Она понимала, что ее тревога объяснялась еще и тем, что она со дня на день ожидала их возвращения и хотела быть дома, когда они приедут. Джулия утешала себя мыслью, что, если все пройдет благополучно, она еще до полудня вернется назад. За долгие годы она уже привыкла к периодическим отлучкам мужа и пасынка и знала, что время их отъезда и приезда редко менялось. Они никогда не возвращались раньше полудня.
Терзаемая мыслью, которой она упорно избегала все утро, Джулия взглянула на сумочку, лежавшую на сиденье рядом с ней, и тут же отвела взгляд, благодарная судьбе за то, что, как только она въехала в город, ее внимание отвлекли знакомые голоса.
— Доброе утро, миссис Томас!
Улыбнувшись, Джулия кивнула в сторону светловолосого круглолицего румяного подростка, который брел по улице, волоча за собой младшего брата.
— Доброе утро, Уильям, — ответила она. — Надеюсь, твоя мама чувствует себя хорошо?
— Она здорова, миссис Томас, — крикнул Уильям вслед быстро опередившему его фургону. — Вы не собираетесь в ближайшее воскресенье принести в церковь мятные леденцы, как на прошлой неделе?
Джулия весело бросила ему через плечо:
— Только не забудь прийти вовремя, тогда узнаешь сам!
Движение становилось все более оживленным, и Джулия слегка отпустила поводья. Ее упавшее было настроение снова поднималось по мере того, как вокруг нее раздавались все новые и новые приветствия:
— Доброе утро, Джулия. Какой чудесный денек, не правда ли?
— Доброе утро, Джон. — Городской кузнец был ее добрым старым другом. — Да, погода отличная.
— Как поживаете, миссис Томас? До чего же приятно вас видеть!
— Доброе утро, Джейкоб. — Она сердечно улыбнулась дородному лавочнику. — Я тоже рада с вами встретиться.
— Джулия, дорогая, какой сюрприз! Что вы делаете в городе в такое время? Непременно зайдите ко мне на чашку чая, прежде чем вернуться домой, слышите?
— Обязательно зайду, если только будет не слишком поздно. — Ей всегда нравилась жена священника. — Благодарю вас, Джорджина.
Да, она обеспечила себе счастливую жизнь рядом с Джеком, такую, какую она даже представить себе не могла до того солнечного октябрьского дня, когда они познакомились.
Едва Джулия окинула взглядом пестрые вывески, пульсирующая головная боль усилилась, и она почувствовала, как настроение, поднявшееся было несколько минут назад, сразу упало. Дернув за поводья, Джулия замедлила ход фургона: впереди показалось то самое здание, какое ей было нужно.
Человек предполагает, а Бог располагает, — всплыла у нее в голове фраза.
Кто это сказал? Не ее ли отец? Джулия остановила фургон и слезла с козел.
Они были в пути с самого рассвета. После восхода солнца становилось все жарче, и наконец дневной зной превратился в почти невыносимое бремя. Пьюрити изнывала от жары и усталости, у нее болела спина. Протянув руку к фляге, девушка открутила крышку и поднесла губы к горлышку. Ей казалось, она никогда не сможет утолить жажду.
Снова подвесив фляжку к луке седла, Пьюрити перевела взгляд на Касса, который, по-видимому, не испытывал подобных мучений. В отличие от нее он без видимых усилий держался в седле, более того, чувствовал себя увереннее с каждым часом пути.
Внезапно девушка догадалась: Касс был из племени кайова и возвращался к себе домой.
Пьюрити сделала над собой усилие, чтобы побороть дрожь в теле. По какой-то непонятной причине в последние дни она упорно избегала этой мысли. Лежать в объятиях Касса, ища его поддержки, казалось ей столь же естественным, как и дышать. Но мир, порожденный их взаимной страстью, с каждой пройденной милей представлялся все более зыбким. В той новой среде, куда они должны были попасть, она чужая, и невозможно закрывать на это глаза.
Неужели она совершила ошибку? Мог ли шаман по имени Пятнистый Медведь, человек, в самом существовании которого она не была уверена, помочь ей узнать о судьбе сестер? И если да, то хватит ли у нее сил принять истину, если он сообщит ей, что их больше нет в живых?
Слезы подступили к глазам, но она подавила их.
— Пьюрити…
Услышав голос Касса, Пьюрити обернулась. Не догадываясь о своей бледности и явственно проступавшей на лице тревоге, она была удивлена, когда он неожиданно наклонился к ней, положил ладонь ей на затылок и поцеловал.
Поцелуй Касса был легким, мимолетным. Он отстранился от нее с явной неохотой.
— Не пройдет и часа, как мы доберемся до поселка, — сообщил он и неожиданно добавил: — Расскажи мне о своих сестрах.
Нет, она не хотела говорить о них. Для нее это был слишком тяжело.
Пьюрити переложила поводья в другую руку, затем пожала плечами:
— Я была ребенком, когда произошел тот несчастный случай, и помню очень мало.
— Когда погибли твои родители?
Она кивнула, добавив против воли:
— Мама с папой утонули, иначе непременно нашли бы нас.
— Но твои сестры…
— Они живы.
В ответ на столь твердое заявление глаза Касса сузились.
— Почему ты так в этом уверена?
— Просто уверена, и все.
— Расскажи мне.
Девушка вздохнула. До сих пор никто не требовал у нее объяснений. Как бы сильно Стэн ни любил ее, он никогда не придавал ее словам достаточно значения, чтобы обращаться к ней с расспросами. Что же до Бака и остальных, то они всегда избегали этой темы, не желая лишний раз ее расстраивать.
Когда Пьюрити вновь заговорила, казалось, что она оправдывается:
— Дело в том, что я иногда как будто вижу их перед собой. Онести очень красива. У нее темные волосы, а глаза, когда она сердится, становятся темно-голубыми. — Девушка коротко рассмеялась. — Онести никогда не позволила бы кому-либо взять над собой верх. — Улыбка на губах Пьюрити погасла. — Честити совсем другая. Она всегда была более чуткой к переживаниям других людей и выглядела такой трогательной со своими рыжими кудряшками и нежным голоском.
Касс заглянул в ее глаза.
— Тебе их не хватает. Ты должна так или иначе выяснить, что с ними сталось, чтобы наконец успокоиться. К чему бы ни привели твои поиски, это все же лучше, чем неизвестность.
Пьюрити закрыла глаза, внезапно осознав, что, заглянув в самую их глубь, Касс сумел проникнуть прямо в ее душу.
— Пьюрити, послушай меня. — Шепот Касса заставил ее приподнять дрожащие веки. — Еще немного, и тебе не придется больше ждать.
Шепчущая Женщина возвращалась от родника по узкой тропинке. Вода, выплескивавшаяся из ведерка, оставляла за ее спиной мокрый след. Мысли индианки блуждали где-то далеко. Она проснулась в тот день рано, гораздо раньше обычного. Бессонница так измучила ее, что Шепчущая Женщина решила не оставаться в постели, где ее осаждали думы, от которых никак нельзя было отделаться.
С каждым разом ей все труднее было переносить одиночество. Ей не хватало тепла объятий мужа и звука его голоса, а пустота в сердце казалась бездонной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Терзаемая мыслью, которой она упорно избегала все утро, Джулия взглянула на сумочку, лежавшую на сиденье рядом с ней, и тут же отвела взгляд, благодарная судьбе за то, что, как только она въехала в город, ее внимание отвлекли знакомые голоса.
— Доброе утро, миссис Томас!
Улыбнувшись, Джулия кивнула в сторону светловолосого круглолицего румяного подростка, который брел по улице, волоча за собой младшего брата.
— Доброе утро, Уильям, — ответила она. — Надеюсь, твоя мама чувствует себя хорошо?
— Она здорова, миссис Томас, — крикнул Уильям вслед быстро опередившему его фургону. — Вы не собираетесь в ближайшее воскресенье принести в церковь мятные леденцы, как на прошлой неделе?
Джулия весело бросила ему через плечо:
— Только не забудь прийти вовремя, тогда узнаешь сам!
Движение становилось все более оживленным, и Джулия слегка отпустила поводья. Ее упавшее было настроение снова поднималось по мере того, как вокруг нее раздавались все новые и новые приветствия:
— Доброе утро, Джулия. Какой чудесный денек, не правда ли?
— Доброе утро, Джон. — Городской кузнец был ее добрым старым другом. — Да, погода отличная.
— Как поживаете, миссис Томас? До чего же приятно вас видеть!
— Доброе утро, Джейкоб. — Она сердечно улыбнулась дородному лавочнику. — Я тоже рада с вами встретиться.
— Джулия, дорогая, какой сюрприз! Что вы делаете в городе в такое время? Непременно зайдите ко мне на чашку чая, прежде чем вернуться домой, слышите?
— Обязательно зайду, если только будет не слишком поздно. — Ей всегда нравилась жена священника. — Благодарю вас, Джорджина.
Да, она обеспечила себе счастливую жизнь рядом с Джеком, такую, какую она даже представить себе не могла до того солнечного октябрьского дня, когда они познакомились.
Едва Джулия окинула взглядом пестрые вывески, пульсирующая головная боль усилилась, и она почувствовала, как настроение, поднявшееся было несколько минут назад, сразу упало. Дернув за поводья, Джулия замедлила ход фургона: впереди показалось то самое здание, какое ей было нужно.
Человек предполагает, а Бог располагает, — всплыла у нее в голове фраза.
Кто это сказал? Не ее ли отец? Джулия остановила фургон и слезла с козел.
Они были в пути с самого рассвета. После восхода солнца становилось все жарче, и наконец дневной зной превратился в почти невыносимое бремя. Пьюрити изнывала от жары и усталости, у нее болела спина. Протянув руку к фляге, девушка открутила крышку и поднесла губы к горлышку. Ей казалось, она никогда не сможет утолить жажду.
Снова подвесив фляжку к луке седла, Пьюрити перевела взгляд на Касса, который, по-видимому, не испытывал подобных мучений. В отличие от нее он без видимых усилий держался в седле, более того, чувствовал себя увереннее с каждым часом пути.
Внезапно девушка догадалась: Касс был из племени кайова и возвращался к себе домой.
Пьюрити сделала над собой усилие, чтобы побороть дрожь в теле. По какой-то непонятной причине в последние дни она упорно избегала этой мысли. Лежать в объятиях Касса, ища его поддержки, казалось ей столь же естественным, как и дышать. Но мир, порожденный их взаимной страстью, с каждой пройденной милей представлялся все более зыбким. В той новой среде, куда они должны были попасть, она чужая, и невозможно закрывать на это глаза.
Неужели она совершила ошибку? Мог ли шаман по имени Пятнистый Медведь, человек, в самом существовании которого она не была уверена, помочь ей узнать о судьбе сестер? И если да, то хватит ли у нее сил принять истину, если он сообщит ей, что их больше нет в живых?
Слезы подступили к глазам, но она подавила их.
— Пьюрити…
Услышав голос Касса, Пьюрити обернулась. Не догадываясь о своей бледности и явственно проступавшей на лице тревоге, она была удивлена, когда он неожиданно наклонился к ней, положил ладонь ей на затылок и поцеловал.
Поцелуй Касса был легким, мимолетным. Он отстранился от нее с явной неохотой.
— Не пройдет и часа, как мы доберемся до поселка, — сообщил он и неожиданно добавил: — Расскажи мне о своих сестрах.
Нет, она не хотела говорить о них. Для нее это был слишком тяжело.
Пьюрити переложила поводья в другую руку, затем пожала плечами:
— Я была ребенком, когда произошел тот несчастный случай, и помню очень мало.
— Когда погибли твои родители?
Она кивнула, добавив против воли:
— Мама с папой утонули, иначе непременно нашли бы нас.
— Но твои сестры…
— Они живы.
В ответ на столь твердое заявление глаза Касса сузились.
— Почему ты так в этом уверена?
— Просто уверена, и все.
— Расскажи мне.
Девушка вздохнула. До сих пор никто не требовал у нее объяснений. Как бы сильно Стэн ни любил ее, он никогда не придавал ее словам достаточно значения, чтобы обращаться к ней с расспросами. Что же до Бака и остальных, то они всегда избегали этой темы, не желая лишний раз ее расстраивать.
Когда Пьюрити вновь заговорила, казалось, что она оправдывается:
— Дело в том, что я иногда как будто вижу их перед собой. Онести очень красива. У нее темные волосы, а глаза, когда она сердится, становятся темно-голубыми. — Девушка коротко рассмеялась. — Онести никогда не позволила бы кому-либо взять над собой верх. — Улыбка на губах Пьюрити погасла. — Честити совсем другая. Она всегда была более чуткой к переживаниям других людей и выглядела такой трогательной со своими рыжими кудряшками и нежным голоском.
Касс заглянул в ее глаза.
— Тебе их не хватает. Ты должна так или иначе выяснить, что с ними сталось, чтобы наконец успокоиться. К чему бы ни привели твои поиски, это все же лучше, чем неизвестность.
Пьюрити закрыла глаза, внезапно осознав, что, заглянув в самую их глубь, Касс сумел проникнуть прямо в ее душу.
— Пьюрити, послушай меня. — Шепот Касса заставил ее приподнять дрожащие веки. — Еще немного, и тебе не придется больше ждать.
Шепчущая Женщина возвращалась от родника по узкой тропинке. Вода, выплескивавшаяся из ведерка, оставляла за ее спиной мокрый след. Мысли индианки блуждали где-то далеко. Она проснулась в тот день рано, гораздо раньше обычного. Бессонница так измучила ее, что Шепчущая Женщина решила не оставаться в постели, где ее осаждали думы, от которых никак нельзя было отделаться.
С каждым разом ей все труднее было переносить одиночество. Ей не хватало тепла объятий мужа и звука его голоса, а пустота в сердце казалась бездонной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78