Лео внимательно осмотрел младшего брата.
– Что ты затеял? – спросил он; затем снисходительный взгляд сменился суровым. – Уж не измену ли?
– Нет! – резко ответил Эмери.
Брат одобрительно кивнул.
– Как там Жанетта и дети? – поспешно спросил Эмери, прежде чем Лео снова принялся задавать вопросы.
– Отлично. Кажется, мы произвели на свет крепких малюток. Осенью замок Везен поразила болезнь, и пять человек умерли. Все дети переболели, но поправились. Если они будут прибывать у нас с той же быстротой, скоро у меня появится личная армия жаждущих земель завоевателей.
– Только не присылай их в Англию. Лео понимающе посмотрел на него.
– Теперь это твой дом, верно?
Эмери утвердительно кивнул.
– Но я все еще наполовину нормандец, брат.
– Тогда тебе лучше пойти к королю. Он приказал, чтобы ты немедленно шел к нему, как только прибудешь.
– Почему?
По крайней мере у Лео не было дурных предчувствий.
– Может быть, просто потому, что ему нравятся твои прекрасные зеленые глаза. Иди!
Эмери бросил плащ Жоффре и последовал за братом вверх по узким ступеням к дубовой двери, по сторонам которой стояла стража.
– Роджер тоже здесь? – спросил он.
Сердце Эмери бешено билось, его охватила дрожь ожидания битвы, но он понимал, что причиной всему лишь страх.
– Нет. Он доблестно крошит валлийцев, покрывая себя славой. А что?
– Я подумал, что мы могли бы устроить славную семейную встречу. Меня удивляет, что мама на этот раз осталась дома.
Лео расхохотался:
– Против своей воли, поверь. – Он понизил голос: – Отец просто встал на дыбы. Я не думаю, что он оценивает здешнее положение вещей также оптимистично, как король.
«Или же подозревает, а может, даже знает, что должно случиться нечто неприятное. Послал бы Вильгельм за старым другом, чтобы тот стал свидетелем казни своего сына? Вполне возможно».
Стражи пропустили их в помещение, увешанное гобеленами и обставленное богатой мебелью. Однако комнатка была небольшой, и находившиеся в ней шесть человек заполонили ее. Помимо короля, там присутствовали два писаря, работавшие с документами; два ближайших соратника монарха – Ям Фицосберн и Роджер де Мортен, и граф Гай де Гайяр. Довольно зловещая компания для встречи младшего сына!
– Ха! Наконец-то ты явился, Эмери де Гайяр! – сказал король своим грубоватым голосом. – Не очень-то ты торопился, мальчик!
Король Вильгельм был коренастым мужчиной, с короткими рыжими волосами и проницательными голубыми глазами. Как обычно, когда речь не шла о торжествах или официальных встречах, он был одет в простое платье из прочной темной шерсти со скромной отделкой.
Эмери вышел вперед, опустился на колено и поцеловал королю руку.
– Ни один человек, сир, не в силах за вами угнаться.
Король внимательно оглядел его.
– Ты бы передвигался значительно быстрее, если бы так не отягощал себя золотом.
Эмери ничего не ответил. Он испытывал неимоверное облегчение. Такой прием не мог предшествовать безжалостной расправе.
Король подал знак, и граф Гай выступил вперед. Эмери поцеловал отцу руку, и тот поднял его с колен, чтобы расцеловать в обе щеки. Молодой человек понимал, что отец зол на него за его английское обличье. Но в присутствии короля он не станет об этом говорить.
– Как идут дела в твоем имении? – спросил король.
– Хорошо, ваше величество, – сказал Эмери с непринужденной улыбкой. Позже выяснится, что стоит за вызовом короля.
– Если Бог пошлет хорошую погоду, мы соберем добрый урожай.
– Ты один из очень немногих, кто может сказать это, – прогрохотал Вильгельм. – Полагаю, твои люди работают на тебя, потому что ты англичанин.
– Наполовину англичанин, сир, – твердо возразил Эмери, при этом глаза короля гневно вспыхнули, и кто-то охнул от ужаса.
Но Вильгельм усмехнулся:
– Дерзкий паршивец! Почему же твои люди хорошо работают?
– Я стараюсь придерживаться их традиций и законов, сир.
– Клянусь Богом, я тоже так делаю! – взорвался король.
Эмери знал, что это до некоторой степени правда, и попытался успокоить разгневанного монарха:
– Как вы уже сказали, сир, должно быть, это из-за того, что я частично англичанин.
Как только эти слова сорвались у него с языка, он понял, что совершил ошибку. В комнате наступила мертвая тишина.
– На колени! – приказал король с пугающим спокойствием, и Эмери смиренно подчинился.
От пощечины короля Эмери пошатнулся, в ушах зазвенело, но вместе с тем он почувствовал облегчение, и у него закружилась голова. Это было отеческое наказание, а не королевское.
– Разве я не английской крови? – спросил король.
– Да, сир, благодаря королеве Эмме.
Король удовлетворенно кивнул и долго смотрел Эмери в глаза. За этим крылось нечто большее, чем просто неосторожное слово и королевский гнев. Главная мысль была ясна: «Переступи черту – и будешь наказан, будь ты любимый крестник или нет; наказан в точности так, как заслуживаешь за свое преступление».
Вновь вернулась настороженность. Как много может быть известно Вильгельму? Эмери снова поднес к губам королевскую руку, ту самую, что влепила ему пощечину, и поцеловал ее в знак преданности.
– Ну полно, вставай! – сказал король с раздражением, за которым, впрочем, явно чувствовалась привязанность. – Ты настырный юнец. Я вызвал тебя сюда, чтобы воздать тебе по заслугам, так что следи за собой. Теперь отправляйся со своими родственниками. Вам где-то здесь приготовлена комната. Ты взял с собой лиру?
– Нет, сир.
– Ну и глупец. Поищи здесь. Вечером будешь для нас играть.
Эмери с поклоном покинул комнату вместе с отцом и братом. Не придется ли ему получить в зубы и от своего разгневанного родителя?
Глава 6
Когда они пришли в предназначенную им маленькую комнатку, отец Эмери только вздохнул.
– Сними эти проклятые побрякушки.
Эмери снял все, за исключением браслета на правом запястье и золотого кольца.
– Нормандцы тоже их носят, отец, – сказал он мягко.
– На тебе они выглядят вызывающе. Де Сейн сказал, что ты надел их перед самым прибытием ко двору.
– Вряд ли они подходят при обработке полей… – Эмери замолчал.
– Буду рад съездить тебе по другой щеке, если хочешь.
Эмери не ответил. Он понимал, что страх привел его отца в такую ярость. Страх за младшего сына.
– Судя по твоим отчетам из Роллстона, – сказал граф Гай, – дела там идут неплохо. Но я слышал, иногда ты исчезаешь на время. Куда ты ездишь? К Герварду?
– Все, что ли, считают меня предателем? Я дал тебе слово и держу его. Я не видел Герварда с нашей последней встречи еще до Сенлака. – Граф облегченно расслабился. – Я наполовину англичанин, отец, и не откажусь от моей английской сути, но я верен королю.
– Да, уж лучше бы тебе оставаться верным. Если ты предашь его, он обойдется с тобой жестче, чем с теми, кого он всегда считал врагами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93