Причудливые тени плясали по гостиной, когда Белинда подошла к окну и выглянула наружу. Нет, кузен Джонатан еще не вернулся. Лишь первозданная природа, темная, грозная, подступала к дому, не освещенная ни звездами, ни луной. Ветер свистел среди деревьев и, прорываясь к лугам, эхом отдавался в непролазной чаще. Белинду охватила дрожь. Ночная прохлада пробирала ее насквозь, словно ветер проник и в дом.
Она придвинулась к огню и обхватила плечи руками. Если бы все было по-другому, мечтательно подумала она, и в груди у нее заныло. Если бы только Джастин Гардинг был способен испытать хоть крошечную толику того чувства, которое испытывала она, находясь рядом с ним…
Внезапно она услышала шум. Легкое постукивание доносилось из кухни. Белинда в панике вскочила, и сердце ее тревожно заколотилось. Лихорадочно размышляя, что бы это могло быть, она прошла на кухню и огляделась. Постукивание возобновилось, и она с облегчением отметила, что виной тому – ветка вяза, растущего возле окна. Ветер играл веткой, нагибал и теребил ее. Белинда грустно покачала головой, посетовав на собственную трусость, и тут в глаза ей бросился чан, стоявший посреди кухни. Она непременно должна опорожнить его и убрать в сарай до возвращения кузена Джонатана. Подобно большинству пуритан, он ненавидел купание. Редко кто из них залезал в воду, хотя вымыться с мылом раз в месяц, поливая себя водой из тазика, считалось вполне допустимым. Страх перед полным погружением служил одной из причин, по которой позорный стул, как правило, предназначенный для сварливых женщин, был столь ненавистным и действенным наказанием. Большинство колонистов содрогались от отвращения при мысли, что их окунут в воду. Джонатан Кэди не был исключением, и ему совсем ни к чему было знать, что Белинда обожает купаться и делает это при каждой возможности. Он, без сомнения, пришел бы в ярость, узнав, что она мылась только в его отсутствие, а затем быстро выливала воду и ставила чан обратно в сарай. Сегодня она едва не позабыла это сделать, но, к счастью, ветка, стучавшая в окно, заставила ее вовремя прийти сюда, чтобы исправить оплошность.
Она поспешно подтащила тяжеленный чан к кухонной двери. Порыв холодного ветра ворвался в открытую дверь, и она, ахнув, наклонила чан, чтобы поскорее вылить воду во двор. Потом принялась торопливо подталкивать его к сараю, спотыкаясь впотьмах. Наконец она задвинула чан в угол. Зубы ее выбивали дробь, тонкий белый пеньюар надувался парусом. Внезапно из темноты возникла чья-то рука и бесцеремонно зажала ей рот. Сердце испуганно подпрыгнуло у нее в груди, она хотела крикнуть, но звук заглушила сильная ладонь, прижатая к ее губам. Перепуганная, Белинда стала отчаянно вырываться, но мускулистая рука держала ее очень крепко.
Внезапно низкий голос раздался у нее над ухом:
– Я напугал тебя, забияка, да? Может быть, я и вправду тебя убью, но только не сейчас.
Она узнала этот голос! Когда Джастин Гардинг поволок ее, извивающуюся, к приоткрытой кухонной двери, Белинда изо всех сил пинала ногой по ботфортам, но он лишь чертыхался, а хватка его становилась еще безжалостнее. Когда он наконец втащил ее в помещение, крепко прижимая к себе, девушка уже всхлипывала от отчаяния. Едва оказавшись в кухне, у горящего очага, Джастин вдруг оттолкнул ее. Белинда налетела на сосновый стол и резко повернулась. Лицо ее пылало от гнева.
– Что вы делаете? – воскликнула она, задыхаясь от ярости. – Напугали меня до смерти, сделали больно. Какое вы имеете право…
Но он не дал ей продолжить.
– Это прощальный визит, Белинда. Мы больше не увидимся. – Его холодные глаза бесцеремонно оглядели ее тело, просвечивающее сквозь тонкий пеньюар, потом сурово взглянули ей в лицо.
Потрясенная его словами, Белинда открыла рот, казалось, совершенно не замечая того, что стоит перед ним едва ли не нагая.
– Вы… вы уезжаете из Сейлема?
– Именно так. Спасибо тебе, моя дорогая, – на меня уже спустили всех собак. Еще повезло, что я успел унести ноги.
– Кузен Джонатан! Он пытался вас арестовать! Джастин Гардинг хмыкнул:
– О, это еще что! По его замыслу, я, проведя ночь в замечательной сейлемской тюрьме, должен был подвергнуться порке у задка телеги.
– О нет! – прошептала Белинда. Во время этого жестокого наказания жертва шла через всю деревню, привязанная к телеге, а констебль следовал сзади и хлестал ее при каждом шаге. От одной этой мысли глаза ее защипало от слез. – Это я… виновата! Простите меня. Вам нужно ехать. Вы должны покинуть деревню, пока…
Белинда умолкла, заметив, как внезапно переменилось выражение его лица. Ледяные серые глаза сейчас смотрели как-то по-особенному. Внезапно он шагнул к ней, и девушка отпрянула, почуяв неладное. Джастин схватил ее и притянул к себе. Голос его насмешливо зазвенел.
– Что это, забияка, – я слышу участие в твоих словах. Неужели после всего ты не желаешь для меня такой кары?
Он стоял совсем рядом. Белинда, всем своим существом ощущая его близость, подняла на него огромные зелено-золотистые глаза.
– Я… я… конечно, нет…
– Но ведь это ты натравила их на меня, так? – спросил он, пристально глядя на нее. – Разве ты не говорила, что ненавидишь меня?
– Нет! Я не делала этого! То есть я хочу сказать, что не натравливала их на вас! Я рассказала кузену Джонатану, по какой причине вы здесь, но… вы же сами мне позволили! – воскликнула она, испытывая смятение. То, что она стояла так близко от него, кружило ей голову, выбивало из колеи. Она постаралась собраться с мыслями: – Я вовсе не хотела, чтобы он арестовал вас или… причинил вам вред. Поверьте!
Ее хорошенькое личико было выжидательно обращено к нему. По какой-то необъяснимой причине слезы вдруг обожгли ее глаза. Белинда не смогла смахнуть их – Джастин все еще держал ее запястья, – и слезинки медленно стекали по щекам.
– Вы упорно продолжаете думать обо мне самое худшее, – произнесла она, охваченная дрожью. – Я не понимаю почему!
Гардинг изо всех сил старался не давать воли своим чувствам. Он сбежал от Кэди и его подручных, пустив в ход грубую силу, и задержался здесь только для того, чтобы бросить уничижительное «прощай» этой маленькой плутовке, будь она неладна. Так он говорил себе. С того самого утра, когда они встретились, он старался подавить свое чувство к ней, такое внезапное и сильное, словно с тем первым поцелуем в лесу по его венам разлился ядовитый дурман. С тех пор он только и делал, что боролся с собой. А сейчас ощутил, что вот-вот смягчится. Она дьявольски прекрасна. Он хочет ее. Вот истинная причина, по которой он явился сюда этой ночью. Не ради того, чтобы сказать «прощай», а чтобы еще раз ощутить страстное, непреодолимое желание, возникавшее каждый раз, едва он приближался к этой чаровнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Она придвинулась к огню и обхватила плечи руками. Если бы все было по-другому, мечтательно подумала она, и в груди у нее заныло. Если бы только Джастин Гардинг был способен испытать хоть крошечную толику того чувства, которое испытывала она, находясь рядом с ним…
Внезапно она услышала шум. Легкое постукивание доносилось из кухни. Белинда в панике вскочила, и сердце ее тревожно заколотилось. Лихорадочно размышляя, что бы это могло быть, она прошла на кухню и огляделась. Постукивание возобновилось, и она с облегчением отметила, что виной тому – ветка вяза, растущего возле окна. Ветер играл веткой, нагибал и теребил ее. Белинда грустно покачала головой, посетовав на собственную трусость, и тут в глаза ей бросился чан, стоявший посреди кухни. Она непременно должна опорожнить его и убрать в сарай до возвращения кузена Джонатана. Подобно большинству пуритан, он ненавидел купание. Редко кто из них залезал в воду, хотя вымыться с мылом раз в месяц, поливая себя водой из тазика, считалось вполне допустимым. Страх перед полным погружением служил одной из причин, по которой позорный стул, как правило, предназначенный для сварливых женщин, был столь ненавистным и действенным наказанием. Большинство колонистов содрогались от отвращения при мысли, что их окунут в воду. Джонатан Кэди не был исключением, и ему совсем ни к чему было знать, что Белинда обожает купаться и делает это при каждой возможности. Он, без сомнения, пришел бы в ярость, узнав, что она мылась только в его отсутствие, а затем быстро выливала воду и ставила чан обратно в сарай. Сегодня она едва не позабыла это сделать, но, к счастью, ветка, стучавшая в окно, заставила ее вовремя прийти сюда, чтобы исправить оплошность.
Она поспешно подтащила тяжеленный чан к кухонной двери. Порыв холодного ветра ворвался в открытую дверь, и она, ахнув, наклонила чан, чтобы поскорее вылить воду во двор. Потом принялась торопливо подталкивать его к сараю, спотыкаясь впотьмах. Наконец она задвинула чан в угол. Зубы ее выбивали дробь, тонкий белый пеньюар надувался парусом. Внезапно из темноты возникла чья-то рука и бесцеремонно зажала ей рот. Сердце испуганно подпрыгнуло у нее в груди, она хотела крикнуть, но звук заглушила сильная ладонь, прижатая к ее губам. Перепуганная, Белинда стала отчаянно вырываться, но мускулистая рука держала ее очень крепко.
Внезапно низкий голос раздался у нее над ухом:
– Я напугал тебя, забияка, да? Может быть, я и вправду тебя убью, но только не сейчас.
Она узнала этот голос! Когда Джастин Гардинг поволок ее, извивающуюся, к приоткрытой кухонной двери, Белинда изо всех сил пинала ногой по ботфортам, но он лишь чертыхался, а хватка его становилась еще безжалостнее. Когда он наконец втащил ее в помещение, крепко прижимая к себе, девушка уже всхлипывала от отчаяния. Едва оказавшись в кухне, у горящего очага, Джастин вдруг оттолкнул ее. Белинда налетела на сосновый стол и резко повернулась. Лицо ее пылало от гнева.
– Что вы делаете? – воскликнула она, задыхаясь от ярости. – Напугали меня до смерти, сделали больно. Какое вы имеете право…
Но он не дал ей продолжить.
– Это прощальный визит, Белинда. Мы больше не увидимся. – Его холодные глаза бесцеремонно оглядели ее тело, просвечивающее сквозь тонкий пеньюар, потом сурово взглянули ей в лицо.
Потрясенная его словами, Белинда открыла рот, казалось, совершенно не замечая того, что стоит перед ним едва ли не нагая.
– Вы… вы уезжаете из Сейлема?
– Именно так. Спасибо тебе, моя дорогая, – на меня уже спустили всех собак. Еще повезло, что я успел унести ноги.
– Кузен Джонатан! Он пытался вас арестовать! Джастин Гардинг хмыкнул:
– О, это еще что! По его замыслу, я, проведя ночь в замечательной сейлемской тюрьме, должен был подвергнуться порке у задка телеги.
– О нет! – прошептала Белинда. Во время этого жестокого наказания жертва шла через всю деревню, привязанная к телеге, а констебль следовал сзади и хлестал ее при каждом шаге. От одной этой мысли глаза ее защипало от слез. – Это я… виновата! Простите меня. Вам нужно ехать. Вы должны покинуть деревню, пока…
Белинда умолкла, заметив, как внезапно переменилось выражение его лица. Ледяные серые глаза сейчас смотрели как-то по-особенному. Внезапно он шагнул к ней, и девушка отпрянула, почуяв неладное. Джастин схватил ее и притянул к себе. Голос его насмешливо зазвенел.
– Что это, забияка, – я слышу участие в твоих словах. Неужели после всего ты не желаешь для меня такой кары?
Он стоял совсем рядом. Белинда, всем своим существом ощущая его близость, подняла на него огромные зелено-золотистые глаза.
– Я… я… конечно, нет…
– Но ведь это ты натравила их на меня, так? – спросил он, пристально глядя на нее. – Разве ты не говорила, что ненавидишь меня?
– Нет! Я не делала этого! То есть я хочу сказать, что не натравливала их на вас! Я рассказала кузену Джонатану, по какой причине вы здесь, но… вы же сами мне позволили! – воскликнула она, испытывая смятение. То, что она стояла так близко от него, кружило ей голову, выбивало из колеи. Она постаралась собраться с мыслями: – Я вовсе не хотела, чтобы он арестовал вас или… причинил вам вред. Поверьте!
Ее хорошенькое личико было выжидательно обращено к нему. По какой-то необъяснимой причине слезы вдруг обожгли ее глаза. Белинда не смогла смахнуть их – Джастин все еще держал ее запястья, – и слезинки медленно стекали по щекам.
– Вы упорно продолжаете думать обо мне самое худшее, – произнесла она, охваченная дрожью. – Я не понимаю почему!
Гардинг изо всех сил старался не давать воли своим чувствам. Он сбежал от Кэди и его подручных, пустив в ход грубую силу, и задержался здесь только для того, чтобы бросить уничижительное «прощай» этой маленькой плутовке, будь она неладна. Так он говорил себе. С того самого утра, когда они встретились, он старался подавить свое чувство к ней, такое внезапное и сильное, словно с тем первым поцелуем в лесу по его венам разлился ядовитый дурман. С тех пор он только и делал, что боролся с собой. А сейчас ощутил, что вот-вот смягчится. Она дьявольски прекрасна. Он хочет ее. Вот истинная причина, по которой он явился сюда этой ночью. Не ради того, чтобы сказать «прощай», а чтобы еще раз ощутить страстное, непреодолимое желание, возникавшее каждый раз, едва он приближался к этой чаровнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83