Выйдя из дилижанса, Том потянулся, пытаясь размять свое затекшее тело. Он не обращал внимания на царящую вокруг суету, а конюхи тем временем с громким скрежетом и стуком сгружали багаж с крыши почтовой кареты на землю. Пассажиры громко возмущались. Им не нравилось, как обращаются с их вещами, но Тому до этого не было никакого дела, ведь в его багаже были только книги, а они, как известно, не бьются.
Кто-то дернул его сзади за рукав сюртука. Том обернулся.
— Не желаете ли яблок, мистер? — спросила стоявшая перед ним девочка.
Судя по виду, ей было не более пяти лет. На ней был грязный передник, но лицо она умыть не забыла. Яблоки, лежавшие у нее в маленькой корзинке, тоже выглядели чистыми.
— Где твоя мама? — спросил Том, присев перед ней на корточки.
Малышка растерянно заморгала.
— Не хотите ли яблок, мистер? — повторила она.
— С удовольствием. Я куплю у тебя яблоко, но деньги за него отдам твоей маме, хорошо? Сколько оно стоит?
— Два пенса, — ответила девочка и протянула ручонку, чтобы взять у него деньги.
На ее запястье виднелись синяки. Том наконец понял, почему так долго не наведывался в Лондон. Ему было больно смотреть на страдания нищих и обездоленных детей.
— Проклятие… — тихо пробормотал он и снова обратился к ребенку: — Так где же твоя мама, малышка?
Она отвела глаза в сторону, но Том научился общаться с детьми, служа в своем приходе.
— Отведи меня к себе домой, — попросил он, взяв девочку за руку, однако та не двинулась с места.
— Я не хожу по домам с незнакомыми мужчинами, — помолчав, сказала девочка.
— И правильно делаешь, — похвалил ее Том. — Но ведь я зову тебя не в какой-нибудь чужой дом, а прошу проводить туда, где ты живешь. Это разные вещи. Ты это понимаешь?
Девочка на минуту задумалась. У нее было миловидное розовое личико, но глаза смотрели не по-детски серьезно. У Тома сжалось сердце от боли. Как и всегда в таких случаях, его охватило острое чувство сострадания.
— Я не пойду домой, пока не продам все яблоки, — заявила крошка.
Том достал еще четыре пенса. В глазах девочки промелькнуло выражение, похожее на радость. Повернувшись, она зашагала прочь. Сунув три купленных яблока конюху и приказав ему присмотреть за его вещами, Том устремился вслед за ребенком. Девочка и не думала уходить со двора, направившись не в сторону узких улочек, а к черному ходу постоялого двора, который вел на кухню трактира.
— Я же велела тебе не возвращаться, пока ты не продашь все яблоки! — переступив порог, услышал Том резкий раздраженный голос.
Посреди кухни стояла средних лет женщина с красным лицом и хмуро смотрела на девочку сверху вниз.
— Я все продала, — сказала крошка, протягивая женщине деньги. — Это он купил у меня яблоки.
Обернувшись, она показала пальцем на Тома.
Заметив его, женщина переменилась в лице. Том попятился к двери, потому что она вдруг схватила со стола увесистую скалку и стала с угрожающим видом надвигаться на него.
— А ну, вон отсюда! — закричала кухарка. — Нам не нужна ничья помощь. Знаем мы таких проходимцев, как вы! — Она спрятала девочку за свою широкую юбку. — Мэгги никуда с вами не пойдет, ни за какие деньги!
— Я — священник, — сказал Том, расстегнув верхние пуговицы сюртука, чтобы был виден его белый воротничок. — Я просто забеспокоился, увидев, что маленькая девочка гуляет одна без присмотра.
— Не надо о ней беспокоиться. Постоялый двор — довольно безопасное место, а что касается священников, то и среди них попадаются порочные люди.
Миссис Фишпоул явно слышала немало историй о неблаговидном поведении церковнослужителей и не доверяла им.
— Я не принадлежу к числу тех, о ком вы говорите, — стал терпеливо объяснять Том. — Я приехал с севера страны, а там такие маленькие дети, как Мэгги, не добывают самостоятельно себе пропитание. Но теперь я вижу, что вы действительно заботитесь о девочке, и прошу у вас прощения за беспокойство.
Миссис Фишпоул, прищурившись, оглядела священника с ног до головы. Том был мужчиной приятной наружности и внушал людям доверие.
— А где именно вы служите, в каком приходе? — подозрительно спросила она.
— В Беверли, в восточном райдинге, — с готовностью ответил Том, и на сердце у него заметно полегчало. — У меня там маленький приход. А в Лондон я приехал навестить брата.
Лицо кухарки расплылось в улыбке.
— В Беверли? — радостно переспросила она. — А я сама из Дриффилда, святой отец, хотя давно уже не была там. Меня зовут миссис Фишпоул. Вы, наверное, служите в кафедральном соборе? Мой отец как-то в детстве возил меня в Беверли, он доставлял туда фуры с песком. Да, кафедральный собор этого города — очень красивый храм. Я никогда его не забуду. По своей величественности он может, пожалуй, соперничать с собором Святого Павла.
— Ваш отец, наверное, возил песок для ремонта западного придела храма, — предположил Том. — Но я служу не в кафедральном соборе Беверли, а в соседнем маленьком приходе церкви Святой Марии. А священником прихода, относящегося к собору, является преподобный Рануолд.
— Боже всемогущий! — всплеснула руками миссис Фишпоул. — Неужели старик Рануолд все еще жив? Когда в нашем приходе не было священника, он приезжал к нам в Дриффилд раз в месяц и учил детей закону Божьему. Мы были тогда еще совсем маленькими.
— Я передам ему от вас привет, — пообещал Том, — и скажу, что вы прекрасно устроились в Лондоне, работаете кухаркой в трактире на постоялом дворе. Он обрадуется, узнав, что у вас есть милая маленькая дочка.
И Том с улыбкой посмотрел на Мэгги. Миссис Фишпоул поджала губы.
— Мэгги вовсе не моя дочь, — возразила она. — И она не добывает сама себе пропитание, как вы изволили выразиться. Я вынуждена тратить свое скудное жалованье, чтобы прокормить ее.
— Не ваша дочь?
Мэгги вышла из своего укрытия, чувствуя, что опасность миновала.
— Нет, — ответила миссис Фишпоул. — Мы нашли ее мать как-то поздно вечером на крыльце черного хода нашего трактира. У нее начались роды, но бедная женщина не пережила их. Родив ребенка, она скончалась от большой кровопотери.
— Слава Богу, что вы помогли бедняжке. Можно сказать, что Мэгги повезло. Я поздравлю преподобного Рануолда с тем, что ему удалось заложить в вас ростки добра и сострадания к людям. Он недаром учил вас закону Божьему.
Но миссис Фишпоул как-то странно посмотрела на Тома. В этот момент она походила на собаку, учуявшую запах добычи.
— Скажите, преподобный, а что бы вы сделали, если бы Мэгги находилась в трудном положении? — вдруг спросила она. — Вы ведь недаром пришли сюда. Вам же наверняка хотелось посмотреть, в каких условиях живет девочка. Что бы вы сделали, если бы оказалось, что за ней никто не присматривает? Том растерялся.
— Честно говоря, я не знаю точно, что бы я сделал, — признался он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Кто-то дернул его сзади за рукав сюртука. Том обернулся.
— Не желаете ли яблок, мистер? — спросила стоявшая перед ним девочка.
Судя по виду, ей было не более пяти лет. На ней был грязный передник, но лицо она умыть не забыла. Яблоки, лежавшие у нее в маленькой корзинке, тоже выглядели чистыми.
— Где твоя мама? — спросил Том, присев перед ней на корточки.
Малышка растерянно заморгала.
— Не хотите ли яблок, мистер? — повторила она.
— С удовольствием. Я куплю у тебя яблоко, но деньги за него отдам твоей маме, хорошо? Сколько оно стоит?
— Два пенса, — ответила девочка и протянула ручонку, чтобы взять у него деньги.
На ее запястье виднелись синяки. Том наконец понял, почему так долго не наведывался в Лондон. Ему было больно смотреть на страдания нищих и обездоленных детей.
— Проклятие… — тихо пробормотал он и снова обратился к ребенку: — Так где же твоя мама, малышка?
Она отвела глаза в сторону, но Том научился общаться с детьми, служа в своем приходе.
— Отведи меня к себе домой, — попросил он, взяв девочку за руку, однако та не двинулась с места.
— Я не хожу по домам с незнакомыми мужчинами, — помолчав, сказала девочка.
— И правильно делаешь, — похвалил ее Том. — Но ведь я зову тебя не в какой-нибудь чужой дом, а прошу проводить туда, где ты живешь. Это разные вещи. Ты это понимаешь?
Девочка на минуту задумалась. У нее было миловидное розовое личико, но глаза смотрели не по-детски серьезно. У Тома сжалось сердце от боли. Как и всегда в таких случаях, его охватило острое чувство сострадания.
— Я не пойду домой, пока не продам все яблоки, — заявила крошка.
Том достал еще четыре пенса. В глазах девочки промелькнуло выражение, похожее на радость. Повернувшись, она зашагала прочь. Сунув три купленных яблока конюху и приказав ему присмотреть за его вещами, Том устремился вслед за ребенком. Девочка и не думала уходить со двора, направившись не в сторону узких улочек, а к черному ходу постоялого двора, который вел на кухню трактира.
— Я же велела тебе не возвращаться, пока ты не продашь все яблоки! — переступив порог, услышал Том резкий раздраженный голос.
Посреди кухни стояла средних лет женщина с красным лицом и хмуро смотрела на девочку сверху вниз.
— Я все продала, — сказала крошка, протягивая женщине деньги. — Это он купил у меня яблоки.
Обернувшись, она показала пальцем на Тома.
Заметив его, женщина переменилась в лице. Том попятился к двери, потому что она вдруг схватила со стола увесистую скалку и стала с угрожающим видом надвигаться на него.
— А ну, вон отсюда! — закричала кухарка. — Нам не нужна ничья помощь. Знаем мы таких проходимцев, как вы! — Она спрятала девочку за свою широкую юбку. — Мэгги никуда с вами не пойдет, ни за какие деньги!
— Я — священник, — сказал Том, расстегнув верхние пуговицы сюртука, чтобы был виден его белый воротничок. — Я просто забеспокоился, увидев, что маленькая девочка гуляет одна без присмотра.
— Не надо о ней беспокоиться. Постоялый двор — довольно безопасное место, а что касается священников, то и среди них попадаются порочные люди.
Миссис Фишпоул явно слышала немало историй о неблаговидном поведении церковнослужителей и не доверяла им.
— Я не принадлежу к числу тех, о ком вы говорите, — стал терпеливо объяснять Том. — Я приехал с севера страны, а там такие маленькие дети, как Мэгги, не добывают самостоятельно себе пропитание. Но теперь я вижу, что вы действительно заботитесь о девочке, и прошу у вас прощения за беспокойство.
Миссис Фишпоул, прищурившись, оглядела священника с ног до головы. Том был мужчиной приятной наружности и внушал людям доверие.
— А где именно вы служите, в каком приходе? — подозрительно спросила она.
— В Беверли, в восточном райдинге, — с готовностью ответил Том, и на сердце у него заметно полегчало. — У меня там маленький приход. А в Лондон я приехал навестить брата.
Лицо кухарки расплылось в улыбке.
— В Беверли? — радостно переспросила она. — А я сама из Дриффилда, святой отец, хотя давно уже не была там. Меня зовут миссис Фишпоул. Вы, наверное, служите в кафедральном соборе? Мой отец как-то в детстве возил меня в Беверли, он доставлял туда фуры с песком. Да, кафедральный собор этого города — очень красивый храм. Я никогда его не забуду. По своей величественности он может, пожалуй, соперничать с собором Святого Павла.
— Ваш отец, наверное, возил песок для ремонта западного придела храма, — предположил Том. — Но я служу не в кафедральном соборе Беверли, а в соседнем маленьком приходе церкви Святой Марии. А священником прихода, относящегося к собору, является преподобный Рануолд.
— Боже всемогущий! — всплеснула руками миссис Фишпоул. — Неужели старик Рануолд все еще жив? Когда в нашем приходе не было священника, он приезжал к нам в Дриффилд раз в месяц и учил детей закону Божьему. Мы были тогда еще совсем маленькими.
— Я передам ему от вас привет, — пообещал Том, — и скажу, что вы прекрасно устроились в Лондоне, работаете кухаркой в трактире на постоялом дворе. Он обрадуется, узнав, что у вас есть милая маленькая дочка.
И Том с улыбкой посмотрел на Мэгги. Миссис Фишпоул поджала губы.
— Мэгги вовсе не моя дочь, — возразила она. — И она не добывает сама себе пропитание, как вы изволили выразиться. Я вынуждена тратить свое скудное жалованье, чтобы прокормить ее.
— Не ваша дочь?
Мэгги вышла из своего укрытия, чувствуя, что опасность миновала.
— Нет, — ответила миссис Фишпоул. — Мы нашли ее мать как-то поздно вечером на крыльце черного хода нашего трактира. У нее начались роды, но бедная женщина не пережила их. Родив ребенка, она скончалась от большой кровопотери.
— Слава Богу, что вы помогли бедняжке. Можно сказать, что Мэгги повезло. Я поздравлю преподобного Рануолда с тем, что ему удалось заложить в вас ростки добра и сострадания к людям. Он недаром учил вас закону Божьему.
Но миссис Фишпоул как-то странно посмотрела на Тома. В этот момент она походила на собаку, учуявшую запах добычи.
— Скажите, преподобный, а что бы вы сделали, если бы Мэгги находилась в трудном положении? — вдруг спросила она. — Вы ведь недаром пришли сюда. Вам же наверняка хотелось посмотреть, в каких условиях живет девочка. Что бы вы сделали, если бы оказалось, что за ней никто не присматривает? Том растерялся.
— Честно говоря, я не знаю точно, что бы я сделал, — признался он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85