– Я никогда не привяжусь к клочку земли. Ни к женщине, ни к дому, ни к семье, ни к церкви. Теперь я – вечный бродяга.
Оливия смотрела на него сквозь слезы. Она молчала, потому что ей нечего было сказать ему в утешение, потому что у нее не было такого бальзама, который мог бы залечить его душевные раны.
Конор не мог убежать от демонов. Он пытался сбежать от них, но ему не удавалось бежать достаточно быстро. Всегда он бежал недостаточно быстро. Они бежали рядом, разговаривая с ним тихим шепотом, уговаривая. Он не мог обогнать их, потому что говорили они в его собственной голове. Конор остановился, упал на колени и зажал уши ладонями. Но он все равно слышал их шепот.
Будь он сильнее, он смог бы изгнать их. Он мог бы разбить себе череп, как ореховую скорлупу, и тогда наступил бы конец всему. Он крепко сжал руками голову, но сил у него не хватало. Никогда не хватало.
Оранжевый. Этот ненавистный цвет был повсюду, он окружал его. Адское пламя, оранжевые ленты, раскаленная кочерга, которой демоны пытали его. «Скажи нам, – бормотали они, – скажи, скажи, скажи…»
И он сказал.
Конор с воплем проснулся, вырвавшись наконец-то из этого ужасного сна. Приподнявшись, он обхватил голову дрожащими руками.
– Господи Иисусе, – простонал он. – О, черт, о, черт…
Внезапно дверь его спальни распахнулась, и он увидел перед собой Оливию. Глядя на него с тревогой, она спросила:
– Конор, что с вами?
– Все в порядке, – прохрипел он. – Отставьте меня.
Она не шевельнулась. У нее за спиной послышались шаги.
– Мама? Что с ним? У него снова кошмары?
Девочки. Он не мог допустить, чтобы они увидели его в таком состоянии.
– Уходите! – закричал Конор. – Оливия, не пускайте их ко мне!
Она колебалась.
– Так с вами все в порядке?
Он криво усмехнулся и пробормотал:
– Я чувствую себя замечательно. Спасибо, что побеспокоились.
Оливия попятилась к порогу, и дверь за ней закрылась. Конор вздохнул с облегчением и встал с постели. Приблизившись к умывальнику, он посмотрел на свое отражение в овальном зеркале. Лицо смертельно бледное, глаза покраснели, а подбородок покрылся темной щетиной. Он выглядел ужасно, но так и бывает с мужчинами, которые спят с демонами.
Оливия отправила девочек собирать ежевику. Ей не хотелось, чтобы они сейчас находились рядом с Конором. Она поставила на огонь чайник, а потом сварила крепкий кофе. Ей очень хотелось поговорить с Конором, но он ясно дал понять, что не хочет ее видеть, не ждет от нее помощи.
Внезапно послышались шаги, и кухонная дверь распахнулась. Переступив порог, Конор хриплым голосом проговорил:
– Доброе утро, Оливия.
– Доброе утро. – Она взяла миску и стала разбивать в нее яйца. – Садитесь, я уже приготовила вам завтрак.
Он отодвинул стул и сел к столу.
– А где девочки?
– Я отправила их собирать ежевику – Оливия вылила взбитые яйца в нагретую сковороду на плите – Их не будет все утро.
– Спасибо, Оливия. Знаете, мне не хотелось, чтобы они видели… – Он в смущении умолк и тяжело вздохнул.
Но Оливия и без слов все поняла. Было ясно, что этот человек стыдился любого проявления слабости. Она шагнула к нему, но тут же остановилась, вспомнив, что он не ждет от нее сочувствия. Немного помолчав, сказала:
– Наверное, вам надо выпить. Вот, пожалуйста. – Она налила в чашку кофе и поставила ее на стол.
– Спасибо, – кивнул Конор.
Оливия вернулась к плите и положила на тарелку яйца, жареную картошку и печенье. Поставив тарелку перед Конором, сказала:
– А вот и ваш завтрак.
После этого она принялась резать овощи для гамбо, но изредка все же поглядывала на Конора.
Он долго смотрел на стоявшую перед ним тарелку, потом взял вилку, но вскоре, почти ничего не съев, отодвинул от себя тарелку.
– Нет аппетита? – спросила Оливия.
– Да, не хочется… – Поднявшись из-за стола, он вышел из кухни.
Дверь сарая была открыта, но Конор и там не нашел покоя. Черт побери, ему нужен покой, а здесь он не сможет его обрести. Наверное, он постоянно должен переезжать с места на место, иначе сны его будут становиться все хуже и хуже.
– Да, покой… Мне нужен покой, – бормотал Конор, выходя из сарая. – Поэтому я должен уехать отсюда.
– Ну, Вернон, расскажи-ка мне, что там с железной дорогой.
Затаившись у кабинета отца, Алисия подслушивала. Конечно, ей не разрешалось присутствовать при их разговорах, но ее это не остановило. Дверь кабинета была приоткрыта, и она прильнула к щели, когда муж начал объяснять ситуацию ее отцу.
Алисия Тайлер знала, что ее отец очень умный человек. Он утроил свое и без того значительное состояние, производя во время войны пушки и ружья для армии северян. Отец всегда с выгодой вкладывал деньги в какое-либо предприятие. А если предприятие не приносило дохода, то он, не раздумывая, закрывал его. Вернон прекрасно это знал и поэтому ужасно нервничал.
– Говори все прямо, как есть, – добавил отец. – Мы получили всю нужную нам землю, за исключением небольшого клочка. Эта женщина не хочет продавать свою землю, верно? Неужели она разрушила все наши планы?
– Нет-нет, я гарантирую…
– Прибереги свои гарантии для другого случая, – перебил мистер Джеймисон. – Я уже давно слышу эти разговоры. Некоторые из моих компаньонов вложили немалые деньги в это предприятие, и мне все сложнее объяснять им отсрочку. Вот почему я и послал за тобой. Ты должен встретиться с моими компаньонами и заверить их, что эта железная дорога не просто плод моего воображения. Им нужны результаты, и тебе придется посмотреть им в глаза и сказать о том, что они разумно вложили свои деньги.
– Да, сэр.
– Я хочу начать строительство железной дороги к осени. Заставь эту Мейтленд продать землю.
– Я немедленно телеграфирую Джошуа и прикажу ему отправиться к ней и сделать последнее предложение. Джошуа сумеет ее убедить…
– Очень хорошо. Полагаю, не нужно тебе напоминать, Вернон, насколько высока ставка.
– Нет, сэр. Я очень хочу, чтобы сделка состоялась. И не только ради денег, но для того, чтобы доказать вам, что я могу с этим справиться. Ведь я – муж Алисии, поэтому должен обеспечить ее будущее.
Алисия закатила глаза. Она знала, что такие заявления нравятся ее отцу. Но у нее имелись собственные представления о будущем, и в ее планы не входила жизнь в маленьком луизианском городке. Она все там ненавидела: и жару, и змей, и этих ужасных южан, таких глупых и враждебных. Но больше всего ей не нравилось находиться вдали от отца и от своих друзей. Она чувствовала себя вдали от них ужасно одинокой. Конечно, она любила Вернона, но терпение ее было на пределе.
Изобразив радостную улыбку, Алисия толкнула дверь и вошла в кабинет отца.
– Ах, папа, ну почему ты заставляешь Вернона сидеть в этом душном кабинете и обсуждать всякие скучные дела?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Оливия смотрела на него сквозь слезы. Она молчала, потому что ей нечего было сказать ему в утешение, потому что у нее не было такого бальзама, который мог бы залечить его душевные раны.
Конор не мог убежать от демонов. Он пытался сбежать от них, но ему не удавалось бежать достаточно быстро. Всегда он бежал недостаточно быстро. Они бежали рядом, разговаривая с ним тихим шепотом, уговаривая. Он не мог обогнать их, потому что говорили они в его собственной голове. Конор остановился, упал на колени и зажал уши ладонями. Но он все равно слышал их шепот.
Будь он сильнее, он смог бы изгнать их. Он мог бы разбить себе череп, как ореховую скорлупу, и тогда наступил бы конец всему. Он крепко сжал руками голову, но сил у него не хватало. Никогда не хватало.
Оранжевый. Этот ненавистный цвет был повсюду, он окружал его. Адское пламя, оранжевые ленты, раскаленная кочерга, которой демоны пытали его. «Скажи нам, – бормотали они, – скажи, скажи, скажи…»
И он сказал.
Конор с воплем проснулся, вырвавшись наконец-то из этого ужасного сна. Приподнявшись, он обхватил голову дрожащими руками.
– Господи Иисусе, – простонал он. – О, черт, о, черт…
Внезапно дверь его спальни распахнулась, и он увидел перед собой Оливию. Глядя на него с тревогой, она спросила:
– Конор, что с вами?
– Все в порядке, – прохрипел он. – Отставьте меня.
Она не шевельнулась. У нее за спиной послышались шаги.
– Мама? Что с ним? У него снова кошмары?
Девочки. Он не мог допустить, чтобы они увидели его в таком состоянии.
– Уходите! – закричал Конор. – Оливия, не пускайте их ко мне!
Она колебалась.
– Так с вами все в порядке?
Он криво усмехнулся и пробормотал:
– Я чувствую себя замечательно. Спасибо, что побеспокоились.
Оливия попятилась к порогу, и дверь за ней закрылась. Конор вздохнул с облегчением и встал с постели. Приблизившись к умывальнику, он посмотрел на свое отражение в овальном зеркале. Лицо смертельно бледное, глаза покраснели, а подбородок покрылся темной щетиной. Он выглядел ужасно, но так и бывает с мужчинами, которые спят с демонами.
Оливия отправила девочек собирать ежевику. Ей не хотелось, чтобы они сейчас находились рядом с Конором. Она поставила на огонь чайник, а потом сварила крепкий кофе. Ей очень хотелось поговорить с Конором, но он ясно дал понять, что не хочет ее видеть, не ждет от нее помощи.
Внезапно послышались шаги, и кухонная дверь распахнулась. Переступив порог, Конор хриплым голосом проговорил:
– Доброе утро, Оливия.
– Доброе утро. – Она взяла миску и стала разбивать в нее яйца. – Садитесь, я уже приготовила вам завтрак.
Он отодвинул стул и сел к столу.
– А где девочки?
– Я отправила их собирать ежевику – Оливия вылила взбитые яйца в нагретую сковороду на плите – Их не будет все утро.
– Спасибо, Оливия. Знаете, мне не хотелось, чтобы они видели… – Он в смущении умолк и тяжело вздохнул.
Но Оливия и без слов все поняла. Было ясно, что этот человек стыдился любого проявления слабости. Она шагнула к нему, но тут же остановилась, вспомнив, что он не ждет от нее сочувствия. Немного помолчав, сказала:
– Наверное, вам надо выпить. Вот, пожалуйста. – Она налила в чашку кофе и поставила ее на стол.
– Спасибо, – кивнул Конор.
Оливия вернулась к плите и положила на тарелку яйца, жареную картошку и печенье. Поставив тарелку перед Конором, сказала:
– А вот и ваш завтрак.
После этого она принялась резать овощи для гамбо, но изредка все же поглядывала на Конора.
Он долго смотрел на стоявшую перед ним тарелку, потом взял вилку, но вскоре, почти ничего не съев, отодвинул от себя тарелку.
– Нет аппетита? – спросила Оливия.
– Да, не хочется… – Поднявшись из-за стола, он вышел из кухни.
Дверь сарая была открыта, но Конор и там не нашел покоя. Черт побери, ему нужен покой, а здесь он не сможет его обрести. Наверное, он постоянно должен переезжать с места на место, иначе сны его будут становиться все хуже и хуже.
– Да, покой… Мне нужен покой, – бормотал Конор, выходя из сарая. – Поэтому я должен уехать отсюда.
– Ну, Вернон, расскажи-ка мне, что там с железной дорогой.
Затаившись у кабинета отца, Алисия подслушивала. Конечно, ей не разрешалось присутствовать при их разговорах, но ее это не остановило. Дверь кабинета была приоткрыта, и она прильнула к щели, когда муж начал объяснять ситуацию ее отцу.
Алисия Тайлер знала, что ее отец очень умный человек. Он утроил свое и без того значительное состояние, производя во время войны пушки и ружья для армии северян. Отец всегда с выгодой вкладывал деньги в какое-либо предприятие. А если предприятие не приносило дохода, то он, не раздумывая, закрывал его. Вернон прекрасно это знал и поэтому ужасно нервничал.
– Говори все прямо, как есть, – добавил отец. – Мы получили всю нужную нам землю, за исключением небольшого клочка. Эта женщина не хочет продавать свою землю, верно? Неужели она разрушила все наши планы?
– Нет-нет, я гарантирую…
– Прибереги свои гарантии для другого случая, – перебил мистер Джеймисон. – Я уже давно слышу эти разговоры. Некоторые из моих компаньонов вложили немалые деньги в это предприятие, и мне все сложнее объяснять им отсрочку. Вот почему я и послал за тобой. Ты должен встретиться с моими компаньонами и заверить их, что эта железная дорога не просто плод моего воображения. Им нужны результаты, и тебе придется посмотреть им в глаза и сказать о том, что они разумно вложили свои деньги.
– Да, сэр.
– Я хочу начать строительство железной дороги к осени. Заставь эту Мейтленд продать землю.
– Я немедленно телеграфирую Джошуа и прикажу ему отправиться к ней и сделать последнее предложение. Джошуа сумеет ее убедить…
– Очень хорошо. Полагаю, не нужно тебе напоминать, Вернон, насколько высока ставка.
– Нет, сэр. Я очень хочу, чтобы сделка состоялась. И не только ради денег, но для того, чтобы доказать вам, что я могу с этим справиться. Ведь я – муж Алисии, поэтому должен обеспечить ее будущее.
Алисия закатила глаза. Она знала, что такие заявления нравятся ее отцу. Но у нее имелись собственные представления о будущем, и в ее планы не входила жизнь в маленьком луизианском городке. Она все там ненавидела: и жару, и змей, и этих ужасных южан, таких глупых и враждебных. Но больше всего ей не нравилось находиться вдали от отца и от своих друзей. Она чувствовала себя вдали от них ужасно одинокой. Конечно, она любила Вернона, но терпение ее было на пределе.
Изобразив радостную улыбку, Алисия толкнула дверь и вошла в кабинет отца.
– Ах, папа, ну почему ты заставляешь Вернона сидеть в этом душном кабинете и обсуждать всякие скучные дела?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72