Мальчики испуганно смотрели на нее. Она вдруг осознала, что по ее щекам текут слезы, и нетерпеливым жестом смахнула их с лица.
– Конечно. Все хорошо. Просто я подумала, что о вас уже беспокоятся. Ваши родители знают, куда вы отправились в такую грозу?
Они переглянулись.
– Нет, мэм, – покраснел Билли. – Пожалуйста, не спрашивайте, почему мы пошли гулять в грозу.
– Ну, это меня не касается, – отмахнулась Ребекка, хотя сама недоумевала, с чего бы ребятам вздумалось гулять на ее участке. – Ваши лошади, наверно, уже прибежали домой, и родители теперь сходят с ума. Придется мне поехать к ним и сказать, что все в порядке…
Прежде чем Ребекка успела договорить, в дверь громко постучали. Сэм, до того спокойно лежавший у ног Билли, вскочил и зарычал. Снова раздался нетерпеливый стук. Пес, не сводя глаз с двери, зарычал еще громче.
– Мисс Ролингс! Откройте! Скорее! Распахнув настежь дверь, она увидела Вольфа Бодина в желтом плаще, с которого ручьями стекала вода. За ним стоял дородный мужчина с обветренным лицом, тоже закутанный в плащ.
– Они здесь. Целые и невредимые, – сказала она, раньше чем кто-либо из мужчин успел произнести хоть слово. – Входите. Как вы узнали?
– Джоуи хвастал своему брату, что пойдет сегодня вечером сюда, – проворчал в ответ дородный господин и, увидев мальчиков, закутанных в одеяло, замер посреди гостиной. – Джоуи, ты заслуживаешь порки! – воскликнул он. – А что у тебя с головой?
– Я ударился об ветку, когда Пеппер сорвался с места. Но сейчас уже все хорошо, мисс Ролингс позаботилась обо мне. Даже не болит, пап. Честно.
Вольф Бодин молча уставился на Билли. Тот покраснел и опустил глаза.
– У тебя есть что мне сказать, сын?
– Извини, папа.
– А мисс Ролингс?
– Извините, мэм.
– За что он извиняется? – удивленно спросила Ребекка.
– Пусть сами объяснят. Джоуи сник.
– Мы ничего плохого… шериф Бодин…
– Билли!
– Мы пришли, чтобы следить за вами, мэм, – жалобно признался Билли, уставившись в пол и боясь взглянуть на Ребекку. – Мы хотели узнать, правда ли, что вы преступница. Оказывается, нет. Теперь я вижу…
– Ты знал это еще до того, как отправился шпионить, не так ли, Билли? – холодно прервал сына Вольф, и Ребекка не могла понять причину его гнева. – Я велел тебе оставить мисс Ролингс в покое. И не выходить сегодня из дома, потому что надвигалась гроза.
– Да, сэр.
– Джоуи было сказано то же самое, – вставил Кэл Брейди, сердито хмурясь. Он повернулся к Ребекке и отвесил поклон: – Мы вам обязаны, мэм. Я ваш должник. Сейчас я заберу парня домой, но завтра его мать приедет к вам, чтобы высказать благодарность. Может, отужинаете у нас в воскресенье? Мы будем очень рады, если вы согласитесь.
Удивленная этим приглашением, Ребекка кивнула:
– С удовольствием. Спасибо.
Она старалась не смотреть на Вольфа Бодина и не сводила глаз с мистера Брейди, который вытащил из огромного кармана своего плаща дождевик и протянул Джоуи.
– Принеси свои вещи, сынок, – произнес он хриплым голосом, – и надень плащ. Ты доставил этой леди немало хлопот за один вечер.
– Ничего подобного, – заверила его Ребекка. – Я, конечно, волновалась, пока не увидела, что с Джоуи ничего серьезного не случилось, но потом, – сказала она беззаботно и весело, – мальчики составили мне отличную компанию. – Ребекка не обманывалась насчет мистера Брейди, поэтому, опасаясь, что он будет груб с Джоуи, как только они покинут ее дом, проводила их до двери и крикнула вслед: – Приходи завтра вместе с мамой, Джоуи! Я угощу тебя конфетами… Есть мятная карамель и лакричная тоже есть.
«Ну вот. Может, я сумела показать, что не сержусь на Джоуи. Может, его отец будет не так суров с ним».
Но Вольф Бодин… Его гнев скрыт под внешним спокойствием. Пока она провожала Брейди, Вольф о чем-то тихо разговаривал с сыном.
Билли надевал желтый дождевик, такой же как у Джоуи.
– Извините за беспокойство, мэм, – пробормотал он, тщательно застегивая пуговицы, чтобы не смотреть на нее. Пес стоял рядом с опущенной головой, как будто тоже чувствовал себя виноватым.
Ребекка посмотрела на эту парочку и засмеялась. И все же несчастный вид обоих тронул ее до глубины души, поэтому она засуетилась, собирая кружки.
– Что за кислые физиономии, вы, двое? Не стоит расстраиваться. Шериф Бодин, мальчики, по-моему, уже достаточно наказаны за свой проступок. Гроза их, должно быть, очень напугала. И все же Билли нашел в себе мужество прийти сюда и позвать на помощь. Он сразу привел меня к тому месту, где упал Джоуи, и помог донести его сюда. На вашем месте я бы гордилась таким сыном.
– Но вы на своем месте.
От ярости Вольфа могло бы закипеть молоко, зато Билли послал ей благодарную улыбку, и Ребекка обрадовалась, что нашла именно те слова, какие были нужны. Идя в спальню за одеждой, мальчик на секунду задержался подле нее.
– Не беспокойтесь слишком сильно, мисс Ролингс, – прошептал он. – Папа ничего мне не сделает, это не в его правилах. Он как-нибудь по-другому накажет, еще хуже порки… оставит без бабушкиных пирогов на неделю или задаст дополнительной работы на месяц, не останется времени даже порыбачить с Джоуи и покататься на Синем.
Он исчез в спальне, а Ребекка посмотрела на Вольфа, гадая, слышал ли он, что говорил мальчик. Лицо оставалось суровым и бесстрастным. Он был совсем не таким отцом, как Бэр. Если тот начинал сердиться на нее в детстве, то разражался потоком брани, орал, топал ногами и угрожающе махал руками, однако, побузив несколько минут, быстро успокаивался. Гнев проходил, атмосфера разряжалась, и к тому моменту когда она говорила свое «прости», Бэр уже был готов все забыть и простить.
С Вольфом – другая история. Видимо, он хотел по-своему разобраться с Билли за его проступок и, безусловно, сделает так, как сочтет нужным.
Ребекка понесла кружки на кухню, и он пошел следом. Она спиной чувствовала его пристальный взгляд. Ей хотелось расспросить про городское собрание. Выгонят ее из Паудер-Крика или нет? Быть ей готовой к тому, что среди ночи в дом нагрянут вооруженные люди из города? Противный липкий страх заполз в сердце, когда она стала думать о том, как прошло собрание, что говорили о ней жители, как они должны ее ненавидеть, и Ребекка не находила в себе мужества начать разговор. Если она спросит, то, несомненно, услышит в ответ: «Люди хотят, чтобы вы покинули город – и немедленно».
Этого она не сможет перенести. Раньше – еще куда ни шло, но не теперь, когда она успела полюбить и этот дом, и горный пейзаж за окном.
Еще об одной существенной причине Ребекка даже не позволяла себе думать. Это не повод, чтобы оставаться в городе, который не желает терпеть ее. Вольф женат, у него семья, так какая ей разница, будет она жить за десять миль от него или за десять тысяч?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Конечно. Все хорошо. Просто я подумала, что о вас уже беспокоятся. Ваши родители знают, куда вы отправились в такую грозу?
Они переглянулись.
– Нет, мэм, – покраснел Билли. – Пожалуйста, не спрашивайте, почему мы пошли гулять в грозу.
– Ну, это меня не касается, – отмахнулась Ребекка, хотя сама недоумевала, с чего бы ребятам вздумалось гулять на ее участке. – Ваши лошади, наверно, уже прибежали домой, и родители теперь сходят с ума. Придется мне поехать к ним и сказать, что все в порядке…
Прежде чем Ребекка успела договорить, в дверь громко постучали. Сэм, до того спокойно лежавший у ног Билли, вскочил и зарычал. Снова раздался нетерпеливый стук. Пес, не сводя глаз с двери, зарычал еще громче.
– Мисс Ролингс! Откройте! Скорее! Распахнув настежь дверь, она увидела Вольфа Бодина в желтом плаще, с которого ручьями стекала вода. За ним стоял дородный мужчина с обветренным лицом, тоже закутанный в плащ.
– Они здесь. Целые и невредимые, – сказала она, раньше чем кто-либо из мужчин успел произнести хоть слово. – Входите. Как вы узнали?
– Джоуи хвастал своему брату, что пойдет сегодня вечером сюда, – проворчал в ответ дородный господин и, увидев мальчиков, закутанных в одеяло, замер посреди гостиной. – Джоуи, ты заслуживаешь порки! – воскликнул он. – А что у тебя с головой?
– Я ударился об ветку, когда Пеппер сорвался с места. Но сейчас уже все хорошо, мисс Ролингс позаботилась обо мне. Даже не болит, пап. Честно.
Вольф Бодин молча уставился на Билли. Тот покраснел и опустил глаза.
– У тебя есть что мне сказать, сын?
– Извини, папа.
– А мисс Ролингс?
– Извините, мэм.
– За что он извиняется? – удивленно спросила Ребекка.
– Пусть сами объяснят. Джоуи сник.
– Мы ничего плохого… шериф Бодин…
– Билли!
– Мы пришли, чтобы следить за вами, мэм, – жалобно признался Билли, уставившись в пол и боясь взглянуть на Ребекку. – Мы хотели узнать, правда ли, что вы преступница. Оказывается, нет. Теперь я вижу…
– Ты знал это еще до того, как отправился шпионить, не так ли, Билли? – холодно прервал сына Вольф, и Ребекка не могла понять причину его гнева. – Я велел тебе оставить мисс Ролингс в покое. И не выходить сегодня из дома, потому что надвигалась гроза.
– Да, сэр.
– Джоуи было сказано то же самое, – вставил Кэл Брейди, сердито хмурясь. Он повернулся к Ребекке и отвесил поклон: – Мы вам обязаны, мэм. Я ваш должник. Сейчас я заберу парня домой, но завтра его мать приедет к вам, чтобы высказать благодарность. Может, отужинаете у нас в воскресенье? Мы будем очень рады, если вы согласитесь.
Удивленная этим приглашением, Ребекка кивнула:
– С удовольствием. Спасибо.
Она старалась не смотреть на Вольфа Бодина и не сводила глаз с мистера Брейди, который вытащил из огромного кармана своего плаща дождевик и протянул Джоуи.
– Принеси свои вещи, сынок, – произнес он хриплым голосом, – и надень плащ. Ты доставил этой леди немало хлопот за один вечер.
– Ничего подобного, – заверила его Ребекка. – Я, конечно, волновалась, пока не увидела, что с Джоуи ничего серьезного не случилось, но потом, – сказала она беззаботно и весело, – мальчики составили мне отличную компанию. – Ребекка не обманывалась насчет мистера Брейди, поэтому, опасаясь, что он будет груб с Джоуи, как только они покинут ее дом, проводила их до двери и крикнула вслед: – Приходи завтра вместе с мамой, Джоуи! Я угощу тебя конфетами… Есть мятная карамель и лакричная тоже есть.
«Ну вот. Может, я сумела показать, что не сержусь на Джоуи. Может, его отец будет не так суров с ним».
Но Вольф Бодин… Его гнев скрыт под внешним спокойствием. Пока она провожала Брейди, Вольф о чем-то тихо разговаривал с сыном.
Билли надевал желтый дождевик, такой же как у Джоуи.
– Извините за беспокойство, мэм, – пробормотал он, тщательно застегивая пуговицы, чтобы не смотреть на нее. Пес стоял рядом с опущенной головой, как будто тоже чувствовал себя виноватым.
Ребекка посмотрела на эту парочку и засмеялась. И все же несчастный вид обоих тронул ее до глубины души, поэтому она засуетилась, собирая кружки.
– Что за кислые физиономии, вы, двое? Не стоит расстраиваться. Шериф Бодин, мальчики, по-моему, уже достаточно наказаны за свой проступок. Гроза их, должно быть, очень напугала. И все же Билли нашел в себе мужество прийти сюда и позвать на помощь. Он сразу привел меня к тому месту, где упал Джоуи, и помог донести его сюда. На вашем месте я бы гордилась таким сыном.
– Но вы на своем месте.
От ярости Вольфа могло бы закипеть молоко, зато Билли послал ей благодарную улыбку, и Ребекка обрадовалась, что нашла именно те слова, какие были нужны. Идя в спальню за одеждой, мальчик на секунду задержался подле нее.
– Не беспокойтесь слишком сильно, мисс Ролингс, – прошептал он. – Папа ничего мне не сделает, это не в его правилах. Он как-нибудь по-другому накажет, еще хуже порки… оставит без бабушкиных пирогов на неделю или задаст дополнительной работы на месяц, не останется времени даже порыбачить с Джоуи и покататься на Синем.
Он исчез в спальне, а Ребекка посмотрела на Вольфа, гадая, слышал ли он, что говорил мальчик. Лицо оставалось суровым и бесстрастным. Он был совсем не таким отцом, как Бэр. Если тот начинал сердиться на нее в детстве, то разражался потоком брани, орал, топал ногами и угрожающе махал руками, однако, побузив несколько минут, быстро успокаивался. Гнев проходил, атмосфера разряжалась, и к тому моменту когда она говорила свое «прости», Бэр уже был готов все забыть и простить.
С Вольфом – другая история. Видимо, он хотел по-своему разобраться с Билли за его проступок и, безусловно, сделает так, как сочтет нужным.
Ребекка понесла кружки на кухню, и он пошел следом. Она спиной чувствовала его пристальный взгляд. Ей хотелось расспросить про городское собрание. Выгонят ее из Паудер-Крика или нет? Быть ей готовой к тому, что среди ночи в дом нагрянут вооруженные люди из города? Противный липкий страх заполз в сердце, когда она стала думать о том, как прошло собрание, что говорили о ней жители, как они должны ее ненавидеть, и Ребекка не находила в себе мужества начать разговор. Если она спросит, то, несомненно, услышит в ответ: «Люди хотят, чтобы вы покинули город – и немедленно».
Этого она не сможет перенести. Раньше – еще куда ни шло, но не теперь, когда она успела полюбить и этот дом, и горный пейзаж за окном.
Еще об одной существенной причине Ребекка даже не позволяла себе думать. Это не повод, чтобы оставаться в городе, который не желает терпеть ее. Вольф женат, у него семья, так какая ей разница, будет она жить за десять миль от него или за десять тысяч?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75