Понимаешь, мне не давали покоя черные пятна у него на лице. Как ты сам справедливо заметил, тушь могла случайно разбрызгаться, когда он готовил ее, растирая на пластине. Однако я обнаружил, что Мэй ничего не писал, потому что пластина и кисточка на его столе были чистыми. Тогда я предположил, что его убили ударом другой, большой и тяжелой пластины, которой пользовались незадолго до убийства. Такую пластину я и нашел в комнате для гостей. – Поглядев в окно, судья обречено вздохнул: – А погода-то и не меняется!
– И когда же вы заподозрили, что Мэй был убит, мой господин? – не отступал Tao Гань.
Судья Ди привычно сложил руки:
– Еще до того, как домоправитель сказал мне, что фонарь в зале горит до полуночи, у меня было смутное подозрение, что тут что-то не сходится. Дело в том, Tao Гань, что настоящий несчастный случай редко удается так точно воспроизвести, как то, что якобы произошло с господином Мэем. Только представь себе эту картину: свеча упала наверху, туфля посередине лестницы, испачканная кровью колонна и голова покойного – точнехонько возле нее. Слишком уж много подробностей! Словно кто-то нарочно нанизывал их одну за другой! Далее, то обстоятельство, что бывшая обитательница цветочной лодки госпожа Мэй в два раза моложе своего супруга, наводило на мысль о классическом треугольнике: старый муж, молодая жена и тайный любовник. Некоторое время я сомневался в виновности госпожи Мэй только из-за несгибаемой воли и блестящего ума господина Мэя. Я считал, что такой человек не мог взять в жены дурную женщину, но, к несчастью, ошибался!
– Комната для гостей была самым удобным местом для тайных встреч любовников, – ввернул Tao Гань.
– Вот почему я пожелал осмотреть ее, как только старый слуга рассказал, что там есть дверь в сад, откуда можно незаметно выйти на улицу. И я действительно нашел неопровержимые улики. Госпожа Мэй уверяла, будто в комнате давно никто не жил, но туалетным столиком пользовались совсем недавно, причем женщина. На крышках фарфоровых горшочков остались отпечатки пальцев, а на приборе для подкрашивания бровей – следы туши. И на кровати кто-то спал. Увидев пятна на полу и занавеске, я сразу понял, как было дело. Очевидно, старый господин Мэй застал любовников врасплох в полночь или около того, и один из них убил его, ударив по голове тяжелой пластиной, а другой помогал скрыть преступление. Они вытащили труп в зал и бросили его у подножия лестницы, но тут-то и перестарались: поскольку в зале было уже темно, они решили подкрепить видимость несчастного случая, оставив наверху лестницы свечу! – Судья Ди, немного помолчав, лукаво поглядел на Tao Ганя. – Попытка инсценировать несчастный случай в мельчайших подробностях сплошь в рядом выдает преступников. Они хотят сбить правосудие с верного пути, добавляя излишние подробности, и даже не догадываются, что такое нагромождение деталей само по себе подозрительно. В данном случае и свеча, и туфля, в колонна были ни к чему. Как ты сам заметил, одного падения с такой лестницы вполне хватило бы, чтобы убить старого господина Мэя. Любой, кто нашел бы его у лестницы с разбитой головой, воспринял бы это как несчастный случай. Лишние подробности лишь возбудили подозрения. – Судья Ди неодобрительно покачал головой. – Да и доктор Лю дважды совершил промах. Второй раз – когда я разговаривал с ним в доме И после самоубийства. Я спросил доктора о прошлом госпожи Мэй. От господина Фана я уже знал, кем она была, и задал доктору этот вопрос с единственной целью: побольше узнать об их отношениях. Тогда еще у меня было только смутное ощущение, что смерть господина Мэя не так проста, как выглядит на первый взгляд. Лю мог бы ответить, что ничего не знает о прошлой жизни госпожи Мэй, и я остался бы ни с чем! Когда же он стал отрицать, что она работала на цветочной лодке, и рассказал красивую историю о старинной, благородной семье и замужестве против воли отца, я истолковал это как сознательный обман. Лю все знал, по своей ложью пытался оградить госпожу Мэй от подозрении, неизбежных, когда дело касается женщины сомнительных нравов, вышедшей замуж. Ложь Лю укрепила мои сомнения, и я начал…
Дверь распахнулась, и в комнату влетел Ма Жун.
– Бирюза в канцелярии, мой господин! Она твердит, что должна срочно поговорить с вами!
Судья Ди поглядел на сверх всякой меры взволнованного помощника.
– Я бы, конечно, хотел с ней познакомиться, – спокойно проговорил он. – Однако сейчас еще не время. Нам надо со всей поспешностью отправляться в суд. Мы уже опаздываем, и Чао Тай заждался.
– Бирюза говорит, это чрезвычайно важно, мой господин! – возразил Ма Жун.
– Тогда передай ей, чтобы подождала. Идемте!
Судья спустился во лестнице в сопровождении двух своих помощников. На первом этаже Ма Жун заскочил в канцелярию и вновь присоединился к судье Ди и Tao Ганю, когда те садились в паланкин.
– Я попросил Бирюзу подождать, мой господин, – мрачно доложил он. – Она, по-моему, очень рассердилась, но не захотела объяснить мне, в чем дело.
– Очень независимая молодая женщина, – улыбнулся судья Ди. – А что там у тебя с уборщиками, Ма Жун?
Тот хлопнул себя по лбу.
– Совсем из головы вон! – досадуя на собственную забывчивость, воскликнул тот. – Порядок восстановлен, мой господин. Мы арестовали почти шестьдесят человек. Среди них оказалось только два зачинщика – бывший главарь банды грабителей и отступник-даос. Они рассчитывали устроить мятеж, действуя под видом религиозного братства и подстрекая народ противиться власти, чтобы захватить старый город; вволю пограбить в убежать с добычей. Эти двое сегодня будут обезглавлены. Остальных мы отпустили, так проучив, что навеки запомнят! К своему великому огорчению, мой господин, я должен признать, что доктор Лю не участвовал в заговоре. Угадайте, зачем он ходил к этим негодяям, мой господин! Добивался, чтобы ему сообщили, если обнаружат тело с необычными признаками болезни! Не могу я понять этого скользкого типа!
– Я арестовал Лю час назад, – сообщил судья и подробно рассказал Ма Жуну о своих недавних открытиях в доме Мэя. Закончив рассказ, он с тревогой посмотрел на небо и покачал головой. – И все-таки, по-моему, облака чуть-чуть движутся, а воздух не так сух, как в полдень. И как бы то ни было, меня не покидает надежда, что, наконец, пойдет дождь.
Они вышли из паланкина у высоких ворот военного суда. Поскольку в городе было объявлено чрезвычайное положение, все дела слушались здесь, а не в городском и не в Верховном суде. Стражники вскинули оружие, и начальник стражи в парадном облачении повел судью к приемной. Навстречу им вышел Чао Тай.
Усадив судью за простой чайный столик, Чао Тай представил ему чиновника, призванного следить за соблюдением судебной процедуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– И когда же вы заподозрили, что Мэй был убит, мой господин? – не отступал Tao Гань.
Судья Ди привычно сложил руки:
– Еще до того, как домоправитель сказал мне, что фонарь в зале горит до полуночи, у меня было смутное подозрение, что тут что-то не сходится. Дело в том, Tao Гань, что настоящий несчастный случай редко удается так точно воспроизвести, как то, что якобы произошло с господином Мэем. Только представь себе эту картину: свеча упала наверху, туфля посередине лестницы, испачканная кровью колонна и голова покойного – точнехонько возле нее. Слишком уж много подробностей! Словно кто-то нарочно нанизывал их одну за другой! Далее, то обстоятельство, что бывшая обитательница цветочной лодки госпожа Мэй в два раза моложе своего супруга, наводило на мысль о классическом треугольнике: старый муж, молодая жена и тайный любовник. Некоторое время я сомневался в виновности госпожи Мэй только из-за несгибаемой воли и блестящего ума господина Мэя. Я считал, что такой человек не мог взять в жены дурную женщину, но, к несчастью, ошибался!
– Комната для гостей была самым удобным местом для тайных встреч любовников, – ввернул Tao Гань.
– Вот почему я пожелал осмотреть ее, как только старый слуга рассказал, что там есть дверь в сад, откуда можно незаметно выйти на улицу. И я действительно нашел неопровержимые улики. Госпожа Мэй уверяла, будто в комнате давно никто не жил, но туалетным столиком пользовались совсем недавно, причем женщина. На крышках фарфоровых горшочков остались отпечатки пальцев, а на приборе для подкрашивания бровей – следы туши. И на кровати кто-то спал. Увидев пятна на полу и занавеске, я сразу понял, как было дело. Очевидно, старый господин Мэй застал любовников врасплох в полночь или около того, и один из них убил его, ударив по голове тяжелой пластиной, а другой помогал скрыть преступление. Они вытащили труп в зал и бросили его у подножия лестницы, но тут-то и перестарались: поскольку в зале было уже темно, они решили подкрепить видимость несчастного случая, оставив наверху лестницы свечу! – Судья Ди, немного помолчав, лукаво поглядел на Tao Ганя. – Попытка инсценировать несчастный случай в мельчайших подробностях сплошь в рядом выдает преступников. Они хотят сбить правосудие с верного пути, добавляя излишние подробности, и даже не догадываются, что такое нагромождение деталей само по себе подозрительно. В данном случае и свеча, и туфля, в колонна были ни к чему. Как ты сам заметил, одного падения с такой лестницы вполне хватило бы, чтобы убить старого господина Мэя. Любой, кто нашел бы его у лестницы с разбитой головой, воспринял бы это как несчастный случай. Лишние подробности лишь возбудили подозрения. – Судья Ди неодобрительно покачал головой. – Да и доктор Лю дважды совершил промах. Второй раз – когда я разговаривал с ним в доме И после самоубийства. Я спросил доктора о прошлом госпожи Мэй. От господина Фана я уже знал, кем она была, и задал доктору этот вопрос с единственной целью: побольше узнать об их отношениях. Тогда еще у меня было только смутное ощущение, что смерть господина Мэя не так проста, как выглядит на первый взгляд. Лю мог бы ответить, что ничего не знает о прошлой жизни госпожи Мэй, и я остался бы ни с чем! Когда же он стал отрицать, что она работала на цветочной лодке, и рассказал красивую историю о старинной, благородной семье и замужестве против воли отца, я истолковал это как сознательный обман. Лю все знал, по своей ложью пытался оградить госпожу Мэй от подозрении, неизбежных, когда дело касается женщины сомнительных нравов, вышедшей замуж. Ложь Лю укрепила мои сомнения, и я начал…
Дверь распахнулась, и в комнату влетел Ма Жун.
– Бирюза в канцелярии, мой господин! Она твердит, что должна срочно поговорить с вами!
Судья Ди поглядел на сверх всякой меры взволнованного помощника.
– Я бы, конечно, хотел с ней познакомиться, – спокойно проговорил он. – Однако сейчас еще не время. Нам надо со всей поспешностью отправляться в суд. Мы уже опаздываем, и Чао Тай заждался.
– Бирюза говорит, это чрезвычайно важно, мой господин! – возразил Ма Жун.
– Тогда передай ей, чтобы подождала. Идемте!
Судья спустился во лестнице в сопровождении двух своих помощников. На первом этаже Ма Жун заскочил в канцелярию и вновь присоединился к судье Ди и Tao Ганю, когда те садились в паланкин.
– Я попросил Бирюзу подождать, мой господин, – мрачно доложил он. – Она, по-моему, очень рассердилась, но не захотела объяснить мне, в чем дело.
– Очень независимая молодая женщина, – улыбнулся судья Ди. – А что там у тебя с уборщиками, Ма Жун?
Тот хлопнул себя по лбу.
– Совсем из головы вон! – досадуя на собственную забывчивость, воскликнул тот. – Порядок восстановлен, мой господин. Мы арестовали почти шестьдесят человек. Среди них оказалось только два зачинщика – бывший главарь банды грабителей и отступник-даос. Они рассчитывали устроить мятеж, действуя под видом религиозного братства и подстрекая народ противиться власти, чтобы захватить старый город; вволю пограбить в убежать с добычей. Эти двое сегодня будут обезглавлены. Остальных мы отпустили, так проучив, что навеки запомнят! К своему великому огорчению, мой господин, я должен признать, что доктор Лю не участвовал в заговоре. Угадайте, зачем он ходил к этим негодяям, мой господин! Добивался, чтобы ему сообщили, если обнаружат тело с необычными признаками болезни! Не могу я понять этого скользкого типа!
– Я арестовал Лю час назад, – сообщил судья и подробно рассказал Ма Жуну о своих недавних открытиях в доме Мэя. Закончив рассказ, он с тревогой посмотрел на небо и покачал головой. – И все-таки, по-моему, облака чуть-чуть движутся, а воздух не так сух, как в полдень. И как бы то ни было, меня не покидает надежда, что, наконец, пойдет дождь.
Они вышли из паланкина у высоких ворот военного суда. Поскольку в городе было объявлено чрезвычайное положение, все дела слушались здесь, а не в городском и не в Верховном суде. Стражники вскинули оружие, и начальник стражи в парадном облачении повел судью к приемной. Навстречу им вышел Чао Тай.
Усадив судью за простой чайный столик, Чао Тай представил ему чиновника, призванного следить за соблюдением судебной процедуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39