Потом прижала обе ладони к его груди и коснулась губами его шрамов. Ее поцелуи были нежными и легкими, словно прикосновение крыльев бабочки. И тотчас же рухнули, как соломенные, все защитные барьеры, которые он создавал вокруг себя на протяжении своей жизни.
Оливия чувствовала, как при каждом ее поцелуе он вздрагивал, и невольно удивлялась: оказывается, она может это делать. Она ощущала биение его сердца, и ей казалось, что она даже слышит его гулкие удары.
– Довольно, дорогая, хватит… – простонал он, запуская пальцы в ее волосы. – Думаю, достаточно… пока.
Он провел ладонями по ее плечам и, запустив большие пальцы в вырез платья, спустил его до талии. В следующую секунду платье упало на пол, и Оливия переступила через него, а Конор отбросил ногой его в сторону. Когда же он взялся за нижнюю рубашку, она поняла, что от нее требуется, и подняла вверх руки. Конор стащил с нее рубашку и бросил на стоявший у кровати стул. Затем стал целовать ее плечи, одновременно расстегивая крючки корсета. Сняв в нее корсет, он снял и нижнюю юбку. Оливия же с каждым мгновением все больше волновалась. Она не хотела, чтобы он видел ее без одежды. Это слишком смущало, будоражило. Наверное, он видел многих обнаженных женщин, более хорошеньких, чем она, и ей не хотелось сравнений. Тихонько вздохнув, она зажмурилась.
– Ты очень красивая, Оливия, – сказал он, словно прочитав ее мысли.
– Правда? – прошептала она, не открывая глаз.
– Да, я действительно считаю тебя красивой.
Открыв, наконец, глаза, Оливия увидела, что он улыбается ей. И сейчас в его глазах была та самая дымка, что всегда сводила ее с ума. Осторожно взяв ее за запястья, Конор развел ее руки в стороны, глядя на нее не отрываясь.
– Да, ты чертовски красива. У меня даже голова идет кругом. Правда, черт возьми.
Оливия вздохнула с облегчением. Значит, он не считал ее дурнушкой, и она его не разочаровала. Да, он действительно считал ее красивой – об этом говорили и его глаза, и его голос. При этой мысли Оливия тотчас же почувствовала, что смущение покидает ее.
– Только не нужно сквернословить, Конор, – прошептала она с улыбкой и коснулась ладонью его щеки.
Он повернул голову и поцеловал ее ладонь. Потом взгляды их встретились, и он с лукавой усмешкой заявил:
– Да-да, чертовски красива.
Тут он вдруг опустился на колени и принялся расшнуровывать ее ботинки. Затем приподнял ее ногу, и ей пришлось ухватиться за столбик кровати, чтобы удержаться. Сняв с нее ботинок, он бросил его в сторону, потом снял другой. После чего провел ладонями по ее ногам, сунул пальцы под панталоны и взялся за подвязки, на которых держались чулки.
Оливия еще крепче ухватилась за столбик кровати.
– Боже мой, – простонала она. – Боже мой…
Ей показалось, что Конор тихо засмеялся. Развязав ленточки подвязок, он медленно спустил один чулок, затем другой. Потом снова провел ладонями по ее ногам и, нащупав тесемку панталонов, потянул за нее, развязав бантик. Когда же он стащил панталоны, Оливия почувствовала, что краснеет, и снова зажмурилась; ей вдруг захотелось броситься к двери… и убежать.
– Прелестно, – послышался голос Конора. – Действительно прелестно…
А потом она вдруг почувствовала, как губы Конора прижались к ее животу. Не удержавшись, Оливия громко застонала, наслаждаясь этой лаской. По телу ее пробежала дрожь, и она, выпустив столбик кровати, ухватилась обеими руками за плечи Конора. Он продолжал покрывать поцелуями ее живот и бедра, а пальцы его тем временем поглаживали ее грудь и теребили соски.
Оливия со стоном запрокинула голову, и ногти ее впились в его плечи.
Конор же чуть приподнялся и стал целовать ее груди. Затем легонько прикусил сосок – и у Оливии перехватило дыхание. Она попыталась прижать его к себе покрепче, но он внезапно отстранился и поднялся на ноги. Повернувшись к кровати, Конор подхватил Оливию на руки и тут же уложил на постель.
Открыв глаза, она увидела, что он снимает башмаки. Оливия не отводила взгляда от его лица – и уж тем более не могла посмотреть ниже, когда он принялся расстегивать брюки.
Минуту спустя Конор улегся с ней рядом, и матрас тотчас же осел под его тяжестью. Опершись на локоть, он какое-то время разглядывал ее, потом, протянув руку, коснулся ее лица. Вновь закрыв глаза, Оливия почувствовала, как кончики его пальцев поглаживают ее щеки, подбородок, шею. Затем он принялся ласкать ее груди. Когда же его рука стала спускаться все ниже, у Оливии перехватило дыхание. Внезапно пальцы Конора коснулись ее лона, и из горла Оливии вырвался крик, а по всему телу словно прокатилась горячая волна. Ошеломленная такой интимностью, она подумала, что должна отстранить его руку, сказать ему, чтобы он прекратил, – но ей не удалось произнести ни слова. А в следующее мгновение Оливия уже забыла обо всем на свете. Вцепившись пальцами в простыни, она громко стонала, стараясь двигаться в такт его движениям.
– Конор, о Конор… – всхлипнула она.
– Вот так, дорогая, – бормотал он, – вот так…
Оливия чувствовала, как в ней растет напряжение, и ей казалось, что по телу ее раз за разом прокатываются горячие, обжигающие волны, от которых тотчас же распространяются чудесные ощущения, прежде ей неведомые. Все ее тело трепетало от этих ощущений, и чудилось, что оно вот-вот вспыхнет ярким пламенем.
В какой-то момент Конор вдруг убрал руку, а затем она почувствовала, как он улегся на нее, придавив к матрасу всей своей тяжестью. И тотчас же исчезли все те чудесные ощущения, которые она совсем недавно испытывала. Прошло еще несколько секунд – и ее словно холодной водой окатили. Она считала, что готова к этому, но оказалось – нет. Тело ее пронзила резкая боль, и Оливия закусила губу, чтобы не заплакать. Но Конор, казалось, все понял. Он тотчас же замер и прошептал:
– Потерпи, mhurni, это скоро пройдет. – Его голос звучал напряженно – словно ему тоже было больно. – Ты как, в порядке?
– Думаю, да, – ответила Оливия. Почувствовав, что боль начала проходить, она попыталась пошевелить бедрами.
– Нет-нет, Оливия, – прошептал он ей в ухо, – пока не шевелись. Полежи немного спокойно.
Она сделала глубокий вдох. Теперь ей казалось, что боль уже совсем прошла, однако странные ощущения были довольно неприятными.
Немного помедлив, Оливия снова шевельнула бедрами, и почти в тот же миг Конор опять начал двигаться – сначала медленно, а затем все быстрее. Вскоре Оливия началах этому привыкать, и в какой-то момент она вдруг поняла, что ощущения стали довольно приятными. Но тут Конор внезапно содрогнулся, хрипло вскрикнул и, сделав последний толчок, затих.
– Neamh, – пробормотал он через несколько секунд. – Neamh – вот ты кто, Оливия.
Она не поняла ирландское слово, но, услышав свое имя и уловив нежность в его голосе, сообразила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Оливия чувствовала, как при каждом ее поцелуе он вздрагивал, и невольно удивлялась: оказывается, она может это делать. Она ощущала биение его сердца, и ей казалось, что она даже слышит его гулкие удары.
– Довольно, дорогая, хватит… – простонал он, запуская пальцы в ее волосы. – Думаю, достаточно… пока.
Он провел ладонями по ее плечам и, запустив большие пальцы в вырез платья, спустил его до талии. В следующую секунду платье упало на пол, и Оливия переступила через него, а Конор отбросил ногой его в сторону. Когда же он взялся за нижнюю рубашку, она поняла, что от нее требуется, и подняла вверх руки. Конор стащил с нее рубашку и бросил на стоявший у кровати стул. Затем стал целовать ее плечи, одновременно расстегивая крючки корсета. Сняв в нее корсет, он снял и нижнюю юбку. Оливия же с каждым мгновением все больше волновалась. Она не хотела, чтобы он видел ее без одежды. Это слишком смущало, будоражило. Наверное, он видел многих обнаженных женщин, более хорошеньких, чем она, и ей не хотелось сравнений. Тихонько вздохнув, она зажмурилась.
– Ты очень красивая, Оливия, – сказал он, словно прочитав ее мысли.
– Правда? – прошептала она, не открывая глаз.
– Да, я действительно считаю тебя красивой.
Открыв, наконец, глаза, Оливия увидела, что он улыбается ей. И сейчас в его глазах была та самая дымка, что всегда сводила ее с ума. Осторожно взяв ее за запястья, Конор развел ее руки в стороны, глядя на нее не отрываясь.
– Да, ты чертовски красива. У меня даже голова идет кругом. Правда, черт возьми.
Оливия вздохнула с облегчением. Значит, он не считал ее дурнушкой, и она его не разочаровала. Да, он действительно считал ее красивой – об этом говорили и его глаза, и его голос. При этой мысли Оливия тотчас же почувствовала, что смущение покидает ее.
– Только не нужно сквернословить, Конор, – прошептала она с улыбкой и коснулась ладонью его щеки.
Он повернул голову и поцеловал ее ладонь. Потом взгляды их встретились, и он с лукавой усмешкой заявил:
– Да-да, чертовски красива.
Тут он вдруг опустился на колени и принялся расшнуровывать ее ботинки. Затем приподнял ее ногу, и ей пришлось ухватиться за столбик кровати, чтобы удержаться. Сняв с нее ботинок, он бросил его в сторону, потом снял другой. После чего провел ладонями по ее ногам, сунул пальцы под панталоны и взялся за подвязки, на которых держались чулки.
Оливия еще крепче ухватилась за столбик кровати.
– Боже мой, – простонала она. – Боже мой…
Ей показалось, что Конор тихо засмеялся. Развязав ленточки подвязок, он медленно спустил один чулок, затем другой. Потом снова провел ладонями по ее ногам и, нащупав тесемку панталонов, потянул за нее, развязав бантик. Когда же он стащил панталоны, Оливия почувствовала, что краснеет, и снова зажмурилась; ей вдруг захотелось броситься к двери… и убежать.
– Прелестно, – послышался голос Конора. – Действительно прелестно…
А потом она вдруг почувствовала, как губы Конора прижались к ее животу. Не удержавшись, Оливия громко застонала, наслаждаясь этой лаской. По телу ее пробежала дрожь, и она, выпустив столбик кровати, ухватилась обеими руками за плечи Конора. Он продолжал покрывать поцелуями ее живот и бедра, а пальцы его тем временем поглаживали ее грудь и теребили соски.
Оливия со стоном запрокинула голову, и ногти ее впились в его плечи.
Конор же чуть приподнялся и стал целовать ее груди. Затем легонько прикусил сосок – и у Оливии перехватило дыхание. Она попыталась прижать его к себе покрепче, но он внезапно отстранился и поднялся на ноги. Повернувшись к кровати, Конор подхватил Оливию на руки и тут же уложил на постель.
Открыв глаза, она увидела, что он снимает башмаки. Оливия не отводила взгляда от его лица – и уж тем более не могла посмотреть ниже, когда он принялся расстегивать брюки.
Минуту спустя Конор улегся с ней рядом, и матрас тотчас же осел под его тяжестью. Опершись на локоть, он какое-то время разглядывал ее, потом, протянув руку, коснулся ее лица. Вновь закрыв глаза, Оливия почувствовала, как кончики его пальцев поглаживают ее щеки, подбородок, шею. Затем он принялся ласкать ее груди. Когда же его рука стала спускаться все ниже, у Оливии перехватило дыхание. Внезапно пальцы Конора коснулись ее лона, и из горла Оливии вырвался крик, а по всему телу словно прокатилась горячая волна. Ошеломленная такой интимностью, она подумала, что должна отстранить его руку, сказать ему, чтобы он прекратил, – но ей не удалось произнести ни слова. А в следующее мгновение Оливия уже забыла обо всем на свете. Вцепившись пальцами в простыни, она громко стонала, стараясь двигаться в такт его движениям.
– Конор, о Конор… – всхлипнула она.
– Вот так, дорогая, – бормотал он, – вот так…
Оливия чувствовала, как в ней растет напряжение, и ей казалось, что по телу ее раз за разом прокатываются горячие, обжигающие волны, от которых тотчас же распространяются чудесные ощущения, прежде ей неведомые. Все ее тело трепетало от этих ощущений, и чудилось, что оно вот-вот вспыхнет ярким пламенем.
В какой-то момент Конор вдруг убрал руку, а затем она почувствовала, как он улегся на нее, придавив к матрасу всей своей тяжестью. И тотчас же исчезли все те чудесные ощущения, которые она совсем недавно испытывала. Прошло еще несколько секунд – и ее словно холодной водой окатили. Она считала, что готова к этому, но оказалось – нет. Тело ее пронзила резкая боль, и Оливия закусила губу, чтобы не заплакать. Но Конор, казалось, все понял. Он тотчас же замер и прошептал:
– Потерпи, mhurni, это скоро пройдет. – Его голос звучал напряженно – словно ему тоже было больно. – Ты как, в порядке?
– Думаю, да, – ответила Оливия. Почувствовав, что боль начала проходить, она попыталась пошевелить бедрами.
– Нет-нет, Оливия, – прошептал он ей в ухо, – пока не шевелись. Полежи немного спокойно.
Она сделала глубокий вдох. Теперь ей казалось, что боль уже совсем прошла, однако странные ощущения были довольно неприятными.
Немного помедлив, Оливия снова шевельнула бедрами, и почти в тот же миг Конор опять начал двигаться – сначала медленно, а затем все быстрее. Вскоре Оливия началах этому привыкать, и в какой-то момент она вдруг поняла, что ощущения стали довольно приятными. Но тут Конор внезапно содрогнулся, хрипло вскрикнул и, сделав последний толчок, затих.
– Neamh, – пробормотал он через несколько секунд. – Neamh – вот ты кто, Оливия.
Она не поняла ирландское слово, но, услышав свое имя и уловив нежность в его голосе, сообразила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72