перестань мямлить, — взмолилась я. — Что с Симой?!
— Ничего. Синяк на бедре. Маленький.
Она приняла снотворное и сейчас спит… плакала вот только. Но это от испуга, не от боли.
— Я сейчас же приеду.
— Нет, — почти твердо сказал Андрей. — Я обещал Серафиме ничего тебе не рассказывать.
— Я приеду.
— Нет. Не надо. Я тебя прошу. Она опять расстроится.
— Завтра…
— Нет. У меня каникулы…
— Но ты же подрабатываешь!
— Я отпросился.
Подобными репликами мы перебрасывались минут пять. Но Андрей проявил редкую для него настойчивость и заставил меня пообещать не передавать сестре нашего разговора.
— Ей будет легче, если она не станет переживать, что ты волнуешься, — путано, но твердо говорил Андрей.
— Хорошо, — согласилась я. В конце концов, он муж, ему лучше знать. — Расскажи подробней, как это произошло.
— Какой-то облезлый синий рыдван из иномарок выехал на тротуар и задел Симу.
— Номер запомнили?
— Нет. Он был залеплен грязью. Скорее всего, наркоман или пьяный, в поворот не вписался. Соседи в милицию позвонили… Но ты сама знаешь… Все это без толку.
Жертв нет, ничего нет.
Все было сделано из-за меня. Намек Леонида на беременную младшую сестру не был пустым. Мне ясно давали понять — угроза реальна.
Я достала из-под кровати собранный чемодан, перевернула его и высыпала белье и платья на пол.
* * *
Ворох одежды, как куча опавшей листвы, лежал у меня под ногами и напоминал о бренности жизни. Если бы я могла, то устроила бы погребальный костер на ковре.
И билась бы о запертую оконную решетку с настойчивостью узника, просящего наказания.
Еще оставалась слабая надежда на совпадение. Наезд на Симочку мог быть случайностью. Но рисковать жизнью сестры и неродившегося ребенка я не имею права. Они не должны отвечать за чужую глупость.
Искать помощи у милиции или хозяина я тоже не стану. Я выкуплю спокойную жизнь близких людей. И угрызения совести — не цена за это.
«Совесть моя, что хочу, то и делаю, — разозлившись, подумала я. — Кто для меня олигарх Бурмистров?! Ноль. В сравнении с Симой и Машей-младшей».
Любой гадкий поступок можно оправдать целесообразностью. Взвешивать чужую жизнь и собственную нежную нервную систему я не стану. Беру на вооружение иезуитскую мораль: цель оправдывает средства — и вперед.
Страх за Симу выбил из меня все остальные чувства. Только раз за бессонную ночь в голове мелькнула мысль: а не рано ли я сдаюсь? Может быть, стоит поискать иной выход? Но я трусливо накрыла голову подушкой и принялась считать овец. Если я подохну от нервного истощения, никого, кроме меня, это не спасет.
Под самое утро я забылась тяжелым, не приносящим облегчения сном и очнулась только от грохота в дверь. Лупили изо всех сил и, по-моему, ногами, подушка лежала на моем правом ухе, и выбралась из-под нее я совершенно очумелая.
— Сейчас открою! — крикнула я и в один прыжок достигла двери.
На пороге стояла хорошенькая и крайне удивленная горничная Ада.
— Мария Павловна, с вами все в порядке? Я две минуты барабаню.
— Да, да, Аделаида, доброе утро. Я сейчас умоюсь и спущусь к завтраку.
Детей уже успели накормить и отправить на прогулку. На веранде, за столом, храня похмелье на лице, сидели мадам и лучезарный холеный Феликс. Контраст жуткий.
Мой помятый вид несколько исправил положение, приободрил мадам, и она, сняв тонированные очки, прищурила на меня и без того опухшие глазки.
— Ба, Марусенька, — елейно произнесла Флора Анатольевна, — да вы у нас гуляка?!
Где это вы вчера блудили?!
Феликс плотоядно оскалился и подхалимски поддакнул:
— Да?
— Извините, я неважно себя чувствую, — буркнула я. — Не выспалась.
Мадам внимательно поглядела на меня, надула губки и продолжила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
И сколько?
Попросить Геннадия отвезти меня до Москвы? Он непредсказуем и может все испортить.
Вызвать такси не получится. Охрана свяжется с домом, и опять-таки все сложится некрасиво. Странно, глупо и подозрительно.
Ужинала я с мальчиками в малой столовой. Редкая трапеза в интимном кругу. Мадам с Феликсом блистала на каком-то благотворительном сборище, хозяина задержали дела, обиженный мною Гена пропадал в гараже.
Уныло ковыряя вилкой горку спагетти с сыром, я слушала, как мальчики рассказывают Тамаре Ивановне что-то из прослушанного курса, наперебой и увлеченно. Экономка благожелательно улыбалась и подливала мне абрикосового компота. Какой бы вечер мог получиться! Экономка, умиленная исчезновением Геннадия, мадам с хозяином в отсутствии, в спальне меня ждут «Разбойники» Шиллера, а мне хочется кричать словами героя этой драмы: "О люди!
Порожденья крокодилов!"
Чудесный вечер продолжался. Растроганная библейскими сказаниями атеистка Тамара Ивановна сказала, что сама уложит мальчиков спать и попутно дослушает сагу о приключениях иудеев и манне небесной.
Я пошла в свою комнату паковать чемоданы.
* * *
Снимая с вешалок платья, я репетировала объяснения с нанимателем и трусливо искала причины и поводы, не имеющие ничего общего с правдой. Вставать меж двух медведей опасно. Я уеду и оставлю их разбираться без собственного участия.
Выезжать придется на «Форде», например, в «аптеку»; без чемоданов и книг. Завтра попрошу Андрея отогнать машину и привезти вещи. Просто и без фокусов. С Дмитрия Максимовича будет достаточно намека на изменившиеся личные обстоятельства.
Все.
Я села на кровать, поставила рядом телефон и набрала свой домашний номер. Сваливаться как снег на голову неудобно. Незачем тревожить беременную сестру ночным приездом.
Трубку долго не снимали, и я уже решила, что ребят нет дома. Наконец гудки прекратились, и я услышала тихий шепот Андрея:
— Алло.
— Андрюша, добрый вечер, это я.
Зять немного помолчал и задал странный вопрос:
— Что-то случилось?
— Нет, — удивилась я. — А почему ты спрашиваешь?
Он перевел дух, шепнул «подожди» и положил трубку рядом с телефоном. Я услышала легкий скрип половиц и закрываемой двери, и Андрей откликнулся вновь.
— Симочка спит, не хочу ее будить.
Голос мужа сестры был непривычно тускл и растерян.
— Андрей, у вас что-то случилось? С Симой?!
Андрей замялся и неуверенно пробормотал:
— В общем-то, нет.., она просила ничего тебе не говорить.., не беспокоить…
— Что?! — торопила я.
— Ну.., ее машина, сегодня.., задела.
— Какая?! Когда?!
— Она вечером шла из консультации…
— Во сколько? — сразу перебила я.
— В половине седьмого. Погода чудесная, жара спала, и она…
— Что с ней?!
— Успокойся. Ее слегка задело крылом.
Но она очень испугалась.
— Врача вызвали?
— Да. Это случилось у самого дома, рядом с булочной, соседи помогли ей подняться…
— Она упала?!
— Нет, нет, помогли подняться на третий этаж, до квартиры. Мы вызвали «Скорую».., она приехала…
— Андрей, перестань мямлить, — взмолилась я. — Что с Симой?!
— Ничего. Синяк на бедре. Маленький.
Она приняла снотворное и сейчас спит… плакала вот только. Но это от испуга, не от боли.
— Я сейчас же приеду.
— Нет, — почти твердо сказал Андрей. — Я обещал Серафиме ничего тебе не рассказывать.
— Я приеду.
— Нет. Не надо. Я тебя прошу. Она опять расстроится.
— Завтра…
— Нет. У меня каникулы…
— Но ты же подрабатываешь!
— Я отпросился.
Подобными репликами мы перебрасывались минут пять. Но Андрей проявил редкую для него настойчивость и заставил меня пообещать не передавать сестре нашего разговора.
— Ей будет легче, если она не станет переживать, что ты волнуешься, — путано, но твердо говорил Андрей.
— Хорошо, — согласилась я. В конце концов, он муж, ему лучше знать. — Расскажи подробней, как это произошло.
— Какой-то облезлый синий рыдван из иномарок выехал на тротуар и задел Симу.
— Номер запомнили?
— Нет. Он был залеплен грязью. Скорее всего, наркоман или пьяный, в поворот не вписался. Соседи в милицию позвонили… Но ты сама знаешь… Все это без толку.
Жертв нет, ничего нет.
Все было сделано из-за меня. Намек Леонида на беременную младшую сестру не был пустым. Мне ясно давали понять — угроза реальна.
Я достала из-под кровати собранный чемодан, перевернула его и высыпала белье и платья на пол.
* * *
Ворох одежды, как куча опавшей листвы, лежал у меня под ногами и напоминал о бренности жизни. Если бы я могла, то устроила бы погребальный костер на ковре.
И билась бы о запертую оконную решетку с настойчивостью узника, просящего наказания.
Еще оставалась слабая надежда на совпадение. Наезд на Симочку мог быть случайностью. Но рисковать жизнью сестры и неродившегося ребенка я не имею права. Они не должны отвечать за чужую глупость.
Искать помощи у милиции или хозяина я тоже не стану. Я выкуплю спокойную жизнь близких людей. И угрызения совести — не цена за это.
«Совесть моя, что хочу, то и делаю, — разозлившись, подумала я. — Кто для меня олигарх Бурмистров?! Ноль. В сравнении с Симой и Машей-младшей».
Любой гадкий поступок можно оправдать целесообразностью. Взвешивать чужую жизнь и собственную нежную нервную систему я не стану. Беру на вооружение иезуитскую мораль: цель оправдывает средства — и вперед.
Страх за Симу выбил из меня все остальные чувства. Только раз за бессонную ночь в голове мелькнула мысль: а не рано ли я сдаюсь? Может быть, стоит поискать иной выход? Но я трусливо накрыла голову подушкой и принялась считать овец. Если я подохну от нервного истощения, никого, кроме меня, это не спасет.
Под самое утро я забылась тяжелым, не приносящим облегчения сном и очнулась только от грохота в дверь. Лупили изо всех сил и, по-моему, ногами, подушка лежала на моем правом ухе, и выбралась из-под нее я совершенно очумелая.
— Сейчас открою! — крикнула я и в один прыжок достигла двери.
На пороге стояла хорошенькая и крайне удивленная горничная Ада.
— Мария Павловна, с вами все в порядке? Я две минуты барабаню.
— Да, да, Аделаида, доброе утро. Я сейчас умоюсь и спущусь к завтраку.
Детей уже успели накормить и отправить на прогулку. На веранде, за столом, храня похмелье на лице, сидели мадам и лучезарный холеный Феликс. Контраст жуткий.
Мой помятый вид несколько исправил положение, приободрил мадам, и она, сняв тонированные очки, прищурила на меня и без того опухшие глазки.
— Ба, Марусенька, — елейно произнесла Флора Анатольевна, — да вы у нас гуляка?!
Где это вы вчера блудили?!
Феликс плотоядно оскалился и подхалимски поддакнул:
— Да?
— Извините, я неважно себя чувствую, — буркнула я. — Не выспалась.
Мадам внимательно поглядела на меня, надула губки и продолжила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44