Дафна вошла в темный вестибюль, но никого там не обнаружила; придется, как видно, идти дальше. Пока она стояла здесь в раздумье и нерешительности, где-то раздалось позвякивание металла – значит, в доме шла жизнь.
Последовали и другие звуки, свидетельствующие о присутствии людей, и, ориентируясь по этим звукам, Дафна дошла до кухни.
У длинного деревянного стола стоял жизнерадостный грузный мужчина средних лет, с полотенцем, подвязанным вместо фартука.
Когда вошла Дафна, он поднял глаза от списка, который перед этим просматривал, отложил его в сторону, вытер руки о полотенце и направился к посетительнице. Дафна поинтересовалась, не остановился ли здесь интересующий ее постоялец, и получила вежливый, но отрицательный ответ. Поблагодарив, она вышла на улицу, дабы продолжить обход многочисленных дешевых гостиниц Бата.
Это была ее шестая попытка, коща хозяин, мрачный худой мужчина, выслушав ее вопрос, вдруг испустил глубокий вздох.
– Угу, есть такой. Хотите с ним потолковать, верно? – Он явно не собирался трогаться с места.
– Да, хотелось бы, – признала Дафна. Вероятно, следовало заплатить ему, чтобы он прогулялся по лестнице. Мужчина хмыкнул.
– Ничего не выйдет. Велел, чтобы его не беспокоили, вот так вот.
– Велел? – переспросила Дафна. – Можете на этот счет ее тревожиться. Идите сейчас же и побеспокойте его. Можете ему сообщить, что я буду его ждать в приемной. А если он спит – разбудите его.
Она устремила на него пронизывающий взгляд, который заставлял многих юных леди опрометью кидаться выполнять ее указания.
Хозяин потоптался на месте.
– Это ему не по вкусу придется, знаете.
– А мне не придется по вкусу, если вы не сделаете то, что я прошу. Что же мне, самой к нему врываться?
Мужчина обдумал такой вариант.
– Да, пожалуй, это не годится, – буркнул он, наконец.
– Совершенно верно. Так что вы уж сходите к нему, а я подожду, пока он выйдет. Хозяин кивнул.
– Ага, – бросил он отрывисто. – Так будет лучше. – Еще раз тяжело вздохнув, он, шаркая ногами, покинул помещение.
Но он не сказал ей, где найти частную приемную. Она отыскала буфетчика, от которого и получила нужные ей сведения; заодно он уведомил ее, что приемная оплачена вперед на всю следующую неделю или даже на более долгий срок тем джентльменом, который занимает самый лучший номер в парадной части здания. И поскольку речь шла именно о том джентльмене, которого она намеревалась повидать, полученная информация ни в малейшей степени не обескуражила Дафну. Она заказала кофе, поднялась по лестнице и со второй попытки нашла нужное ей помещение.
Она едва успела снять перчатки и размотать шаль, когда в дверь тихонько постучали и вошла горничная, чтобы развести огонь в камине. Огонь разгорелся быстро; Дафна подошла поближе к камину, чтобы согреться, и почти тотчас же явился буфетчик: он принес поднос с дымящимся кофейником, двумя чашками и тарелкой с булочками и печеньем. Аромат заполнил уютную комнату, напомнив Дафне что во время своей утренней прогулки она зверски проголодалась. Она приготовилась к ожиданию и постаралась устроиться поудобнее: расположилась в широком кресле, а ноги поставила на скамеечку поблизости от камина. Она прихлебывала кофе, ела булочку, и чувство, что мир вокруг рушится, стало понемножку притупляться.
Прошло немногим более получаса, и вот дверь распахнулась и на пороге возник стоящий в театральной позе румяный полный джентльмен в огненно-красном халате с пурпурными и зелеными переливами; лицо у него излучало самое искреннее радушие и сердечность. Дафна осталась сидеть, как сидела, и критически разглядывала его.
– М-м-милая моя! – воскликнул он, и его ирландский выговор, обычно едва заметный, сейчас был демонстративно усилен для вящего эффекта. – О, как я ждал этого часа, чтобы вновь прижать тебя к своей груди!
– Нет, нет, не стоит рисковать – вдруг помнутся ваши манжеты. – Она встала, но лишь затем, чтобы увеличить расстояние между собой и буйно-жизнерадостным джентльменом.
Он приосанился, выпрямился во весь свой рост – во все свои пять фунтов четыре дюйма – и принял оскорбленный вид.
– Я неприятно поражен, моя дорогая. – Он отбросил акцент ради театрального пафоса. – Холодный прием, резкий тон, отчужденность манер – и все это должно было соединиться, к великой печали моей, только для того, чтобы мне открылась горькая истина: ты совсем не испытываешь такого восторга от лицезрения своего давно пропавшего дяди Персивела, какой испытываю я, видя тебя!
– Вот уж воистину давно пропавшего. Я виделась с вами во время вашего последнего визита в Англию, четыре года назад. Или тот визит не был последним? Нам, во всяком случае, вы не давали о себе знать с тех самых пор. И ради чего же вы появились снова именно сейчас и именно таким образом? Выступать в роли призрака!!!
Он испустил шутовской вздох, вытащил платок из объемистого кармана и прижал его к глазам.
– О, моя маленькая Дафна! О ты, кого я взрастил и взлелеял, в ком я души не чаял, как в родной дочери! Кто бы мог поверить, что ты окажешься такой бесчувственной! О, как, должно быть, переворачивается в могиле твоя бедная мама!
– Значит, вы получили мое письмо, где я сообщала вам о ее смерти. – Она скрестила руки на груди. – Ну довольно, дядюшка. Что за игру вы затеяли? Я… мы все… думали, что вы благополучно устроились на континенте и управляете своей последней игорной преисподней. В Италии, я не ошибаюсь?
– Было дело, дорогая, было дело. – Он налил себе кофе и, взяв с тарелки печенье, с полным ртом продолжал: – Превосходное заведение. В Милане. Очень скучаю без него.
Она вновь наполнила свою чашку и вернулась в то же кресло, где сидела перед тем.
– Позвольте мне догадаться. Я предполагаю, у вас вышли небольшие разногласия с местными властями?
– Ничего подобного, – провозгласил он, являя собой образ воплощенного негодования. – У меня было самое респектабельное заведение… ну, в основном. Просто полоса невезения. И вот иной избрать я должен путь, чтоб ветром снова паруса надуть. – Он победоносно воззрился на нее.
Ее беспокойство росло.
– У вас уже и план наготове?
– А как же иначе! Дитя мое, как ты можешь во мне сомневаться? Я вспомнил о семейном наследстве.
– Семейном… – она уставилась на него с подозрением. – Каком семейном наследстве?
Он застыл с пирожком в руке и кинул на нее быстрый взгляд. Подчеркнуто спокойно он надкусил пирожок, а остальной частью небрежно помахал в воздухе.
– Я думал, ты знаешь. Ну, я предполагаю, тут и знать-то особенно нечего. А теперь расскажи мне, как твои дела? Наверно, все еще в пансионе? И, кстати, тебе не следует об эту пору находиться там? Уроки пропускать нехорошо, сама знаешь. Ты…
– Дядя! – пресекла она его разглагольствования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91