Вскоре они скрылись из виду, а потом затих и шорох осыпающихся с холма камешков, потревоженных бегущими лапами. Вот тогда-то он и мог бы уйти – вместе с ними или прочь от них. Он сумел бы найти для себя безопасное место, во всяком случае на время, если бы направился куда угодно, в любую сторону, и бежал бы, не останавливаясь, до самого рассвета. Но луна стояла высоко, а в его крови звенела песня охоты. Дикий, необузданный, безрассудный – вот какой он был, вот как он себя чувствовал. «Какого черта?» – как сказал бы Филип. Он их всех отпустит! В самом деле: какого черта?
Добыть ключи не составляло никакого труда. Гораздо труднее оказалось заставить ласок и горностаев покинуть свои тесные клетки и скрыться среди деревьев в парке. В конце концов ему пришлось их выгонять, подталкивая ногами, через искусственный мох и высохшие, мертвые коряги, разбросанные по полу. Очутившись на земле, подросшие детеныши почуяли свободу и оживились: по правде говоря, она привлекала их больше, чем их родителей. Когда они прыгнули и бросились наутек, старшим пришлось последовать за ними.
Скунсов он решил не трогать: открыл дверь их клетки и поспешил прочь. Пусть делают, что хотят.
Еноты ни за что не хотели выходить, они стали совсем домашними. Им здесь нравилось. Он сказал: «Ну и оставайтесь», а сам двинулся дальше.
Куницы и пеканы были умные: они сразу сообразили, что от них требуется, им не надо было ничего показывать. Не успел он открыть проволочные воротца клетки, как они высыпали наружу и умчались – черные и коричневые меховые шарики укатили прочь и растворились в темноте. Секунды не прошло, как их уже не было видно.
А вот лисы ему не поверили. Они были сломлены и не хотели верить, что в их судьбе что-то может измениться. Ему пришлось пробежать вместе с ними часть пути, чтобы заставить их проснуться, пробудить в них надежду. Он остановился у подножия холма, и лисы – те, что еще не разбежались во все стороны по дороге – пронеслись мимо него, обгоняя друг друга на пути к свободе.
У бобров был свой отдельный загон, внутри которого они соорудили запруду на ручье, протекавшем через весь парк, поэтому Майкл не стал их трогать. Они и так были свободны: дело их жизни было прямо здесь. И выдр он тоже оставил в покое. Все, что им требовалось для счастья (горка из грязи), имелось в их просторной клетке на свежем воздухе.
Дальше барсуки. Его любимцы. Они были самые умные – точно знали, зачем он пришел. Но они оказались такими добросердечными, что не захотели уходить.
– Идите, – говорил им Майкл. – Бегите!
Но он вскоре понял, что они не умеют ненавидеть что бы то ни было, даже зоопарк. Для Майкла это стало жестоким ударом. Чтобы выпустить оленей, надо было достать другие ключи. Олени обитали в тесноватых, пыльных, утоптанных загонах без единого клочка травы, расположенных в передней части зоопарка. Вот и отлично, он выгонит их прямо через главные ворота.
Майкл и представить себе не мог, что на свете существует столько разных видов оленей – десятка два, а то и больше – но, раз начав, он уже не мог остановиться. Сначала он выпустил карибу и белохвостых, потому что был с ними знаком, наблюдал их ежегодные миграции, наплывы и уходы с тех пор, как себя помнил. Дальше освобождал всех подряд.
И как ему только в голову взбрело, что он сумеет направить их всех куда бы то ни было, не говоря уж о двенадцатифутовых воротах, находившихся на расстоянии пятидесяти ярдов? Но он не сдавался, делал все, что мог, и примерно треть животных направилась именно туда, куда он их гнал. Остальные в испуге и смятении рассыпались по всей территории. Ждать пришлось недолго: вскоре топот их копыт и запах страха перебудил весь зоопарк. И переполошил охранников. Он не испугался: им ни за что его не поймать. Но он еще не закончил свою работу и только теперь понял, что оленей надо было оставить напоследок. Стремительно передвигаясь в темноте, обходя стороной административные здания, с легкостью уклоняясь от бегу– щих во все стороны, выкрикивающих проклятия людей с фонарями и факелами, Майкл направился к клетке с медведями. В домике смотрителя ему пришлось задержаться. Рядом с ключом от клетки барибалов висел ключ от клетки с росомахами. Майкл презирал росомах. Маленькие, сильные, уродливые, злобные – они ели все, что попадалось: лосей, оленей, птиц, дикобразов, наживку и даже животных, попавших в капкан, а что не могли съесть, портили мускусными выделениями, мочой и пометом. Его рука, протянутая к ключу, застыла в воздухе. Снаружи раздался голос – мужчина что-то крикнул. Близость опасности все решила за Майкла.
Он схватил ключ от медвежьей клетки и выскользнул из домика.
Он выпустил только барибалов, но не остальных. Он не знал повадок могучих гризли и гигантских белых медведей. Для него они были чем-то вроде тигров или слонов – незнакомцами, которым он не мог доверять. Но барибалы никогда никому не причиняли вреда и всегда старались держаться подальше от людей.
В зоопарке царил настоящий хаос: животные в клетках рычали, выли и блеяли, охранники вопили и беспорядочно суетились. Свою куртку и башмаки Майкл спрятал под кустами недалеко от главных ворот. Они ему понадобятся, когда он выберется отсюда. На улицах он должен выглядеть как обычный человек, не привлекать к себе внимания. Осторожно кружа, избегая освещенных дорожек, он услыхал шарканье башмаков по камням за миг до того, как человек вышел из зарослей и направился к нему. Слишком поздно прятаться – человек его заметил. Майкл побежал прямо на него.
– Эй! Стой, ты…
Человек отскочил в сторону в последнюю секунду, глаза на освещенном луной лице округлились от изумления. Он погнался за Майклом, требуя, чтобы тот остановился, а потом сам остановился и заорал:
– Держите его, это он! Вон он! Эй, держите этого парня! На дорожке появился другой охранник, державший фонарь. Увидев Майкла, он поставил фонарь на землю и вскинул кулаки, готовясь к драке. Майкл изменил направление и обошел его стороной.
Теперь ему уже не удастся достать одежду, кругом слишком много людей. Он уйдет в другую сторону, назад, и скроется в лесу.
Олени повсюду. Он не мог пробежать и двух шагов, чтобы не наткнуться на одного из них. Но они могли послужить ему укрытием! Спрятавшись за их спинами, он мог двигаться какое-то время вместе с ними, бежать туда, куда их гнал страх. Как много оленей!
Он лишился своего укрытия, когда раздался короткий отрывистый грохот. Майкл знал, что это за звук. Все животные это знали. Выстрел.
И опять «бух!» – со стороны волчьего загона. Все у него внутри кричало: «Беги, спасайся!» Надо было бежать со всех ног прочь от этого звука. Он начал бег, но быстро повернул на бетонную дорожку. Его ноги громко шлепали по твердым плитам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Добыть ключи не составляло никакого труда. Гораздо труднее оказалось заставить ласок и горностаев покинуть свои тесные клетки и скрыться среди деревьев в парке. В конце концов ему пришлось их выгонять, подталкивая ногами, через искусственный мох и высохшие, мертвые коряги, разбросанные по полу. Очутившись на земле, подросшие детеныши почуяли свободу и оживились: по правде говоря, она привлекала их больше, чем их родителей. Когда они прыгнули и бросились наутек, старшим пришлось последовать за ними.
Скунсов он решил не трогать: открыл дверь их клетки и поспешил прочь. Пусть делают, что хотят.
Еноты ни за что не хотели выходить, они стали совсем домашними. Им здесь нравилось. Он сказал: «Ну и оставайтесь», а сам двинулся дальше.
Куницы и пеканы были умные: они сразу сообразили, что от них требуется, им не надо было ничего показывать. Не успел он открыть проволочные воротца клетки, как они высыпали наружу и умчались – черные и коричневые меховые шарики укатили прочь и растворились в темноте. Секунды не прошло, как их уже не было видно.
А вот лисы ему не поверили. Они были сломлены и не хотели верить, что в их судьбе что-то может измениться. Ему пришлось пробежать вместе с ними часть пути, чтобы заставить их проснуться, пробудить в них надежду. Он остановился у подножия холма, и лисы – те, что еще не разбежались во все стороны по дороге – пронеслись мимо него, обгоняя друг друга на пути к свободе.
У бобров был свой отдельный загон, внутри которого они соорудили запруду на ручье, протекавшем через весь парк, поэтому Майкл не стал их трогать. Они и так были свободны: дело их жизни было прямо здесь. И выдр он тоже оставил в покое. Все, что им требовалось для счастья (горка из грязи), имелось в их просторной клетке на свежем воздухе.
Дальше барсуки. Его любимцы. Они были самые умные – точно знали, зачем он пришел. Но они оказались такими добросердечными, что не захотели уходить.
– Идите, – говорил им Майкл. – Бегите!
Но он вскоре понял, что они не умеют ненавидеть что бы то ни было, даже зоопарк. Для Майкла это стало жестоким ударом. Чтобы выпустить оленей, надо было достать другие ключи. Олени обитали в тесноватых, пыльных, утоптанных загонах без единого клочка травы, расположенных в передней части зоопарка. Вот и отлично, он выгонит их прямо через главные ворота.
Майкл и представить себе не мог, что на свете существует столько разных видов оленей – десятка два, а то и больше – но, раз начав, он уже не мог остановиться. Сначала он выпустил карибу и белохвостых, потому что был с ними знаком, наблюдал их ежегодные миграции, наплывы и уходы с тех пор, как себя помнил. Дальше освобождал всех подряд.
И как ему только в голову взбрело, что он сумеет направить их всех куда бы то ни было, не говоря уж о двенадцатифутовых воротах, находившихся на расстоянии пятидесяти ярдов? Но он не сдавался, делал все, что мог, и примерно треть животных направилась именно туда, куда он их гнал. Остальные в испуге и смятении рассыпались по всей территории. Ждать пришлось недолго: вскоре топот их копыт и запах страха перебудил весь зоопарк. И переполошил охранников. Он не испугался: им ни за что его не поймать. Но он еще не закончил свою работу и только теперь понял, что оленей надо было оставить напоследок. Стремительно передвигаясь в темноте, обходя стороной административные здания, с легкостью уклоняясь от бегу– щих во все стороны, выкрикивающих проклятия людей с фонарями и факелами, Майкл направился к клетке с медведями. В домике смотрителя ему пришлось задержаться. Рядом с ключом от клетки барибалов висел ключ от клетки с росомахами. Майкл презирал росомах. Маленькие, сильные, уродливые, злобные – они ели все, что попадалось: лосей, оленей, птиц, дикобразов, наживку и даже животных, попавших в капкан, а что не могли съесть, портили мускусными выделениями, мочой и пометом. Его рука, протянутая к ключу, застыла в воздухе. Снаружи раздался голос – мужчина что-то крикнул. Близость опасности все решила за Майкла.
Он схватил ключ от медвежьей клетки и выскользнул из домика.
Он выпустил только барибалов, но не остальных. Он не знал повадок могучих гризли и гигантских белых медведей. Для него они были чем-то вроде тигров или слонов – незнакомцами, которым он не мог доверять. Но барибалы никогда никому не причиняли вреда и всегда старались держаться подальше от людей.
В зоопарке царил настоящий хаос: животные в клетках рычали, выли и блеяли, охранники вопили и беспорядочно суетились. Свою куртку и башмаки Майкл спрятал под кустами недалеко от главных ворот. Они ему понадобятся, когда он выберется отсюда. На улицах он должен выглядеть как обычный человек, не привлекать к себе внимания. Осторожно кружа, избегая освещенных дорожек, он услыхал шарканье башмаков по камням за миг до того, как человек вышел из зарослей и направился к нему. Слишком поздно прятаться – человек его заметил. Майкл побежал прямо на него.
– Эй! Стой, ты…
Человек отскочил в сторону в последнюю секунду, глаза на освещенном луной лице округлились от изумления. Он погнался за Майклом, требуя, чтобы тот остановился, а потом сам остановился и заорал:
– Держите его, это он! Вон он! Эй, держите этого парня! На дорожке появился другой охранник, державший фонарь. Увидев Майкла, он поставил фонарь на землю и вскинул кулаки, готовясь к драке. Майкл изменил направление и обошел его стороной.
Теперь ему уже не удастся достать одежду, кругом слишком много людей. Он уйдет в другую сторону, назад, и скроется в лесу.
Олени повсюду. Он не мог пробежать и двух шагов, чтобы не наткнуться на одного из них. Но они могли послужить ему укрытием! Спрятавшись за их спинами, он мог двигаться какое-то время вместе с ними, бежать туда, куда их гнал страх. Как много оленей!
Он лишился своего укрытия, когда раздался короткий отрывистый грохот. Майкл знал, что это за звук. Все животные это знали. Выстрел.
И опять «бух!» – со стороны волчьего загона. Все у него внутри кричало: «Беги, спасайся!» Надо было бежать со всех ног прочь от этого звука. Он начал бег, но быстро повернул на бетонную дорожку. Его ноги громко шлепали по твердым плитам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105