Это поможет тебе освежиться в такой жаркий час.
— Не стану же я наслаждаться этим у всех на глазах?..
— Мы можем найти какой-нибудь выход.
— Ты… очень добр, — ответила Фелисити напряженным, но бесстрастным тоном.
Валькур достал из кармана табакерку, украшенную эмалевым изображением черепа и скрещенных костей. Откинув крышку, он взял понюшку табаку и осторожно зажал ее между большим и указательным пальцами, прежде чем поднести к носу.
— Я вижу, ты мне не доверяешь. Интересно, почему?
— Опыт — великий учитель.
— Ты права, — ответил Валькур и, захлопнув табакерку, сделал вдох, затем дотронулся рукой до носа. — Мы, кажется, так и не свели до конца счеты, и я с удовольствием займусь этим как-нибудь на досуге. Однако сейчас меня беспокоят дела поважнее.
Поднявшись на ноги, Фелисити оперлась плечом о стену, рядом с койкой.
— Какие именно?
— По-моему, я уже говорил, — ласково ответил Валькур. — Тебе придется искупаться, надев вот это.
С этими словами он бросил Фелисити дорогое бархатное платье, расшитое золотом. Даже будучи сухим, оно тяжело повисло на руках, так что Фелисити едва не согнулась под его грузом.
— Ты, должно быть, сошел с ума. Это же невозможно.
— На свете нет ничего невозможного, нужно только как следует захотеть. А мне сейчас очень хочется посчитаться с Морганом Маккормаком.
Фелисити подняла взгляд на брата.
— Если я окажусь в этом наряде в воде, ты посчитаешься со мной, а не с ним.
— У меня другое мнение на этот счет, — ответил Валькур и, не торопясь, стал подробно объяснять, что ему от нее нужно.
Когда он наконец замолчал, Фелисити пристально посмотрела ему в лиио и покачала головой.
— Нет.
— Да!
— А что, если он знает, что я умею плавать?
— Ты говорила ему об этом?
— Может быть.
— Тогда нам придется постараться, чтобы все выглядело еще более трагично.
— Ты решил слишком многое заранее, Валькур. Он… может вообще не обратить внимания на то, что происходит со мной. Что тогда?
— Ты думаешь, я позволю тебе погибнуть? — спросил он, чуть улыбнувшись.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Ты недооцениваешь свои прелести… или мою привязанность к тебе.
— Но я стану соучастницей убийства! — воскликнула Фелисити. Ей показалось, что у нее на шее медленно затягивается петля.
— А заодно ты станешь очень богатой. Мне позволили предложить тебе матросскую долю добычи с «Черного жеребца». Похоже, Морган со своими людьми напал на английское судно, направлявшееся на Ямайку, и захватил немало шелка, атласа, пряностей, нефрита и слоновой кости, а также рундук с золотыми слитками, предназначавшимися для губернаторской казны.
— Кровавые деньги…
Валькур вызывающе приподнял бровь, намеренно не желая обращать внимания на презрительные слова сестры.
— Насколько мне известно, английский купец спустил флаг после первого выстрела, и его капитан попросил пощады. Так что там никого не убили.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду!
— Да, — согласился Валькур, сразу повысив голос, — и хочу тебя предупредить, что с меня хватит твоих возражений и угрызений совести. У нас остается мало времени. Ты должна снять бриджи и надеть этот наряд, или мне придется заставить тебя силой. Тебе понравится, я не сомневаюсь. Но как бы ты ни мучилась, милая сестренка, ты все равно сделаешь так, как хочу я.
— Валькур, ради Бога…
— Бог? — презрительно усмехнулся он и взял стоявшую возле умывальника шпагу, оставленную там Фелисити. — Бог не имеет никакого отношения к моим делам, как, впрочем, не имел и раньше.
— Но я не могу этого сделать, пойми, не могу!
— Подумай о том, как обошелся с тобой этот человек. Или, может быть, тебе это в конце концов понравилось?
— Нет, нет, только…
Вынув шпагу из ножен и повернувшись к Фелисити, Валькур вытянул вперед руку так, что острие шпаги коснулось ее шеи.
— Или все дело в том, о чем я говорил раньше? Ты просто влюбилась в него?
— Нет.
— Докажи это. Помоги мне покончить с ним. Вместе мы сумеем смыть позор. Вместе. Ты и я, Фелисити.
Она следила за ним, замерев от ужаса, глядя, как острие шпаги опускается все ниже, пока наконец не уперлось ей в живот. Чуть подавшись вперед, Валькур надавил на шпагу сильнее, при этом на его лице появилось выражение какого-то садистского наслаждения. Фелисити затаила дыхание.
Мышцы руки Валькура напряглись, когда он, чуть шевеля запястьем, начал медленно поднимать лезвие шпаги вверх, распарывая льняную ткань рубашки, пока острие не достигло окаймленного кантом выреза на шее. Разорванная материя соскользнула вниз, обнажив гордые изгибы груди Фелисити. В верхней части живота, где шпага оставила маленькую царапину, появилась алая капля, хорошо заметная на белом фоне кожи. Склонив голову набок, Валькур молча наблюдал за реакцией сестры.
— Валькур, — прошептала она.
Не сводя с нее остекленевших глаз, он улыбнулся.
— Я должен поздравить тебя с отличной выдержкой, дорогая. Большинство мужчин на твоем месте затряслись бы от страха и испортили бы всю картину.
Вновь опустив шпагу, Валькур быстрым движением срезал сначала одну пуговицу на ее бриджах, затем другую, так что их передний клапан тут же упал вниз. Фелисити попыталась удержать бриджи, но Валькур успел вытянуть вперед левую руку и перехватить ее запястье. Бедро девушки оказалось открытым от пояса до колена. Покачивающееся острие шпаги переместилось в сторону и замерло, упершись в ее дрожащую руку.
— Платье, Фелисити, — напомнил Валькур ласковым голосом.
Отказ мог прибавить ей чести, только какой в этом смысл, если она уже потеряла достоинство, и не только его одно? Схватка явно была неравной, с огромным преимуществом на стороне противника. Возможно, когда-нибудь она еще сумеет сравнять счет.
— Ладно, давай платье, — кивнула Фелисити.
Не расслабляя мышц, Валькур неохотно убрал шпагу и с издевкой отсалютовал сестре, прежде чем спрятать оружие в ножны.
— У тебя не только крепкая выдержка, но и трезвый ум. Мы станем прекрасными партнерами, дорогая, если ты будешь подчиняться мне с полуслова, чему я с удовольствием тебя научу. Я приду через четверть часа. Не подводи меня, пожалуйста.
Фелисити выполнила приказание брата, надев платье из золотистого бархата, украденное из каюты какого-нибудь испанского корабля. Оставшись без Ашанти, она даже не пыталась сделать прическу, лишь расчесала волосы и откинула их назад, так что они покрыли ее обнаженные плечи пелериной золотистого цвета, эффектно гармонируя с блестящим бархатом.
Выбравшись из каюты, они поднялись наверх. Корабль казался тихим и безлюдным, им на глаза попался только вышедший размяться на причал юнга. Увидев, как Фелисити спускается по сходням, он застыл на месте, широко открыв рот. При свете кормового фонаря на его лице можно было разглядеть выражение удивления, смешанного с внезапной догадкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
— Не стану же я наслаждаться этим у всех на глазах?..
— Мы можем найти какой-нибудь выход.
— Ты… очень добр, — ответила Фелисити напряженным, но бесстрастным тоном.
Валькур достал из кармана табакерку, украшенную эмалевым изображением черепа и скрещенных костей. Откинув крышку, он взял понюшку табаку и осторожно зажал ее между большим и указательным пальцами, прежде чем поднести к носу.
— Я вижу, ты мне не доверяешь. Интересно, почему?
— Опыт — великий учитель.
— Ты права, — ответил Валькур и, захлопнув табакерку, сделал вдох, затем дотронулся рукой до носа. — Мы, кажется, так и не свели до конца счеты, и я с удовольствием займусь этим как-нибудь на досуге. Однако сейчас меня беспокоят дела поважнее.
Поднявшись на ноги, Фелисити оперлась плечом о стену, рядом с койкой.
— Какие именно?
— По-моему, я уже говорил, — ласково ответил Валькур. — Тебе придется искупаться, надев вот это.
С этими словами он бросил Фелисити дорогое бархатное платье, расшитое золотом. Даже будучи сухим, оно тяжело повисло на руках, так что Фелисити едва не согнулась под его грузом.
— Ты, должно быть, сошел с ума. Это же невозможно.
— На свете нет ничего невозможного, нужно только как следует захотеть. А мне сейчас очень хочется посчитаться с Морганом Маккормаком.
Фелисити подняла взгляд на брата.
— Если я окажусь в этом наряде в воде, ты посчитаешься со мной, а не с ним.
— У меня другое мнение на этот счет, — ответил Валькур и, не торопясь, стал подробно объяснять, что ему от нее нужно.
Когда он наконец замолчал, Фелисити пристально посмотрела ему в лиио и покачала головой.
— Нет.
— Да!
— А что, если он знает, что я умею плавать?
— Ты говорила ему об этом?
— Может быть.
— Тогда нам придется постараться, чтобы все выглядело еще более трагично.
— Ты решил слишком многое заранее, Валькур. Он… может вообще не обратить внимания на то, что происходит со мной. Что тогда?
— Ты думаешь, я позволю тебе погибнуть? — спросил он, чуть улыбнувшись.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Ты недооцениваешь свои прелести… или мою привязанность к тебе.
— Но я стану соучастницей убийства! — воскликнула Фелисити. Ей показалось, что у нее на шее медленно затягивается петля.
— А заодно ты станешь очень богатой. Мне позволили предложить тебе матросскую долю добычи с «Черного жеребца». Похоже, Морган со своими людьми напал на английское судно, направлявшееся на Ямайку, и захватил немало шелка, атласа, пряностей, нефрита и слоновой кости, а также рундук с золотыми слитками, предназначавшимися для губернаторской казны.
— Кровавые деньги…
Валькур вызывающе приподнял бровь, намеренно не желая обращать внимания на презрительные слова сестры.
— Насколько мне известно, английский купец спустил флаг после первого выстрела, и его капитан попросил пощады. Так что там никого не убили.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду!
— Да, — согласился Валькур, сразу повысив голос, — и хочу тебя предупредить, что с меня хватит твоих возражений и угрызений совести. У нас остается мало времени. Ты должна снять бриджи и надеть этот наряд, или мне придется заставить тебя силой. Тебе понравится, я не сомневаюсь. Но как бы ты ни мучилась, милая сестренка, ты все равно сделаешь так, как хочу я.
— Валькур, ради Бога…
— Бог? — презрительно усмехнулся он и взял стоявшую возле умывальника шпагу, оставленную там Фелисити. — Бог не имеет никакого отношения к моим делам, как, впрочем, не имел и раньше.
— Но я не могу этого сделать, пойми, не могу!
— Подумай о том, как обошелся с тобой этот человек. Или, может быть, тебе это в конце концов понравилось?
— Нет, нет, только…
Вынув шпагу из ножен и повернувшись к Фелисити, Валькур вытянул вперед руку так, что острие шпаги коснулось ее шеи.
— Или все дело в том, о чем я говорил раньше? Ты просто влюбилась в него?
— Нет.
— Докажи это. Помоги мне покончить с ним. Вместе мы сумеем смыть позор. Вместе. Ты и я, Фелисити.
Она следила за ним, замерев от ужаса, глядя, как острие шпаги опускается все ниже, пока наконец не уперлось ей в живот. Чуть подавшись вперед, Валькур надавил на шпагу сильнее, при этом на его лице появилось выражение какого-то садистского наслаждения. Фелисити затаила дыхание.
Мышцы руки Валькура напряглись, когда он, чуть шевеля запястьем, начал медленно поднимать лезвие шпаги вверх, распарывая льняную ткань рубашки, пока острие не достигло окаймленного кантом выреза на шее. Разорванная материя соскользнула вниз, обнажив гордые изгибы груди Фелисити. В верхней части живота, где шпага оставила маленькую царапину, появилась алая капля, хорошо заметная на белом фоне кожи. Склонив голову набок, Валькур молча наблюдал за реакцией сестры.
— Валькур, — прошептала она.
Не сводя с нее остекленевших глаз, он улыбнулся.
— Я должен поздравить тебя с отличной выдержкой, дорогая. Большинство мужчин на твоем месте затряслись бы от страха и испортили бы всю картину.
Вновь опустив шпагу, Валькур быстрым движением срезал сначала одну пуговицу на ее бриджах, затем другую, так что их передний клапан тут же упал вниз. Фелисити попыталась удержать бриджи, но Валькур успел вытянуть вперед левую руку и перехватить ее запястье. Бедро девушки оказалось открытым от пояса до колена. Покачивающееся острие шпаги переместилось в сторону и замерло, упершись в ее дрожащую руку.
— Платье, Фелисити, — напомнил Валькур ласковым голосом.
Отказ мог прибавить ей чести, только какой в этом смысл, если она уже потеряла достоинство, и не только его одно? Схватка явно была неравной, с огромным преимуществом на стороне противника. Возможно, когда-нибудь она еще сумеет сравнять счет.
— Ладно, давай платье, — кивнула Фелисити.
Не расслабляя мышц, Валькур неохотно убрал шпагу и с издевкой отсалютовал сестре, прежде чем спрятать оружие в ножны.
— У тебя не только крепкая выдержка, но и трезвый ум. Мы станем прекрасными партнерами, дорогая, если ты будешь подчиняться мне с полуслова, чему я с удовольствием тебя научу. Я приду через четверть часа. Не подводи меня, пожалуйста.
Фелисити выполнила приказание брата, надев платье из золотистого бархата, украденное из каюты какого-нибудь испанского корабля. Оставшись без Ашанти, она даже не пыталась сделать прическу, лишь расчесала волосы и откинула их назад, так что они покрыли ее обнаженные плечи пелериной золотистого цвета, эффектно гармонируя с блестящим бархатом.
Выбравшись из каюты, они поднялись наверх. Корабль казался тихим и безлюдным, им на глаза попался только вышедший размяться на причал юнга. Увидев, как Фелисити спускается по сходням, он застыл на месте, широко открыв рот. При свете кормового фонаря на его лице можно было разглядеть выражение удивления, смешанного с внезапной догадкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108