В тот день его жизнь изменилась навсегда, и…
— Отвечай мне, Касс! Это имеет какое-то отношение к Парящему Орлу, да?
Раздражение, звучавшее в голосе отца, вернуло его к действительности. Касс нахмурился. В нем уживались два человека. С одной стороны, он был Кассом Томасом, сына своего отца, а с другой — Бледнолицым Волком, настоящим кайова.
— Касс!
— Какое это имеет значение? — Голос Касса бы бесстрастным. — То, что случилось при встрече с Пьюрити Корриган, было ошибкой как с их стороны, так и с моей. Нам лучше всего об этом забыть.
— А если я не хочу об этом забывать? — Тон Джека был холодным.
— Это решать тебе и Стэну Корригану. — Касс сделал паузу. — Ты говорил, что обязан ему жизнью.
— Они едва не убили тебя!
— Нет. Смерть мне не грозила. Я твердо решил выжить.
Джек как-то странно взглянул на него.
— Что ты имеешь в виду? По-твоему, я должен забыть о том, что этот негодяй, их работник, выстрелил тебе в спину, а все остальные тут смотрят на тебя так, ловно жалеют, что пуля не достигла цели?
— Ты сам говорил, что Стэн спас тебе жизнь, — повторил Касс.
— Хочешь сказать, я должен забыть о случившемся только потому, что Стэн Корриган оказался более ловким в обращении с ружьем, чем тот парень, который во время битвы взял меня на мушку?
Касс ничего не ответил.
— А если я сам этого не желаю? — продолжал настаивать Джек.
— Выбор за тобой.
— Нет, ты ошибаешься. Если я соглашусь на партнерство, ты тоже войдешь со мной в долю… со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Молчание.
— Я хочу знать, согласен ли ты, Касс! — Выражение лица Джека стало жестким. — Мне необходимо услышать от тебя, что ты готов забыть обо всем, что произошло между тобой, Пьюрити Корриган и ее работниками. Если я решу поддержать Стэна, как было задумано ранее, ты должен дать мне слово стать другим человеком, забыть о прошлом и делать все от тебя зависящее ради нашего общего блага.
Касс с невозмутимым видом кивнул:
— Прошлое уже оставлено позади.
Довольно долго Джек размышлял над ответом сына, потом осведомился:
— Почему?
— Что значит — почему?
— Почему ты вдруг решил простить?
Касс даже бровью не повел, встретив взгляд отца.
— Ты сам сказал, что обязан Стэну Корригану жизнью.
— Да, черт побери! Я обязан ему жизнью, и сейчас самое время отплатить ему добром! Если он согласен, мы станем партнерами, но должен тебе сказать, что это самый огромный долг, какой мне когда-либо приходилось возвращать!
Развернувшись, Джек широким шагом направился дому.
Сын медленно последовал за ним. Он с самого начала знал, чем закончится их разговор. Его отец был порядочным человеком и привык возвращать долги, чего бы ему это ни стоило.
Касс усмехнулся. В одном он походил на отца: в привычке возвращать долги.
Что же касается других обещаний…
В какой-то момент Касс почувствовал угрызения совести: он только что солгал.
Пьюрити долго ворочалась с боку на бок. Наконец смирившись с бессонницей, она тяжело вздохнула и повернулась, чтобы взглянуть в окно. Девушка отправилась к себе в спальню много часов назад. Все это время она отчаянно пыталась заснуть, но ей это не удавалось: события минувшего вечера снова и снова всплывали в ее сознании, не давая покоя.
Все улажено.
Голос Стэна был хриплым, на бледном лице застыло напряжение. Пьюрити знала, что никогда не сможет забыть ту таящую беспокойство тишину, которая воцарилась в комнате, пока работники ждали, что он скажет дальше.
— Джек и я решили раз и навсегда забыть о прошлом. Как только мы доберемся до городского банка и оставим все необходимые документы, он станет полноправным совладельцем ранчо. Мы пока не вдавались в подробности, но я хочу, чтобы вы знали: у каждого из вас есть работа до тех пор, пока вы пожелаете здесь оставаться.
После слов Стэна снова нависло молчание. Собравшиеся переглядывались между собой, и каждый невольно посматривал на сына Джека. Она тоже бросила взгляд в его сторону. По спине ее пробежал холодок, и девушка мысленно спросила себя, почему она уговорила Стэна смириться с таким немыслимым положением вещей. Но разве решение не было принято раньше? Еще этим утром она готова была ползти на коленях к Роджеру Норрису, если только у них не останется другого способа добиться продления срока ссуды. Вряд ли одна ночь с Роджером стоит того, чтобы…
Уже привычная тошнота опять подступила к горлу, и Пьюрити поняла, что обманывала себя. Что может быть хуже того унижения, которое ей пришлось бы испытать в рyкax такого грязного развратника, как Роджер? В этот момент она также поняла и другое: ей было легче смириться с физической угрозой, исходившей от Бледнолицего Волка, чем с заигрываниями Роджера.
Взглянув на Стэна, Пьюрити заметила его неимоверную бледность и предательскую дрожь в руках, которую он никак не мог унять… Напряжение последних дней отнимало у него драгоценное время, отпущенное судьбой. Он непременно хотел быть уверен, что все образуется. И тут девушка решила, что, как только ей представится удобный случай, переговорит с работниками и объяснит их положение. Если потребуется, она будет умолять их о помощи.
Что же до Бледнолицего Волка…
Пьюрити снова перевела взгляд на него. Выражение его лица не изменилось. Стоя в углу гостиной, он хранил загадочное молчание.
Будь он неладен! Она до сих пор не могла понять, что у него на уме.
Стэн между тем продолжал:
— Нам придется забыть все ошибки и былые раздоры, если мы хотим добиться успеха. Джек и я согласны, что наше партнерство на ранчо «Серкл-Си» в конечной итоге может принести немалую выгоду каждому из нас. Перегон скота в этом году обещает стать прибыльным делом, и все ваши усилия будут вознаграждены сполна. — Он через силу улыбнулся. — Это все, что я собирала вам сказать. — Он взглянул на Джека Томаса. — Тм хочешь что-нибудь добавить?
Джек ответил не сразу. Пьюрити смогла рассмотреть его более внимательно. Она пыталась думать о нем как о человеке, который когда-то завоевал сердце возлюбленной Стэна, однако увидела лишь тень былой обиды, все еще омрачавшую его взгляд, когда он окинул глазами собравшихся и неожиданно заговорил:
— В эту минуту я хочу сказать только одно: Стэну крупно повезло иметь рядом с собой таких надежных и преданных ему людей, как вы, парни. Я считаю, что он того заслуживает, однако это, безусловно, говорит и вашу пользу. Я возлагаю на вас самые большие надежды.
Пьюрити посмотрела на окружающих. Лица их были угрюмыми: слова значили для них немного.
Ее взгляд снова переметнулся на Бледнолицего Волка, и тут ей пришло в голову, что для всех будет лучше, если она попытается думать о нем как о Кассе Томасе. По спине Пьюрити снова пробежал холодок.
Да, слова значили немного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78