Джудит кивнула.
— Теперь он пьет даже днем, — призналась она.
— Как ты думаешь, что стало бы с тобой, если бы тетя Милисента и дядя Герберт не защищали тебя все это время, пока ты была маленькой и уязвимой? Теперь, когда я жду собственного ребенка, я частенько размышляю о подобных вещах.
Джудит не знала, как ей ответить на этот вопрос. Ее молчание подсказало подруге, что следует сменить тему.
— Тебе было трудно уехать? — спросила она. — Я беспокоилась, зная, что ты сейчас живешь у Текела. Тебе всегда приходится проводить с ним по шесть месяцев, и я не могла припомнить точно, когда ты должна вернуться обратно к Милисенте и Герберту.
— Я действительно жила у Текела, но уехать мне не составило никакого труда, — ответила Джудит. — Мать к этому времени уже отправилась в Лондон, к королевскому двору.
— А Текел?
— Он был пьян, когда я объясняла ему, куда еду. Не уверена, что он даже вспомнил об этом на следующее утро. Милисента с Гербертом все расскажут ему сами, если в этом, конечно, возникнет необходимость.
Ей больше не хотелось говорить о своей семье. Глаза Фрэнсис Кэтрин были наполнены такой печалью, что Джудит твердо решила узнать, в чем ее причина.
— Ты-то хорошо себя чувствуешь? Когда должен родиться ребенок?
— Я чувствую себя растолстевшей коровой, — ответила Фрэнсис Кэтрин. — По моим прикидкам, до срока мне осталось еще восемь или девять недель.
Джудит взяла подругу за руку.
— Расскажи мне, что с тобой.
Ей не надо было объяснять, что она имеет в виду. Подруга и так поняла, о чем идет речь.
— Если бы не Патрик, я бы давно здесь все возненавидела.
Страстность, с которой Фрэнсис Кэтрин произнесла эти слова, убедила Джудит в том, что подруга не преувеличивает свои страдания.
— Скучаешь по отцу и братьям?
— О да, — вздохнула та. — Все время.
— Так попроси Патрика поехать и привести их сюда! пусть погостят у тебя подольше…
Фрэнсис Кэтрин покачала головой.
— Я не могу больше ни о чем его просить, — прошептала она. — Нам и так пришлось обращаться в Совет, чтобы добиться разрешения на твой приезд.
По просьбе Джудит она рассказала ей о заседании Совета, о том, как Йан вмешался, когда старейшины уже были готовы отказать в ее просьбе, и как она дрожала от страха на протяжении всей этой пытки.
— Не понимаю, почему тебе пришлось обращаться за разрешением в Совет, — недоумевала Джудит. — Даже если принять во внимание то, что я англичанка, все же мне непонятна необходимость получения их согласия на мой приезд.
— У Мэйтлендов есть веские причины не любить англичан, — объяснила Фрэнсис Кэтрин. — Большинство из них потеряли своих друзей и близких в боях с англичанами. Поэтому они ненавидят вашего короля Джона.
Джудит пожала плечами.
— Вообще-то многим английским дворянам не нравится король. — Она с трудом подавила в себе желание перекреститься, чтобы не сгореть в аду за поношение верховного правителя. — Он думает только о себе, к тому же совершил много ужасных ошибок. По крайней мере так мне говорил дядя Герберт…
— Ты слышала, что ваш король был поначалу помолвлен с девушкой из Шотландии, а потом передумал на ней жениться?
— Не слышала, но твое сообщение нисколько меня не удивляет. Фрэнсис Кэтрин, а что ты имела в виду, когда сказала, что не можешь больше ни о чем просить Патрика? Почему он не может привезти сюда твоего отца?
— Мэйтленды не любят посторонних. И меня они тоже не любят. — Она выпалила эту фразу подобно обиженному ребенку.
Джудит подумала, что причиной ее эмоционального смятения скорее всего является беременность.
— Я совершенно уверена, что тебя здесь все любят.
— Я ничего не выдумываю, — возразила Фрэнсис Кэтрин. — Женщины считают меня избалованной и свое нравной.
— Откуда ты это знаешь?
— Так мне сказала одна из повитух. — Слезы ручьем потекли по щекам Фрэнсис Кэтрин. Она вытерла их тыльной стороной ладони. — Я все время чего-то боюсь. И за тебя я тоже жутко боялась. Я понимаю, это было большим эгоизмом с моей стороны — просить тебя приехать сюда.
— Я же дала тебе слово много лет назад, что приеду, — напомнила Джудит. — Я бы обиделась, если бы ты не послала за мной гонцов. Не говори больше подобной ерунды.
— Но то обещание, которое я заставила тебя дать… это было до того, как я узнала, что окажусь здесь, — запинаясь, пробормотала Фрэнсис Кэтрин. — Эти люди… такие холодные. Я беспокоилась, что они могут тебя как-нибудь оскорбить…
Джудит улыбнулась. Как это было похоже на Фрэнсис Кэтрин — беспокоиться о благополучии своей подруги.
— Фрэнсис Кэтрин, ты всегда испытывала эти чувства или тебе здесь все опротивело после того, как ты узнала, что ждешь ребенка?
Подруге пришлось подумать целую минуту, прежде чем дать ответ.
— Сначала я была счастлива, но мне скоро стало ясно, что я им не подхожу. Я чувствую себя здесь посторонней. Вот уже три года, как я замужем за Патриком, а эти люди все еще не считают меня членом клана Мэйтлендов.
— Почему?
— Возможно, потому, что я выросла на границе, — ответила она. — По крайней мере это может быть одной из причин. Патрик должен был жениться на другой женщине. Он не сделал ей предложения, но все предполагали, что должен сделать. А потом он встретил меня…
— А ты рассказывала Патрику о своих чувствах?
— Несколько раз, — призналась девушка. — И его это очень огорчило. Ведь мой муж не может силой заставить местных женщин полюбить меня. Джудит, я не хочу здесь умирать! Я бы хотела, чтобы Патрик отвез меня обратно к папе перед родами и оставался со мной до самого конца…
— Ты не умрешь. — Джудит почти выкрикнула эти слова. — После всех трудностей, которые я преодолела, попробуй только не остаться в живых!
Гнев подруги подействовал на Фрэнсис Кэтрин успокаивающе.
— Расскажи мне о тех трудностях, которые ты преодолела, — потребовала она голосом, полным воодушевления.
— Я за последние два года поговорила по крайней мере с пятьюдесятью повитухами и, клянусь, запомнила каждое их слово. Милисента была преисполнена такой же решимости помочь тебе, как и я, и ее слуги вдоль и поперек прочесали все окрестности в поисках этих женщин. Даже не знаю, что бы я делала без ее участия.
— Милисента такая добрая! — умилилась Фрэнсис Кэтрин.
— Да, это правда, — согласилась Джудит. — Кстати, она передавала тебе привет.
Фрэнсис Кэтрин кивнула.
— Расскажи мне обо всем, что ты узнала от этих повитух.
— Честно говоря, в первые дни я наслушалась столько разнообразных и противоречащих друг другу мнений, что поначалу чуть было не пала духом. Одни говорили, что в комнате во время родов должно быть жарко, как в чистилище, а другие яростно отстаивали противоположную точку зрения. Да, это было ужасно, Фрэнсис Кэтрин! Но вдруг случилось чудо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
— Теперь он пьет даже днем, — призналась она.
— Как ты думаешь, что стало бы с тобой, если бы тетя Милисента и дядя Герберт не защищали тебя все это время, пока ты была маленькой и уязвимой? Теперь, когда я жду собственного ребенка, я частенько размышляю о подобных вещах.
Джудит не знала, как ей ответить на этот вопрос. Ее молчание подсказало подруге, что следует сменить тему.
— Тебе было трудно уехать? — спросила она. — Я беспокоилась, зная, что ты сейчас живешь у Текела. Тебе всегда приходится проводить с ним по шесть месяцев, и я не могла припомнить точно, когда ты должна вернуться обратно к Милисенте и Герберту.
— Я действительно жила у Текела, но уехать мне не составило никакого труда, — ответила Джудит. — Мать к этому времени уже отправилась в Лондон, к королевскому двору.
— А Текел?
— Он был пьян, когда я объясняла ему, куда еду. Не уверена, что он даже вспомнил об этом на следующее утро. Милисента с Гербертом все расскажут ему сами, если в этом, конечно, возникнет необходимость.
Ей больше не хотелось говорить о своей семье. Глаза Фрэнсис Кэтрин были наполнены такой печалью, что Джудит твердо решила узнать, в чем ее причина.
— Ты-то хорошо себя чувствуешь? Когда должен родиться ребенок?
— Я чувствую себя растолстевшей коровой, — ответила Фрэнсис Кэтрин. — По моим прикидкам, до срока мне осталось еще восемь или девять недель.
Джудит взяла подругу за руку.
— Расскажи мне, что с тобой.
Ей не надо было объяснять, что она имеет в виду. Подруга и так поняла, о чем идет речь.
— Если бы не Патрик, я бы давно здесь все возненавидела.
Страстность, с которой Фрэнсис Кэтрин произнесла эти слова, убедила Джудит в том, что подруга не преувеличивает свои страдания.
— Скучаешь по отцу и братьям?
— О да, — вздохнула та. — Все время.
— Так попроси Патрика поехать и привести их сюда! пусть погостят у тебя подольше…
Фрэнсис Кэтрин покачала головой.
— Я не могу больше ни о чем его просить, — прошептала она. — Нам и так пришлось обращаться в Совет, чтобы добиться разрешения на твой приезд.
По просьбе Джудит она рассказала ей о заседании Совета, о том, как Йан вмешался, когда старейшины уже были готовы отказать в ее просьбе, и как она дрожала от страха на протяжении всей этой пытки.
— Не понимаю, почему тебе пришлось обращаться за разрешением в Совет, — недоумевала Джудит. — Даже если принять во внимание то, что я англичанка, все же мне непонятна необходимость получения их согласия на мой приезд.
— У Мэйтлендов есть веские причины не любить англичан, — объяснила Фрэнсис Кэтрин. — Большинство из них потеряли своих друзей и близких в боях с англичанами. Поэтому они ненавидят вашего короля Джона.
Джудит пожала плечами.
— Вообще-то многим английским дворянам не нравится король. — Она с трудом подавила в себе желание перекреститься, чтобы не сгореть в аду за поношение верховного правителя. — Он думает только о себе, к тому же совершил много ужасных ошибок. По крайней мере так мне говорил дядя Герберт…
— Ты слышала, что ваш король был поначалу помолвлен с девушкой из Шотландии, а потом передумал на ней жениться?
— Не слышала, но твое сообщение нисколько меня не удивляет. Фрэнсис Кэтрин, а что ты имела в виду, когда сказала, что не можешь больше ни о чем просить Патрика? Почему он не может привезти сюда твоего отца?
— Мэйтленды не любят посторонних. И меня они тоже не любят. — Она выпалила эту фразу подобно обиженному ребенку.
Джудит подумала, что причиной ее эмоционального смятения скорее всего является беременность.
— Я совершенно уверена, что тебя здесь все любят.
— Я ничего не выдумываю, — возразила Фрэнсис Кэтрин. — Женщины считают меня избалованной и свое нравной.
— Откуда ты это знаешь?
— Так мне сказала одна из повитух. — Слезы ручьем потекли по щекам Фрэнсис Кэтрин. Она вытерла их тыльной стороной ладони. — Я все время чего-то боюсь. И за тебя я тоже жутко боялась. Я понимаю, это было большим эгоизмом с моей стороны — просить тебя приехать сюда.
— Я же дала тебе слово много лет назад, что приеду, — напомнила Джудит. — Я бы обиделась, если бы ты не послала за мной гонцов. Не говори больше подобной ерунды.
— Но то обещание, которое я заставила тебя дать… это было до того, как я узнала, что окажусь здесь, — запинаясь, пробормотала Фрэнсис Кэтрин. — Эти люди… такие холодные. Я беспокоилась, что они могут тебя как-нибудь оскорбить…
Джудит улыбнулась. Как это было похоже на Фрэнсис Кэтрин — беспокоиться о благополучии своей подруги.
— Фрэнсис Кэтрин, ты всегда испытывала эти чувства или тебе здесь все опротивело после того, как ты узнала, что ждешь ребенка?
Подруге пришлось подумать целую минуту, прежде чем дать ответ.
— Сначала я была счастлива, но мне скоро стало ясно, что я им не подхожу. Я чувствую себя здесь посторонней. Вот уже три года, как я замужем за Патриком, а эти люди все еще не считают меня членом клана Мэйтлендов.
— Почему?
— Возможно, потому, что я выросла на границе, — ответила она. — По крайней мере это может быть одной из причин. Патрик должен был жениться на другой женщине. Он не сделал ей предложения, но все предполагали, что должен сделать. А потом он встретил меня…
— А ты рассказывала Патрику о своих чувствах?
— Несколько раз, — призналась девушка. — И его это очень огорчило. Ведь мой муж не может силой заставить местных женщин полюбить меня. Джудит, я не хочу здесь умирать! Я бы хотела, чтобы Патрик отвез меня обратно к папе перед родами и оставался со мной до самого конца…
— Ты не умрешь. — Джудит почти выкрикнула эти слова. — После всех трудностей, которые я преодолела, попробуй только не остаться в живых!
Гнев подруги подействовал на Фрэнсис Кэтрин успокаивающе.
— Расскажи мне о тех трудностях, которые ты преодолела, — потребовала она голосом, полным воодушевления.
— Я за последние два года поговорила по крайней мере с пятьюдесятью повитухами и, клянусь, запомнила каждое их слово. Милисента была преисполнена такой же решимости помочь тебе, как и я, и ее слуги вдоль и поперек прочесали все окрестности в поисках этих женщин. Даже не знаю, что бы я делала без ее участия.
— Милисента такая добрая! — умилилась Фрэнсис Кэтрин.
— Да, это правда, — согласилась Джудит. — Кстати, она передавала тебе привет.
Фрэнсис Кэтрин кивнула.
— Расскажи мне обо всем, что ты узнала от этих повитух.
— Честно говоря, в первые дни я наслушалась столько разнообразных и противоречащих друг другу мнений, что поначалу чуть было не пала духом. Одни говорили, что в комнате во время родов должно быть жарко, как в чистилище, а другие яростно отстаивали противоположную точку зрения. Да, это было ужасно, Фрэнсис Кэтрин! Но вдруг случилось чудо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101