Донья Мерседес подхватила ее под руку и повела в комнату. вырвавшись отсюда, ты сможешь любить Луизито так же, как любила его под облупленными стенами эль ринко. - она подтолкнула ее. - иди и одень свое желтое платье. Мы подождем тебя в джипе.
Несмотря на описание Кларой Луизито, я была удивлена, увидев поразительно красивого мужчину, который встретил нас в каракасе в своих апартаментах.
Я знала, что ему около двадцати лет, но выглядел он как подросток. У него были черные курчавые волосы, зеленовато-желтые глаза и гладкая белая кожа. Когда Луизито улыбался, на его щеках появлялись ямочки. Он сильно хромал, но ничего неуклюжего в его движениях не было. Его привлекательность и уверенные манеры не давали ни малейшего повода для жалости.
Луизито не удивился, увидев нас. А когда он угостил нас пышным обедом, я поняла, что донья Мерседес все устроила заранее.
Мы гостили у них допоздна. Это была незабываемая ночь. Я никогда не видела донью Мерседес в таком прекрасном настроении. Ее безупречное умение подражать людям, которых мы прекрасно знали по Курмине, ее бесчисленные смешные истории, ее талант в их драматизации, ее бесстыдное преувеличение превращали анекдоты в незабываемые рассказы.
Незадолго перед полночью, отклонив приглашение Луизито остаться на ночь, Мерседес Перальта встала и обняла Клару и Луизито. Она приблизилась ко мне с распростертыми объятиями.
- Не обнимай меня так. Ты еще не простилась со мной. Я провожу тебя. - я рассмеялась и вернула ей объятие.
Я потянулась к зажиганию. Вокруг ключа была намотана цепочка. Дрожащими пальцами я распутала ее. Это была длинная золотая цепочка с огромной медалью на ней.
- Ты лучше надень ее, - сказала донья Мерседес, взглянув на меня. это святой Христофор, замечательный покровитель путешественников. - вздох облегчения сорвался с моих губ, когда она села в машину. - так ты будешь лучше защищена. Ведь прежде всего ты путешественница, которая остановилась лишь на миг.
Мы не поехали в Курмину. Донья Мерседес направляла меня, указывая на какие-то улицы. Когда у меня появилось чувство, что мы движемся по кругу, она наконец приказала остановиться перед старым зеленым колониальным домом.
- Кто здесь живет? - спросила я.
- Здесь жили мои предки, - ответила она. - это был их дом. А я только лист этого громадного дерева. - она смотрела на меня так внимательно, словно отпечатывала мое лицо в глубине своих глаз. Склонясь поближе, она шепнула в мое ухо: - ведьма, имея удачу и силу, вращает колесо случая. Силу можно растить и холить, но удачу нельзя заманить. Ее ничем не завлечь. Удача независима от магии и окружения людей. Она делает свой собственный выбор.
Донья Мерседес пробежала пальцами по моим волосам и добавила: - вот почему она так привлекает ведьм.
Меня наполнило странное предчувствие. Я взглянула на нее вопросительно; но она потянулась к своей корзине и вытащила оттуда красновато-коричневый лист, по форме похожий на бабочку.
- Посмотри на него внимательно, - сказала она, передав мне лист. души моих предков приказали мне всегда носить с собой сухой лист. Я - этот лист, и мне хочется, чтобы ты забросила его в окно. - она показала на дом перед нами. - когда ты бросишь его, прочти заклинание. Я хочу узнать, как сильны твои заклинания.
Желая ублажить ее, я осмотрела лист под разными углами, поворачивая его так и этак. Я обшарила взглядом все его внутренности, всю его поверхность. - он действительно красив, - признала я.
- Брось его в окно, - повторила она.
Я перелезла через чугунную решетку, оттолкнула в сторону тяжелую портьеру и, когда заклинания полились из меня, бросила лист внутрь. Вместо того, чтобы упасть на пол, лист взлетел в верхний угол, к потолку. Это был уже не лист, а огромный мотылек. Я спрыгнула в тревоге на землю.
Мерседес Перальты в джипе не было. Уверенная, что она вошла в дом, я тихо постучала в дверь. Она открылась. - донья Мерседес, - прошептала я и шагнула внутрь.
Дом, постройки вокруг патио и темные коридоры напоминали молчаливый темный монастырь. С черной крыши свисали длинные кровельные желоба и металлические кольца болтались в старых, торчащих гнездах.
Я вышла в центр патио, к плакучей иве, окутанной туманом. Крошечные серебряные капли росы на ее листьях, словно призрачные бусы, беззвучно скользили в фонтан. Порыв ветра встряхнул иву, забросав меня сухими листьями. Охваченная необъяснимым ужасом, я выбежала на улицу.
Усевшись в джип, я решила обождать Мерседес Перальту. Под сиденьем что-то было. Я нашла там пачку с записями, нащупала фотоаппарат и кассеты.
Я озадаченно осмотрелась. Ничего, кроме одежды, в машине должно быть не было. К моему великому удивлению, на заднем сидении я обнаружила пакет. В нем были мои дневники и ленты. К пакету была приклеена недописанная записка. Я узнала четкий почерк Канделярии. "Прощание ведьмы - как пыль на дороге: оно прилипает, если пытаешься отбросить его прочь."
ЭПИЛОГ
Я вернулась в Лос-Анжелес, а потом уехала в мексику к Флоринде. Выслушав подробное изложение моих приключений, она подчеркнула необычность и необъяснимость того, что моя жизнь в мире доньи Мерседес началась с ее собственной записки, а окончилась запиской Канделярии.
Высмеяв то, что она называла моей отчаянной доскональностью, Флоринда тем не менее посоветовала мне посмотреть, могу ли я использовать свои многочисленные записи для диссертации.
Работая с материалом, я обнаружила, что, несмотря на факт отсутствия разработанного плана исследований, события в доме доньи Мерседес казались заранее предназначенными для моего знакомства со спиритами, ведьмами, целителями, людьми, с которыми они общались, и с тем, что они делали в контексте своей повседневной деятельности.
Работая с донье Мерседес, изучая ее собственную систему толкования, я искренне верила, что овладела, по крайней мере интеллектуально, способом целителей рассматривать самих себя, других людей, свое знание. Мне казалось, что моего опыта и записей будет вполне достаточно для диссертации.
Но после расшифровки, перевода и анализа лент и дневников я начала сомневаться в своем интеллектуальном мастерстве целителя. Моя попытка подогнать данные под какую-то структуру оказалась тщетной, мои записи пестрели несоответствиями и противоречиями, и моего знания явно не хватало, чтобы заделать эти мощные пробелы.
По этому поводу Флоринда цинично заявила: надо либо изменить данные, подогнав их под свои теории, либо забыть о диссертации вообще.
Флоринда всегда советовала мне глядеть за поверхность вещей. В случае моих приключений с доньей Мерседес она предложила мне выйти за их возможную академическую ценность. Она считала, что мое академическое пристрастие ослепляло меня большим числом важных аспектов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62