В своих способностях улаживать любые недоразумения Лилия Петровна не сомневалась. Никто бы не сомневался, имея индульгенцию от самой владелицы квартиры.
Я подсунула Вешковой статью. Она внимательно изучила относящееся к ней, уточнила пару цифр: «Данные о ВИЧ-инфицированных динамичны, эпидемия». Затем прочитала завизированное остальными, расписалась и затеяла игру в критикессы:
— Полина, впечатляюще, но сухо.
Поскольку мыслила женщина правильно, я чуть было не ляпнула о журналистском расследовании, призванном добавить живости. Мерзкое желание поведать ей о том, что у меня есть дом, книги, компьютер, как-то «приподняться» в ее осуждающих глазах обрушилось очень ощутимо. «Ты еще подробности секса с Измайловым выложи, — обратилась я к собственному тщеславию. — Ты ведь не только в журналистике, но и в постели ничего. И мать не худшая, и дочь неплохая, и подруга сказочно терпеливая». Словом, твердь моего пофигизма ко мнению посторонних поколебалась, но не разрушилась. Что-то общее было в презрении к «конюшне» у мадам Трофимовой и госпожи Вешковой, и меня это возмущало. Мама Леши, не стесняясь, обзывала малоимущий молодняк быдлом, а вот Лилия Петровна, не брезгующая наркоманами, могла бы держаться более демократично. «Употребление наркотиков — удел богатых, — твердили мне ребята менты. — Дорогое самоубийство». Помнится, я взвилась и попросила не смешивать классовую ненависть с реальностью. Но если есть те, кто за деньги губит, то есть и те, кто за деньги спасает.
Меня вдруг заинтересовало материальное положение отца и сына Загорских, в судьбе которых Вешкова приняла мужественное и трогательное участие. Однако не зря при знакомстве я определила ее в героини романа.
— Не обижайтесь, — позволила Вешкова, не дождавшись акта самозащиты авторской гордости. — Не для печати расскажу вам о том, что меня сюда забросило.
«Меня сюда забросила всеобщая боязнь от своего имени, без личной выгоды говорить для печати», — завредничала я, но мысленно. Вслух сказала:
— Буду признательна, Лилия Петровна. Еще кофе?
— Не откажусь…
Она отбивала у смерти одного юношу — сироту, алкоголика, наркомана и спидоносца. Он пленил ее необычайной талантливостью и нестандартной духовностью. Гениев, оказывается, мало не из-за того, что редко рождаются, а из-за того, что не подчиняются людским законам и гробят себя, не раскрывшись в общественно полезных ипостасях. Две недели назад он объявил ей о потребности порвать с адом и очутиться на отмеренный ему короткий срок в раю простого человеческого существования. Но по астрологическим прогнозам достичь вожделенного мог в Средней Азии или Австралии. Далекая страна праздношатающихся сумчатых была признана недосягаемой химерой. А вот в Средней Азии действительно успешно работала клиника соответствующего профиля. Вешкова собрала свои сбережения, облегчила заначку супруга на сто долларов, заняла пятьсот рублей у коллег и довезла парнишку до аэропорта.
Через три дня она инспектировала одну из инфекционных больниц и обнаружила там своего подопечного. Он признался, что деньги пропил, ширнулся на них и очнулся в боксе. Сеансы самобичевания проблемного гения оказались почти гипнотическими. Он убедил Лилию Петровну в своей непорочности. Юношу лечили от дезинтерии.
Вешковой пришлось поставить руководство инфекционки в известность об отягчающих его понос обстоятельствах.
После чего санитарки с сестрами забастовали и отказались бесплатно рисковать собой, контактируя с неуправляемым смертником. Тот в свою очередь забаррикадировался в изолированной палате и упивался идеей уморить себя голодом.
В соседнем боксе преодолевал гепатит младой панк. Через фанерные перегородки представителям разных философий было не трудно переговариваться, и они поносили друг друга до пены изо ртов. Нынче на рассвете панку не удалось вызвать заклятого врага на словесный поединок. Он воздвиг пирамиду из казенной мебели и заглянул в стекло под потолком. Недруг болтался на привязанной к крюку люстры веревке. Панк вышиб стекло, спрыгнул на пружинную кровать, вынул идейного соперника из петли и сделал ему искусственное дыхание.
— Со спидухой тебя, печеночник, слюна у меня тоже заразная, — прошептал откачанный наркоман.
— Врешь, сволочь, — всхлипнул панк.
Мальчишки подрались. Теперь оба спали под воздействием психотропных препаратов, и никто не знал, что с ними делать дальше.
— Я в какой-то мере в ответе за произошедшее, — сказала Лилия Петровна. — Мне нужно с этим свыкнуться. Одной.
— Удачи, — пожелала я.
Обулась, оделась и вышла. Все равно надо было переправить статью Измайлову. Я не намеревалась играть с Варварой Линевой в поддавки.
* * *
Менты пребывали в пасмурном настроении. Соседи зарезанного Славы сообщили, что часов в семь вечера к нему заглянул парень из находящейся на том же этаже комнаты и передал записку в конверте. Слава надорвал конверт, прочитал послание, спрятал в карман и, довольный, предпринял вылазку, «полезную для здоровья и кошелька». Поскольку с нее он не вернулся, ребята на сон грядущий вдосталь поострили.
Выполнивший обязанности почтальона парнишка сказал Сергею Балкову, что конверт ему вручил незнакомец в университете. Подошел в коридоре, справился, из общаги ли, и попросил помочь.
Дело обычное, студент не насторожился.
Даже не рассмотрел просителя.
Труп Славы нашла женщина, выведшая в полночь свою брехливую собачонку, имевшую обыкновение заливисто лаять в любое время суток. Хозяйке надоело слышать мат из окон и уворачиваться от пуляемых в нее сверху грязных картофелин и пустых пивных бутылок, поэтому она поволокла свою любимицу через проходной двор на газон, отделяющий тротуар от проезжей части. В темном проходном дворе она и наткнулась на безжизненное тело. Жители близлежащих домов, как водится, в полном составе ослепли и оглохли.
Расследование предстояло тягомотное, с опросом всех знакомых Славы.
И если никто из них случайно не был в курсе его дел, то на успех надеяться не стоило.
Убийство лже-Загорского тоже оказалось с пренеприятным сюрпризом. Даже у стойкого Бориса Юрьева поводов для самообмана не осталось. В официальном заключении эксперта значилось, что процесс ликвидации мужчины требовал лишнего получаса, которым Зина Краснова не располагала. Значит, она лишь напоила визитера кофе со снотворным, а когда оно подействовало, кто-то другой закачал в вену спящего воздух и ушел.
Зиной в тот момент уже занимались врачи и милиционеры. Возможно, убийца видел это.
Но тогда не возбранялось предполагать, что саму Краснову убрали как нежелательную свидетельницу или неловкую ассистентку. Причем пытались «повесить» на нее умерщвление лже-Загорского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Я подсунула Вешковой статью. Она внимательно изучила относящееся к ней, уточнила пару цифр: «Данные о ВИЧ-инфицированных динамичны, эпидемия». Затем прочитала завизированное остальными, расписалась и затеяла игру в критикессы:
— Полина, впечатляюще, но сухо.
Поскольку мыслила женщина правильно, я чуть было не ляпнула о журналистском расследовании, призванном добавить живости. Мерзкое желание поведать ей о том, что у меня есть дом, книги, компьютер, как-то «приподняться» в ее осуждающих глазах обрушилось очень ощутимо. «Ты еще подробности секса с Измайловым выложи, — обратилась я к собственному тщеславию. — Ты ведь не только в журналистике, но и в постели ничего. И мать не худшая, и дочь неплохая, и подруга сказочно терпеливая». Словом, твердь моего пофигизма ко мнению посторонних поколебалась, но не разрушилась. Что-то общее было в презрении к «конюшне» у мадам Трофимовой и госпожи Вешковой, и меня это возмущало. Мама Леши, не стесняясь, обзывала малоимущий молодняк быдлом, а вот Лилия Петровна, не брезгующая наркоманами, могла бы держаться более демократично. «Употребление наркотиков — удел богатых, — твердили мне ребята менты. — Дорогое самоубийство». Помнится, я взвилась и попросила не смешивать классовую ненависть с реальностью. Но если есть те, кто за деньги губит, то есть и те, кто за деньги спасает.
Меня вдруг заинтересовало материальное положение отца и сына Загорских, в судьбе которых Вешкова приняла мужественное и трогательное участие. Однако не зря при знакомстве я определила ее в героини романа.
— Не обижайтесь, — позволила Вешкова, не дождавшись акта самозащиты авторской гордости. — Не для печати расскажу вам о том, что меня сюда забросило.
«Меня сюда забросила всеобщая боязнь от своего имени, без личной выгоды говорить для печати», — завредничала я, но мысленно. Вслух сказала:
— Буду признательна, Лилия Петровна. Еще кофе?
— Не откажусь…
Она отбивала у смерти одного юношу — сироту, алкоголика, наркомана и спидоносца. Он пленил ее необычайной талантливостью и нестандартной духовностью. Гениев, оказывается, мало не из-за того, что редко рождаются, а из-за того, что не подчиняются людским законам и гробят себя, не раскрывшись в общественно полезных ипостасях. Две недели назад он объявил ей о потребности порвать с адом и очутиться на отмеренный ему короткий срок в раю простого человеческого существования. Но по астрологическим прогнозам достичь вожделенного мог в Средней Азии или Австралии. Далекая страна праздношатающихся сумчатых была признана недосягаемой химерой. А вот в Средней Азии действительно успешно работала клиника соответствующего профиля. Вешкова собрала свои сбережения, облегчила заначку супруга на сто долларов, заняла пятьсот рублей у коллег и довезла парнишку до аэропорта.
Через три дня она инспектировала одну из инфекционных больниц и обнаружила там своего подопечного. Он признался, что деньги пропил, ширнулся на них и очнулся в боксе. Сеансы самобичевания проблемного гения оказались почти гипнотическими. Он убедил Лилию Петровну в своей непорочности. Юношу лечили от дезинтерии.
Вешковой пришлось поставить руководство инфекционки в известность об отягчающих его понос обстоятельствах.
После чего санитарки с сестрами забастовали и отказались бесплатно рисковать собой, контактируя с неуправляемым смертником. Тот в свою очередь забаррикадировался в изолированной палате и упивался идеей уморить себя голодом.
В соседнем боксе преодолевал гепатит младой панк. Через фанерные перегородки представителям разных философий было не трудно переговариваться, и они поносили друг друга до пены изо ртов. Нынче на рассвете панку не удалось вызвать заклятого врага на словесный поединок. Он воздвиг пирамиду из казенной мебели и заглянул в стекло под потолком. Недруг болтался на привязанной к крюку люстры веревке. Панк вышиб стекло, спрыгнул на пружинную кровать, вынул идейного соперника из петли и сделал ему искусственное дыхание.
— Со спидухой тебя, печеночник, слюна у меня тоже заразная, — прошептал откачанный наркоман.
— Врешь, сволочь, — всхлипнул панк.
Мальчишки подрались. Теперь оба спали под воздействием психотропных препаратов, и никто не знал, что с ними делать дальше.
— Я в какой-то мере в ответе за произошедшее, — сказала Лилия Петровна. — Мне нужно с этим свыкнуться. Одной.
— Удачи, — пожелала я.
Обулась, оделась и вышла. Все равно надо было переправить статью Измайлову. Я не намеревалась играть с Варварой Линевой в поддавки.
* * *
Менты пребывали в пасмурном настроении. Соседи зарезанного Славы сообщили, что часов в семь вечера к нему заглянул парень из находящейся на том же этаже комнаты и передал записку в конверте. Слава надорвал конверт, прочитал послание, спрятал в карман и, довольный, предпринял вылазку, «полезную для здоровья и кошелька». Поскольку с нее он не вернулся, ребята на сон грядущий вдосталь поострили.
Выполнивший обязанности почтальона парнишка сказал Сергею Балкову, что конверт ему вручил незнакомец в университете. Подошел в коридоре, справился, из общаги ли, и попросил помочь.
Дело обычное, студент не насторожился.
Даже не рассмотрел просителя.
Труп Славы нашла женщина, выведшая в полночь свою брехливую собачонку, имевшую обыкновение заливисто лаять в любое время суток. Хозяйке надоело слышать мат из окон и уворачиваться от пуляемых в нее сверху грязных картофелин и пустых пивных бутылок, поэтому она поволокла свою любимицу через проходной двор на газон, отделяющий тротуар от проезжей части. В темном проходном дворе она и наткнулась на безжизненное тело. Жители близлежащих домов, как водится, в полном составе ослепли и оглохли.
Расследование предстояло тягомотное, с опросом всех знакомых Славы.
И если никто из них случайно не был в курсе его дел, то на успех надеяться не стоило.
Убийство лже-Загорского тоже оказалось с пренеприятным сюрпризом. Даже у стойкого Бориса Юрьева поводов для самообмана не осталось. В официальном заключении эксперта значилось, что процесс ликвидации мужчины требовал лишнего получаса, которым Зина Краснова не располагала. Значит, она лишь напоила визитера кофе со снотворным, а когда оно подействовало, кто-то другой закачал в вену спящего воздух и ушел.
Зиной в тот момент уже занимались врачи и милиционеры. Возможно, убийца видел это.
Но тогда не возбранялось предполагать, что саму Краснову убрали как нежелательную свидетельницу или неловкую ассистентку. Причем пытались «повесить» на нее умерщвление лже-Загорского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38