ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Теперь следовало подумать, как распорядиться тем, что она узнала.
Глава 77
Чтобы доехать до дома, Мэри пришлось взять такси.
Винса не было.
Она пришла в ярость.
Где, черт возьми, его носит, когда жена в нем нуждается? Она целую ночь провела в тюрьме. В тюрьме! Ей разрешили один телефонный звонок. А Винса не было дома.
Утром ее наконец отпустили. Мэри так ничего и не поняла. Знала лишь, что это была худшая ночь в ее жизни. А до этого Мэри допрашивали. Задавали по-разному одни и те же вопросы, пока она не заплакала. Прежде чем ее отвели в камеру, она пятнадцать раз повторила им чистую правду о том, что произошло. Это было где-то после полуночи, а сейчас почти полдень. Когда офицер полиции открыл дверь камеры и сказал, что она свободна, Мэри безумно обрадовалась. Значит, все почти закончилось!
Они долго шли по бесконечным, безупречно чистым коридорам, мимо спящих заключенных, мимо заложенных на железные засовы дверей, пока не пришли в ярко освещенную комнату, где находилось множество детективов, полицейских в униформе – и ее мать.
Только этого Мэри и не хватало.
Селия Холмс Брэдбери Дэвис, урожденная Эдна Грок, сразу же увидела ее, но стояла с самым невозмутимым видом – безукоризненная, самоуверенная, в белом шелковом костюме, с красными ноготками и губками, с подведенными черным глазами, но без каких-либо теней на веках. Волосы, подстриженные «под пажа», тщательно уложены, кожа равномерно загорела, в ушках серьги с бриллиантами по пять каратов, бриллиант в восемь каратов поблескивал в кольце, украшавшем ее пальчик. Она была воплощением безупречной элегантности.
– Мэри?
Мэри была готова разреветься, но, поскольку она полночи плакала не переставая, у нее не осталось слез. У Мэри болела голова. Сердце стучало, как молот. Во рту был отвратительный привкус, в горле пересохло. Все тело болело. Глаза опухли. Ей казалось, что вся она грязная. Мэри ненавидела себя, ненавидела свою мать. Поэтому постаралась игнорировать ее. Полицейский подвел Мэри к конторке, и сидевший за ней сержант вернул ей отобранные у нее личные вещи. Она послушно просмотрела содержимое кошелька; ее просили убедиться, что ничего не пропало. В это время к Мэри подошел мужчина, который представился как Роб Коэн, ее адвокат.
– Я обо всем позаботился, Мэри. Окружной прокурор снимает обвинения. Вы свободны. – Он улыбнулся.
Селия не улыбнулась.
Она молча вышла вместе с дочерью из полицейского участка и, оказавшись на вольном воздухе, резко остановилась. Мэри, словно привязанная к матери, тоже остановилась.
– Что с тобой происходит? – спросила Селия. – Как ты могла, Мэри? Видит Бог, во всем виноват твой отец. Где его носит, когда его дочь нуждается в нем? Он никогда не участвовал в твоем воспитании – и видишь, что получилось? Что подумают мои друзья?
– Мне это совершенно безразлично, – пробормотала Мэри сквозь слезы.
– Это меня не удивляет. Посмотри на себя. На кого ты похожа? Ты выглядишь как нищая бродяжка, Мэри. Где Винс?
– Не знаю.
– Чем тебе помочь?
– Может, подбросишь меня до дома?
– Только после того, как водитель отвезет меня в спортзал. Мэри, возьми вот это. – Селия протянула дочери клочок бумаги с телефоном и адресом. – Адрес и телефон Пола Сокарро, одного из лучших психоаналитиков в Лос-Анджелесе. Позвони ему сегодня же.
Мэри взглянула на мать:
– Я ненавижу тебя.
– Мэри, перестань вести себя как двенадцатилетняя девчонка. Позвони Полу.
Мэри в ярости разорвала бумажку в клочки.
– Ну, хватит, – сказала Селия. – Я позвоню твоему отцу. Это его обязанность. Где бы он ни находился – на Цейлоне, или в Шанхае, или еще бог знает где…
– На Борнео.
– Что?
– Он на Борнео.
– Ладно, где бы ни был, он обязан заняться этой проблемой.
Мэри наблюдала, как мать легкой, грациозной походкой направилась к ожидавшему ее «ягуару», возле которого стоял шофер. Машина была припаркована на площадке перед самым входом в полицейский участок, где стоянка запрещена. Мать села в автомобиль.
Мэри последовала за ней.
И вот теперь она дома. А Винса все нет. Когда зазвонил телефон, Мэри бросилась к нему, надеясь, что это Винс. Но звонила мать.
– Ну, что еще? – нелюбезно спросила Мэри, чуть не плача.
– Мэри, а что, если я отправлю тебя в Голден-Дор или на какой-нибудь другой курорт на парочку недель или на месяц?
Мэри рассмеялась. Уехать сейчас? Когда у ее мерзавца мужа интрижка?
– Разве мне разрешено покидать страну, ма?
– Ради Бога, это не кинофильм, и ты можешь делать все, что угодно. И не называй меня «ма». Ну так что скажешь?
– Забудь об этом, – угрюмо отозвалась Мэри.
– Мэри, я все понимаю. Мне известно, что есть другая женщина. Но если ты будешь выглядеть как сейчас, то разве сохранишь семью? По сравнению с прошлым годом ты прибавила в весе по меньшей мере десять фунтов.
– По крайней мере я не страдаю истощением.
– Не будь дурочкой. У меня тело в идеальной форме – все так говорят. В Аризоне есть великолепный курорт Каньон-Ранч. Я слышала, что там творят чудеса и могут любого человека привести в форму. К тому же тебе вообще лучше уехать и переждать, пока улягутся разговоры.
Мэри ненавидела мать. Свою безупречную, стройную, богатую мать. Мать, которая считала, что все беды в мире связаны с лишним весом и пренебрежением к собственному телу. Вес Мэри не имел никакого отношения к тому, что Винс сбился с пути.
А может, имел?
Господи, Мэри уже несколько недель не вставала на весы – боялась.
Повесив трубку, она сделала себе понюшку. Черт бы побрал мать. И Винса тоже.
Где его носит?
Глава 78
Чарльз Гамильтон был суперзвездой. Друзья звали его Чак. Высокий красавец, он и в свои почти шестьдесят лет обладал здоровой мужской привлекательностью. Когда они вместе с Джеком шли в отель «Беверли-Хиллз», на улице останавливалось транспортное движение. Персонал отеля не проявлял к ним излишних эмоций, зато туристы, увидев их, буквально замирали с раскрытыми ртами. Они направлялись в «Поло-Лонж», и все головы поворачивались им вслед.
Джек и Гамильтон, естественно, знали друг друга. За последние три года, с тех пор как Джек стал звездой, они не раз встречались на приемах и вечеринках. Они не стремились к более близкому знакомству, но, встретившись случайно у входа в отель, обменялись обычными любезностями. Гамильтон ни словом не упомянул об отмене выпуска на экраны «Беренджера», и Джек был благодарен ему за это. Он понял, что Чак – человек более порядочный, чем большинство голливудских деятелей. Джек поискал глазами Маджориса, но того нигде не было видно.
Тут он увидел Лию и замер от неожиданности.
Она стояла, опираясь на колонну, в облегающем черном кожаном мини-платье и туфлях на четырехдюймовых шпильках. Платье было без бретелей, и декольте открывало углубление между грудей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89