Его прикосновения понемногу становились для нее мучительной сладкой пыткой.
— Поцелуй мою грудь, Джад. Я хочу ощутить твои губы, исцеляющие мою боль.
Джад с готовностью исполнил ее желание. Диана одновременно сгорала и содрогалась. Его руки спускались все ниже, и чем ближе он был к таинственным глубинам ее тела, тем громче становились ее стоны чувственного восторга. Погружаясь в нежную пленительную тьму, Джад тоже издал стон, стон невыразимого наслаждения. Диана оказалась хорошей ученицей. Выгибаясь, она умело вошла в ритм его движений. Дыхание ее стало прерывистым. Со всей накопившейся в ней страстью она впилась губами в шею Джада.
— С возвращением, любимый!
— Это было чудесно! — Диана прижалась к Джаду, прикрывая их обоих одеялом. — Судя по блаженной улыбке на твоей сонной физиономии, я рискну предположить, что наша любовь тебе не повредила.
Не открывая глаз, Джад вздохнул.
— Не жалуюсь. Ты была изумительна, дорогая. Диана поцеловала его.
— Благодарю тебя. Надо сказать, это все потому, что у меня был такой хороший учитель.
Она прикоснулась к его перевязанному плечу.
— Прежде чем потушить свечи, я должна перевязать тебя. Мазь вон там на столе.
— Забудь о ней и вернись на свое место в моих объятьях. Утром ты этим займешься. А сейчас я хочу только спать.
— Ну тогда не упрекай меня, если твоя рана… Ее прервал стук в дверь. Раздался знакомый голос.
— Ана, можно войти? Мне нужно с тобой поговорить.
— Это мама! — ахнула в испуге Диана. — Она не должна увидеть тебя здесь. Тебе нужно спрятаться.
Окончательно проснувшийся Джад оглянулся по сторонам.
— А где мои вещи? Диана накинула рубашку.
— Не знаю.
— Может быть, мне в шкаф залезть, пока она не уйдет?
Кэтрин подергала ручку двери.
— Ана, дверь заперта. У тебя все в порядке?
— Да, мама. Там замок заело. Я сейчас открою.
Она бросила Джаду простыню.
— Завернись и спрячься под кроватью.
— Под кроватью? Но, Ана… Диана остановила поток его возражений поцелуем.
— Ну же, давай.
Джад неохотно повиновался. Когда он скрылся из вида, она открыла дверь.
— Прости, что я заставила тебя ждать, мама. Я зачиталась и заснула.
Вошла Кэтрин в зеленом бархатном халате.
— Чтение очень успокаивает. Я часто сама читаю на ночь. Я хотела бы с тобой поговорить. Нам нужно кое-что обсудить, прежде чем ты уснешь.
— Конечно, мама. Не пойти ли нам в гостиную? Там было бы удобнее.
Графиня покачала головой:
— Зачем? Давай сядем на кровать, как мы это делали, когда ты была маленькая.
Диана затаила дыхание, когда мать подошла к кровати, не заметив валявшиеся на полу брюки Джада. Она проворно затолкала их ногой под кровать. Кэтрин рассматривала лежавшую на столе книгу.
— Читаешь Шекспира, Ана? Я думала, один Эрик его любит.
— Мне тоже его пьесы нравятся. «Сон в летнюю ночь» я больше всего люблю.
— Вот как? Почему тогда книга открыта на «Юлии Цезаре»? Впрочем, это неважно. Садись. Я думаю, тебя очень удивят мои новости.
Диана покорно села, надеясь, что мать скоро удалится.
— Что это за новости, которые не могли подождать до утра?
— Я думала, тебе будет интересно узнать, что Баркли Ивенстон попал в скверную историю в Лондоне.
— А что он сделал? Пытался принудить к замужеству еще одну богатую наследницу?
— Мне очень жаль, что нас не было, когда эта скотина напал на тебя. Как только мы об этом узнали, мы с отцом направились к нему. Я его хотела насадить на вертел и поджарить за его выходку с тобой, но мне не довелось. Баркли Ивенстон исчез.
— Исчез? — рассмеялась Диана. — Скорее всего, скрывается у себя в усадьбе или путешествует на континенте с кем-либо из своих состоятельных друзей вроде барона Монтроза.
— Я бы не была так уверена. После скандала, который маркиз Ренвик учинил два месяца назад, никто в обществе не захочет иметь с ним ничего общего. Даже Монтроз и его компания отреклись от него, когда узнали все.
— Вот теперь я действительно заинтригована, мама. О каком скандале ты говоришь?
— Видишь ли, никто, очевидно, не знал, что Баркли Ивенстон вел двойную жизнь. Маркиз Ренвик был в то же время еще и владельцем притона под названием «Утехи сатаны».
— Там он на меня и напал! Я никогда не думала, что он хозяин этого заведения.
Кэтрин взбила подушки на кровати и откинулась на них.
— И никто этого не знал. Все так бы и осталось тайной, если бы им не овладела жадность и его бы не поймал на шулерстве один из посетителей его заведения.
— Кто же стал его жертвой на этот раз?
— Принц баварский Рэндольф, крестник короля.
Диана ахнула, Кэтрин усмехнулась.
— Очевидно, принц хотел увидеть, как выглядит английский притон. Он вышел из дворца в простой одежде, но со своей охраной. Когда Ивенстон увидел молодого человека с увесистым кошельком за карточным столом, он постарался лишить его этих денег. Но, видно, плохо старался. Принц Рэндольф увидел, как он подменил карту, и уличил его. Конечно, Ивенстон все отрицал. Последовала ссора и драка. Вызвали блюстителей порядка, и многих арестовали, включая…
— Принца Рэндольфа? — хихикнула Диана.
— Вот именно. Принц с подбитым глазом и тремя сломанными ребрами провел ночь в подвале с мошенниками и преступниками. Его величество был ужасно разгневан, узнав, какому обращению подвергся его любимый крестник, и приказал расследовать все происходящее в «Утехах сатаны». В результате тщательно скрываемый секрет Ивенстона выплыл наружу, и это стало концом его общественной жизни. Никто в свете не рискнет навлечь на себя королевский гнев, общаясь с ним.
— Бедный Баркли, — вздохнула Диана. — Он всегда так гордился своим титулом и положением в обществе. Хотя я его ненавижу за то, как он поступил со мной, мне его почти Что жаль. Интересно, куда он делся.
— Многие полагают, что он бежал из Англии, хотя другие думают, что он сменил имя и живет где-то в глуши. Я сама уверена, что они все ошибаются. Через одного знакомого дипломата я узнала, что семья принца Рэндольфа была оскорблена этим происшествием, и они поклялись отомстить Ивенс-тону. Я убеждена, что его уже нет в живых.
Диана вытянулась на постели.
— Ты знаешь, что это значит? Я зря бежала в Ирландию. Если бы я еще несколько недель скрывалась где-то, Баркли Ивенстон никогда бы меня не нашел.
— Это верно, но если бы ты не приехала в Ирландию, Ронана не удалось бы спасти и ты бы не выходила завтра замуж за Джада. Разве ты в чем-либо раскаиваешься, Ана?
— Хотя я и сожалею, что вовлекла тебя и папу во все эти неприятности, я никогда не пожалею, что выхожу за Джада. Мы во многом различны, но в главном у нас много сходства. Я знаю, нам придется нелегко. Я избалована и своевольна, а он упрям и горд. Но я люблю его, а он меня. И пока мы вместе, нам все по силам.
Слезы блестели в глазах Кэтрин, когда она взяла дочь за руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58