- Да, триста тысяч! А что же тут такого особенного, если я - горный инженер?
- Я тоже горный инженер...
- Но позвольте узнать, зачем же вы поступили в горный институт после гимназии, а не в университет, например?
- Да, конечно, зачем? Причины были больше романтические, чем такие практические, как у вас.
- Ро-ман-тические?.. Например?
- Например, что же именно... Тайны земных недр, - вот что меня, зеленого юнца, привлекало.
- А-а, - это что же, - с точки зрения их открытия, что ли? Как Александр Гумбольдт у нас на Урале алмазы открыл? Алмазы в четверть карата весом! И много ли он нажил на этом открытии?
- Не алмазы, конечно, мне представлялись, а хотя бы, скажем, залежи того же каменного угля... или нефти, - припоминая себя гимназистом восьмого класса, сказал Матийцев.
- Залежи угля, нефти? Гм... Предположим, что открыли какие бы там ни было и на чьей бы то ни было земле, но ведь не на своей же собственной, раз вы - не помещик! На государственной? В экспедицию на разведки вам захотелось? В какую-нибудь тьму тараканскую, где нога человеческая еще не была? Мерси покорно!.. И чтобы вас там между делом какой-нибудь бурый медведь начал грызть, а вы чтобы премию в тысячу рублей от казны получили за обнаружение залежей антрацита там, откуда его и вывезти невозможно?.. И что же с вами, однако, случилось в конце-то концов? В экспедицию вы не попали, а попали сюда на "Наклонную Елену", и не к бурому медведю, а к коногону Божку в лапы!
- Да, так именно и случилось, - согласился с ним Матийцев, уже не улыбаясь.
- И это, конечно, получилось гораздо умнее, чем экспедиция к черту на кулички, как почему-то говорится! - продолжал Яблонский, воодушевившись снова. - А то ведь все эти научные открытия так называемое человечество о-от-лично ценить умеет! Дока-зало это оно, когда Лавуазье голову оттяпало на гильотине!.. Декарт вот тоже сделал открытия в математике, а череп его с аукциона продали в Стокгольме в тысяча восемьсот двадцатом году.
- Как? Череп Декарта с аукциона? - усомнился было Матийцев, но Яблонский вскинулся:
- Что? Не знали этого? А об этом еще Шопенгауэр писал с философским спокойствием... Так вот и спрашивается: на кой же черт тянуть из себя жилы ради так называемой пользы человечеству?
- Так что вы полагаете, - усмехнулся Матийцев, - что гораздо лучше поставить вместо отвлеченного понятия "человечество" вполне конкретное: "бельгийская угольная компания"?
- Гораздо лучше! Гораздо лучше! - пылко подхватил Яблонский, как бы не заметив иронии. - И вот, на пользу бельгийской компании и на свою тоже, разумеется, поломайте-ка голову над тем, как удешевить себестоимость угля, - вот вам и будет научное открытие!
- Путь для этого только один, - серьезным тоном сказал Матийцев, а Яблонский так и прилип к нему глазами:
- Какой же, вы думаете? Какой именно?
- Машинами заменить шахтеров.
- Ма-ши-нами? Но-вое дело! - разочарованно протянул Яблонский. - То есть не только одних шахтеров, но и лошадей в придачу... Маленького не хватает: этих вот самых машин. Бензиновозы? Ввели их было, а что толку от них? Нет, нужно что-то другое, только это ведь не наша с вами, горных инженеров, специальность: технологи тут думать должны, а не горняки... Притом, конечно, с талантами к изобретательству, вроде Эдиссона... А с привилегиями на изобретения такая везде волокита, что черт с ними... У нас и технологи карьеры себе не сделают и капиталов не наживут... Да, наконец, кого же именно может, в конечном-то счете, интересовать удешевление добычи угля? Шахтовладельцев или их инженеров?
- Думаю, что и тех и других.
- Напрасно! Напрасно так думаете!.. Исключительно только хозяев шахты, а инженерам от этого ни теплее, ни холоднее... Отсюда вывод: всякий инженер должен стремиться только к одному, - стать шахтовладельцем, тут тебе альфа, тут тебе и омега... Вопрос только в том, как именно это сделать.
- Гм, действительно, как? - улыбнулся Матийцев. - Трудноватый как будто и для вас вопрос?
- "В каждом доме есть деньги, - говорил Кречинский, - надо только уметь их взять", - ответил Яблонский, и хвостик шпрота мелькнул и исчез под его пушистыми усами.
- Это вы не о выгодной ли женитьбе хотите сказать? - догадался Матийцев и почему-то вспомнил тут же письмо Лили.
- А что такое наша с вами служба в шахтах, как не продажа себя бельгийской компании?.. А выгодная, как вы сказали, женитьба что такое? Не та же ли продажа себя, только за гораздо более приличную цену?
- И какую же именно цену за себя вы считали бы приличной? - с большим любопытством спросил Матийцев, в голове которого завертелась строчка: "Надежды юношей питают" и следом за ней другая: "Вы не теряйте надежды..."
- Не так давно, представьте, - всего месяца полтора назад, оживленно заговорил Яблонский, - подвернулась было партия... Только что окончила институт... Не то чтобы красива, но все-таки и не урод же, а уж наивна прямо до глупости... Так что с этой стороны и так и сяк, - вообще терпимо... Но-о, чуть только вопрос зашел о приданом, - мерси, не ожидал, - тридцать тысяч, только и всего!
- Что же, как будто не так уж мало, - заметил, наблюдая его с интересом, Матийцев.
- Как для кого, - развел руками Яблонский. - Тридцать тысяч? Что же это за деньги тридцать тысяч? Какую шахту можно купить за тридцать тысяч?.. А какой-то кислой девчонке со всей ее родней себя уже продал! Нет, - гиблое дело! Я отказался... А вообще-то, должен вам сказать, мне в высочайшей степени безразлично, кому именно себя продать, пусть даже старухе, только бы дала побольше.
- Хоть и ведьме киевской? - без улыбки уже спросил Матийцев.
- Хоть и самой настоящей ведьме с Лысой горы, решительно все равно, лишь бы в руках у меня был капитал! Вы слыхали, может быть, Фигнер-то, известный тенор, солист его величества, купил угольные копи в Ткварчели, в Грузии, и теперь уголь в казну поставляет. Да ведь на огромные суммы, - не кое-как! Большое дело у этого бывшего певца в руках. Вот это я понимаю! А Шаляпин...
- Что Шаляпин? - невольно перебил Матийцев, снова вспомнив Лилино письмо.
- Да мне говорили о нем, будто он тоже где-то на Кавказе землю купил и стали ему там бурить. Доломит будто бы нашли - тридцать четыре процента кремнезема, - что тоже не так уж плохо, только ему хочется, будто бы, непременно нефть у себя на земле найти. Вот к чему приходят артисты певцы, посвятившие, как говорится, жизнь свою святому искусству. А мы с вами, раз мы инженеры, должны быть смолоду людьми дела, а не каких-то там мечтаний!.. Что такое время? Философское понятие? Вполне возможно, однако практичные люди говорят: время - деньги. А что такое дело? Тут и непрактичные люди ответят то же самое: деньги. А без денег денег, не сделаешь... Тысяч сто - это еще и так и сяк для начала, - вот моя крайняя цена, а не то чтобы какие-то тридцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72