И мне хочется воскликнуть: «О, Хелен, как ты изменилась!» Ей-богу, ты очень преобразилась.
Хелен улыбнулась.
— Тебе повезло, что мы давние подруги, — сказала она. — Ведь я могу и обидеться на тебя за то, ты сравниваешь меня с каким-то Ткачом.
— А ослиная голова у тебя, как видно, не вызывает возражений! — смеясь, воскликнула Эсме.
И Хелен швырнула в нее подушечку с дивана.
Глава 17
БЕДА НЕ ХОДИТ ОДНА
Несмотря на то что нерадивая племянница дворецкого вернулась в дом и стала присматривать за Мэгги, к вечеру следующего дня Том осознал, в каком сложном положении он оказался. Девочка согласилась поселиться в детской только после того, как Лина пообещала подарить ей свою шляпку из шерсти с ворсом.
— Малышка просто влюбилась в мою шляпку, — сказала Лина Тому, — и я ее хорошо понимаю. Я прекрасно помню ту радость, которую ощутила, когда впервые почувствовала прикосновение к этой мягкой ворсистой ткани.
Ее улыбка обожгла Тома как огнем. Его снова охватило возбуждение. И он понял, что пропал.
Рис появился только к ужину и коротко сообщил, что Хелен вернется домой через три-четыре дня. Быстро поев, он ушел в гостиную, откуда снова стали доноситься нестройные звуки фортепьяно.
Том и Лина остались одни в столовой. Впервые за минувшие шесть лет Том находился наедине с женщиной. В последний раз это было в ту ночь, когда он расстался с Бетси Проуд. Оторвав взгляд от заварного пирожного с миндалем, Том увидел, что Лина в упор смотрит на него. Ее карие глаза завораживали его. Он не переставал удивляться, какой разной она была. Временами Лина казалась ему маленькой милой певчей птичкой. А порой она представлялась Тому юркой малиновкой с алой грудкой, с беззаботным кокетством чистящей свои перышки.
— Что заставило вас стать священником? — спросила она мелодичным голосом, похожим на перезвон колокольчиков.
Том поймал себя на мысли, что хочет услышать, как этот голос будет называть его по имени в постели.
— Я никогда не сомневался в том, кем буду, — сказал он. — Род моих занятий был предопределен с самого рождения. По установившейся традиции младший сын дворянина обычно становится служителем церкви.
— Получается, что этот род занятий выбрали не вы сами?
— Я не знаю, чем бы я занимался, если бы сам выбирал свою дорогу в жизни, — задумчиво промолвил Том. — Но это вовсе не означает, что сейчас я несчастен.
Лина поморщилась.
— Я вам не верю! Вы живете в старом доме приходского священника, где дует из всех щелей, — сказала она.
— Да, там гуляет сквозняк, но…
— А весной протекает крыша, — продолжала Лина.
— Бывает…
— В доме слишком много комнат. Пожалуй, одна бедная служанка не в силах содержать их все в чистоте. У вас постоянно мерзнут руки, потому что не хватает денег купить достаточное количество угля, чтобы протопить дом.
— Нет, вы ошибаетесь. Все не так уж плохо, — возразил Том, пораженный ее словами.
Лина усмехнулась.
— Вы когда-нибудь слышали анекдот о приходском священнике, который случайно забрел в публичный дом, преподобный? — спросила она.
— Мне бы не хотелось, чтобы вы при обращении ко мне использовали мой священнический титул.
— Прошу прощения, мистер Холланд. Итак, вы слышали анекдот про заблудившегося священника?
— Нет, — спокойным тоном ответил Том. — А вы думаете, он мне понравится?
Лина внимательно посмотрела на сидящего напротив нее человека. Он был похож на молодого Риса. Том был покладистым и не обладал острым языком, как его старший брат. Но у обоих были взъерошенные волосы и широкие плечи.
— Вы не любите анекдоты? — с невинным видом спросила Лина.
Взяв с тарелки кусочек персика, она медленно положила его в рот.
Как завороженный, Том следил за ее движениями. Общение с братом Риса очень забавляло Л ину.
— Я люблю анекдоты, — промолвил Том, выбирая яблоко среди лежавших в вазе фруктов, — но те, которые вы хотите рассказать, я почему-то уверен, мне не понравятся.
— Интересно, какие анекдоты вы имеете в виду? — вызывающим тоном спросила Лина.
— Я подозреваю, что вы хотите поведать мне историю, которая не предназначена для ушей священника, — ответил он. — Я знаю парочку подобных анекдотов и не нахожу их смешными. В них мужчины сравниваются с парусниками, а их детородный орган — с главной мачтой. Меня эта тема не интересует.
Лина звонко расхохоталась.
— Честно говоря, я не знаю анекдотов на корабельную тему, мистер Холланд.
— Но ваши истории, мисс Маккенна, несомненно, того же уровня.
Лина положила в рот виноградину.
— Мою душу уже не спасешь, преподобный. Во всяком случае, так говорят, — промолвила она. — Поэтому приберегите нравоучения для вашей паствы. Почему бы вам здесь, в Лондоне, не расширить свой опыт и не приобрести познания в том, что вы считаете пороком?
Том почувствовал, как на него накатывает волна ярости. Лина была так красива, остроумна, очаровательна… Как посмел его брат поселить ее в своем доме и превратить в наложницу?
— Я вижу, вы хотите, чтобы я исповедалась вам, — как будто прочитав его мысли, промолвила Лина. — Но я не буду этого делать. Хочу только сказать, что вам не следует во всем обвинять вашего брата, преподобный. Не он совратил меня. Я лишилась девственности еще до встречи с ним, в моей родной деревне. — В ее глазах зажглись озорные огоньки. — Есть люди, которым безразлично, осуждает их общество или нет. Надеюсь, вы встречали таких? Я слушала наставления мамы, но сама не могла представить, что когда-нибудь выйду замуж за одного из деревенских парней. И я не понимала, почему должна хранить свою девственность, если мне хочется переспать с Хью Сазерлендом. Поэтому я переспала с ним, а потом отказалась выйти за него замуж и уехала из деревни. И знаете, преподобный, у меня нет никакого желания возвращаться на родину. Я не вписываюсь в рамки той жизни.
— Думаю, теперь вам не следует возвращаться домой, — сказал Том, чувствуя, как у него сжимается сердце от сострадания к Лине, которая только притворялась веселой и беззаботной. — У вас есть все шансы стать проституткой. Ваша матушка не переживет, если узнает об этом.
Лина на мгновение оцепенела.
— Именно так меня можно назвать, Иоанн? — вдруг спросила она.
— Я вижу, вы хорошо знаете трагедию Шекспира «Отелло». Но почему вы называете меня Иоанном? — раздраженно спросил Том, чувствуя, что теряет контроль над собой.
Осушив бокал, он налил себе еще вина.
— Но вы ведь Иоанн Креститель, не так ли?
При свете зажженных свечей ее шея отливала молочной белизной. Взгляд Тома невольно скользнул по ней вниз и остановился на ложбинке пышной груди, белоснежные полукружия которой выступали из низкого ворота домашнего платья, сшитого из золотистой ткани.
— Мне кажется, Мэгги была права, когда назвала меня вавилонской блудницей, — хрипловатым голосом промолвила Лина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Хелен улыбнулась.
— Тебе повезло, что мы давние подруги, — сказала она. — Ведь я могу и обидеться на тебя за то, ты сравниваешь меня с каким-то Ткачом.
— А ослиная голова у тебя, как видно, не вызывает возражений! — смеясь, воскликнула Эсме.
И Хелен швырнула в нее подушечку с дивана.
Глава 17
БЕДА НЕ ХОДИТ ОДНА
Несмотря на то что нерадивая племянница дворецкого вернулась в дом и стала присматривать за Мэгги, к вечеру следующего дня Том осознал, в каком сложном положении он оказался. Девочка согласилась поселиться в детской только после того, как Лина пообещала подарить ей свою шляпку из шерсти с ворсом.
— Малышка просто влюбилась в мою шляпку, — сказала Лина Тому, — и я ее хорошо понимаю. Я прекрасно помню ту радость, которую ощутила, когда впервые почувствовала прикосновение к этой мягкой ворсистой ткани.
Ее улыбка обожгла Тома как огнем. Его снова охватило возбуждение. И он понял, что пропал.
Рис появился только к ужину и коротко сообщил, что Хелен вернется домой через три-четыре дня. Быстро поев, он ушел в гостиную, откуда снова стали доноситься нестройные звуки фортепьяно.
Том и Лина остались одни в столовой. Впервые за минувшие шесть лет Том находился наедине с женщиной. В последний раз это было в ту ночь, когда он расстался с Бетси Проуд. Оторвав взгляд от заварного пирожного с миндалем, Том увидел, что Лина в упор смотрит на него. Ее карие глаза завораживали его. Он не переставал удивляться, какой разной она была. Временами Лина казалась ему маленькой милой певчей птичкой. А порой она представлялась Тому юркой малиновкой с алой грудкой, с беззаботным кокетством чистящей свои перышки.
— Что заставило вас стать священником? — спросила она мелодичным голосом, похожим на перезвон колокольчиков.
Том поймал себя на мысли, что хочет услышать, как этот голос будет называть его по имени в постели.
— Я никогда не сомневался в том, кем буду, — сказал он. — Род моих занятий был предопределен с самого рождения. По установившейся традиции младший сын дворянина обычно становится служителем церкви.
— Получается, что этот род занятий выбрали не вы сами?
— Я не знаю, чем бы я занимался, если бы сам выбирал свою дорогу в жизни, — задумчиво промолвил Том. — Но это вовсе не означает, что сейчас я несчастен.
Лина поморщилась.
— Я вам не верю! Вы живете в старом доме приходского священника, где дует из всех щелей, — сказала она.
— Да, там гуляет сквозняк, но…
— А весной протекает крыша, — продолжала Лина.
— Бывает…
— В доме слишком много комнат. Пожалуй, одна бедная служанка не в силах содержать их все в чистоте. У вас постоянно мерзнут руки, потому что не хватает денег купить достаточное количество угля, чтобы протопить дом.
— Нет, вы ошибаетесь. Все не так уж плохо, — возразил Том, пораженный ее словами.
Лина усмехнулась.
— Вы когда-нибудь слышали анекдот о приходском священнике, который случайно забрел в публичный дом, преподобный? — спросила она.
— Мне бы не хотелось, чтобы вы при обращении ко мне использовали мой священнический титул.
— Прошу прощения, мистер Холланд. Итак, вы слышали анекдот про заблудившегося священника?
— Нет, — спокойным тоном ответил Том. — А вы думаете, он мне понравится?
Лина внимательно посмотрела на сидящего напротив нее человека. Он был похож на молодого Риса. Том был покладистым и не обладал острым языком, как его старший брат. Но у обоих были взъерошенные волосы и широкие плечи.
— Вы не любите анекдоты? — с невинным видом спросила Лина.
Взяв с тарелки кусочек персика, она медленно положила его в рот.
Как завороженный, Том следил за ее движениями. Общение с братом Риса очень забавляло Л ину.
— Я люблю анекдоты, — промолвил Том, выбирая яблоко среди лежавших в вазе фруктов, — но те, которые вы хотите рассказать, я почему-то уверен, мне не понравятся.
— Интересно, какие анекдоты вы имеете в виду? — вызывающим тоном спросила Лина.
— Я подозреваю, что вы хотите поведать мне историю, которая не предназначена для ушей священника, — ответил он. — Я знаю парочку подобных анекдотов и не нахожу их смешными. В них мужчины сравниваются с парусниками, а их детородный орган — с главной мачтой. Меня эта тема не интересует.
Лина звонко расхохоталась.
— Честно говоря, я не знаю анекдотов на корабельную тему, мистер Холланд.
— Но ваши истории, мисс Маккенна, несомненно, того же уровня.
Лина положила в рот виноградину.
— Мою душу уже не спасешь, преподобный. Во всяком случае, так говорят, — промолвила она. — Поэтому приберегите нравоучения для вашей паствы. Почему бы вам здесь, в Лондоне, не расширить свой опыт и не приобрести познания в том, что вы считаете пороком?
Том почувствовал, как на него накатывает волна ярости. Лина была так красива, остроумна, очаровательна… Как посмел его брат поселить ее в своем доме и превратить в наложницу?
— Я вижу, вы хотите, чтобы я исповедалась вам, — как будто прочитав его мысли, промолвила Лина. — Но я не буду этого делать. Хочу только сказать, что вам не следует во всем обвинять вашего брата, преподобный. Не он совратил меня. Я лишилась девственности еще до встречи с ним, в моей родной деревне. — В ее глазах зажглись озорные огоньки. — Есть люди, которым безразлично, осуждает их общество или нет. Надеюсь, вы встречали таких? Я слушала наставления мамы, но сама не могла представить, что когда-нибудь выйду замуж за одного из деревенских парней. И я не понимала, почему должна хранить свою девственность, если мне хочется переспать с Хью Сазерлендом. Поэтому я переспала с ним, а потом отказалась выйти за него замуж и уехала из деревни. И знаете, преподобный, у меня нет никакого желания возвращаться на родину. Я не вписываюсь в рамки той жизни.
— Думаю, теперь вам не следует возвращаться домой, — сказал Том, чувствуя, как у него сжимается сердце от сострадания к Лине, которая только притворялась веселой и беззаботной. — У вас есть все шансы стать проституткой. Ваша матушка не переживет, если узнает об этом.
Лина на мгновение оцепенела.
— Именно так меня можно назвать, Иоанн? — вдруг спросила она.
— Я вижу, вы хорошо знаете трагедию Шекспира «Отелло». Но почему вы называете меня Иоанном? — раздраженно спросил Том, чувствуя, что теряет контроль над собой.
Осушив бокал, он налил себе еще вина.
— Но вы ведь Иоанн Креститель, не так ли?
При свете зажженных свечей ее шея отливала молочной белизной. Взгляд Тома невольно скользнул по ней вниз и остановился на ложбинке пышной груди, белоснежные полукружия которой выступали из низкого ворота домашнего платья, сшитого из золотистой ткани.
— Мне кажется, Мэгги была права, когда назвала меня вавилонской блудницей, — хрипловатым голосом промолвила Лина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85