Может, она ребенка от него ждала, а он жениться не хотел. Мало ли таких дурочек деревенских. А куда ей одной с ребенком? Денег нет, родственников в городе нет, из общежития погонят. Вот сердце-то и не выдержало. Жаль, что я его тогда не успела рассмотреть. А то бы сейчас ему показала! — ожесточенно закончила свой рассказ-Надежда Терентьевна. — Сима, ты там порасспрашивай в общежитии, может, кто знает подлеца. Еще не поздно его на чистую воду вывести.
Я согласно покивала и в задумчивости пошла к гардеробной собирать немудрящее барахлишко покойной. Так, ничего особенного: потертая курточка да старый вязаный шарф.
— Ты еще в ящике посмотри. — Тетя Маша смахнула слезинку кончиком платка.
За стойкой раздевалки в углу стоял колченогий письменный стол. В его ящиках смотрительницы держали свои мелкие пожитки. В Олином ящике обнаружилась щербатая керамическая кружка с логотипом (такие дарят на улице во время рекламных акций), пара засохших галет и дешевая китайская косметичка. В сумочке что-то прощупывалось. Я осторожно расстегнула грубую железную застежку-«молнию». Внутри косметички лежала только губная помада. Ничего больше. Конечно, я не очень хорошо разбираюсь в косметике. Но рекламу в журналах смотрю и в магазины дорогие, бывает, захаживаю. Хватило одного взгляда на изящный перламутровый патрон, чтобы понять — цена вещички равняется всей моей зарплате, ну или, по крайней мере, двум ее третям.
Ничего себе! Откуда у бедной деревенской девчонки такие штучки? Напуганный хахаль подарил, чтобы умаслить? Не похоже. За такие деньги можно туфли приличные купить или еды на месяц. Да мало ли еще чего, гораздо более необходимого для откровенно нуждающейся Оли. Я вывернула тюбик. Помада новая, ею пользовались всего раз или два. Или Оля ее сильно берегла, или дорогая косметика появилась у девушки совсем недавно. Это увязывало мою находку и вечерний разговор, подслушанный кадровичкой. Размышляя, я собрала вещи умершей смотрительницы в пакет и поехала по указанному адресу.
Рабочее общежитие, в котором обитала бедная Оля при жизни, располагалось в приземистом облупившемся здании времен первых пятилеток. По сравнению с ним наша пятиэтажка выглядела просто царскими хоромами. Двери выдраны «с корнем», из черной дыры подъезда несет какой-то дрянью. Кое-где в окнах вместо стекол были вставлены куски фанеры. Чтобы попасть внутрь дома, требовалось преодолеть огромную и явно бездонную лужу у входа. Но и внутри не было ничего хорошего. Длинный темный коридор привел меня к обшарпанной двери рядом с загаженной бытовкой. После настойчивого стука дверь отворилась, и в щель высунулась заспанная женская физиономия.
— Чего надо?
— Скажите, Оля Стрельцова в этой комнате жила?
— Ну и что? — Девица, похоже, была не расположена к разговорам.
— Я ее сослуживица, с работы.
— И что надо?
— Тут Олины вещи. — Я торопливо просунула пакет в узкий проем.
— Так брат уже уехал.
— Вдруг он еще за чем-нибудь вернется, вот и отдадите при случае. — Вместе с пакетом в руку женщины перекочевала аккуратная денежная бумажка. Эх, прощайте, новые колготки!
Обитательница комнаты стала заметно любезнее.
— Может, войдете? — И даже дверь распахнула пошире.
— Ой, что вы, времени совершенно нет. Бедная Оля, — я сложила наивно-горестную мину, — такая молодая! А вы не знаете, от чего она умерла?
— Вроде сердце…
— Болела, наверное, часто?
— Ничего она не болела, — пожала плечами девица, — даже простуды сроду не было. В бане парилась по три часа. Мы месяц назад в соседний город на вещевой рынок поехали — там барахло подешевле, ну и выбрать есть из чего. Так автобус сломался, и пришлось семь километров по грязи чапать. Я думала — все, умру! А Ольге хоть бы что. Вечером еще с Любкой на дискотеку в «монтажку» пошли. Она худая была, зато трехжильная. Деревенские все такие, знаете, как они там на огородах пашут.
— Парень-то, наверное, сильно переживает. — Я со вздохом переменила тему.
— Какой парень? — Брови Олиной соседки удивленно подскочили вверх. — Не было у нее никакого парня. Откуда ему взяться, на нее особо никто не западал. Так, с Любкой тусовались, и все.
— Любка — это кто?
— Подружка, из одной деревни они.
— А можно с ней поговорить?
— Она не наша, не общежитская. А где живет — не знаю. Ольга говорила, что приемщицей в ателье работает, что ли.
Женщина стала нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. Я поняла, что действие моей волшебной бумажки заканчивается, и торопливо попрощалась.
Мой поход в общежитие только еще больше все запутал. Во-первых, у Ольги не было парня. Тогда с кем она так сердито разговаривала за три дня до своей смерти и кто подарил ей дорогую губную помаду? Во-вторых, по словам соседки, девушка никогда не жаловалась на здоровье. Ну, допустим, она могла не знать о своей болезни. Все равно, такая внезапная и мгновенная остановка сердца в молодом возрасте на фоне прекрасного самочувствия выглядит странно.
Мимо меня по пыльной улице резво «пропилил» автобус с яркой рекламой турфирмы на боках. Огромные красные буквы складывались в короткую призывную фразу: «В Египет!» Это выглядело как указание маршрута, по которому двигался раздолбанный «Икарус». А что, здорово было бы сесть в него на остановке, купить билет за шесть рублей и — в Египет! Там сейчас жара, пирамиды, Красное море… Красота!
Рабочий день заканчивался, и я не стала возвращаться в галерею, а сразу пошла домой. Во всяком случае, задание директора было выполнено. Возле входной двери я потянула из кармана связку ключей, а вместе с ней выскочил и упал на пол небольшой предмет. О господи! Да это же французская помада! Очевидно, я, собирая вещи смотрительницы, по рассеянности сунула тюбик в карман. Фу, Сима, как некрасиво получилось. Можно подумать, что я нарочно оставила себе дорогую вещицу. Завтра же пойду и отнесу ее в общежитие. Пусть хоть соседка попользуется. Я положила помаду на видное место и пошла готовить ужин. Чайник уже начинал плеваться кипятком, когда в дверь два раза коротко позвонили. Так звонит только моя подруга. Придавит пальцем кнопку и сразу отпускает. До меня дошло — я ведь так и не позвонила Зойке. Ох и влетит же мне сейчас! Но, вопреки опасениям, подруга была настроена вполне миролюбиво. Наскоро чмокнув меня в щеку, она проскочила на кухню и стала выкладывать на стол всякие кульки.
— Ты еще не ужинала? Вот и хорошо! Будем ужинать вместе. Я сейчас окрошку приготовлю.
— Помилуй, Зоя, кто же на ужин окрошку ест? И потом, для окрошки нужны огурец, редиска, квас, наконец.
— У меня все с собой: картошка вареная, яйца. Вот видишь! — Зойка торжествующе помахала перед моим носом небольшим огурчиком. — Редиску заменим редькой, а квас — кефиром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49