Просто… просто я, как и ты, не предполагала, что союз наш будет длиться долго. Мы оба думали, что все кончится, когда ты, когда…
— Когда я умру. Но факт остается фактом — мы официально женаты.
Аврора задумчиво сдвинула брови.
— Я не вижу способа известить об этом факте общественность, даже появись у нас такое желание. Ведь это все равно что подписать тебе смертный приговор.
— Я уже говорил, что не намерен сообщать кому-либо свое настоящее имя, поскольку выдаю себя за моего кузена Брандона.
— Слишком ненадежная конспирация. Несмотря на перекрашенные волосы, в тебе вполне можно узнать Николаса Сейбина.
— Сомневаюсь. Я никогда не задерживался в Англии надолго. Меня мало кто знает.
— Клифтон, к примеру, знает тебя прекрасно. Сегодня весь вечер рассказывал мне о твоих необыкновенных подвигах. И Клифтон далеко не глупец, хотя и прикидывается простаком.
Николас молчал. Аврора окинула взглядом его пиратский наряд. Кинжал за широким поясом вовсе не выглядел бутафорным.
— Выдавая себя за другого, ты в то же время появляешься на публике в столь шокирующем наряде, хотя знаешь, что для многих ты в первую очередь бесстрашный и дерзкий пират, Капитан Сабля.
Николас блеснул в темноте белозубой улыбкой.
— Так уж мне захотелось.
Аврора задохнулась от возмущения. Его легкомыслие граничило с безумием.
— Нас не должны видеть вместе. Я не смогу объяснить, откуда я тебя знаю.
— Это как раз проще всего. Скажешь, что я кузен твоего покойного мужа. Никому и в голову не придет спрашивать, при каких обстоятельствах мы познакомились.
— Ты забыл кое-что очень важное.
— О чем ты?
— О твоей сестре. Если все раскроется и тебя повесят, я немедленно попаду в опалу и моей подопечной будет закрыт доступ в общество. В этом случае ей не сделать хорошей партии. Вряд ли ты хочешь для нее такой участи.
— Разумеется, я не хочу, чтобы все, ради чего я старался, пошло прахом.
Аврора пристально смотрела ему в глаза.
— Ты действительно хочешь, чтобы я была твоей женой? Выражение его лица оставалось непроницаемым.
— А разве у меня есть выбор?
Аврора ушам своим не верила. Она полагала, что он рад будет избавиться от брачных уз.
— Николас, — медленно, стараясь быть убедительной, начала она, — нам надо проявить рассудительность. Мы не сможем быть счастливы в браке. И на то есть целый ряд причин. Ты американец, я — англичанка, наши страны воюют друг с другом. Ты — искатель приключении, опасность — твоя стихия, что до меня, то я… далеко не авантюристка по своему складу. Насилие в любой форме вызывает у меня глубочайший протест. И что самое главное, мы… не любим друг друга. — Аврора замялась. Последний аргумент показался ей не совсем очевидным. Но что бы она ни испытывала к Николасу, это чувство не называлось любовью. — Мы не любим друг друга. Ты женился на мне ради сестры, в силу необходимости, а брак должен быть основан на любви и согласии.
Стоило ей произнести слово «любовь», как Николас упрямо сжал зубы. Но, быстро овладев собой, усмехнулся и, откинувшись на сиденье, вытянул ноги во всю длину.
— Что правда, то правда, любви между нами нет.
Авроре стало не по себе. Сама того не сознавая, она надеялась, что он станет возражать. Но чего, собственно, ждать от бретера и повесы, такого, как Николас Сейбин? Вряд ли он способен отдать свое сердце какой-нибудь одной женщине, тем более той, на которой ему пришлось жениться в силу сложившихся обстоятельств.
— Итак, ты и сам видишь, что оставаться вместе не имеет смысла. Проще говоря, я не хочу оставаться твоей женой, ты — моим мужем.
— Остается одна проблема, — медленно проговорил Николас, глядя на нее сквозь хитроватый прищур. — Поскольку мы провели вместе ночь, аннулирование брака невозможно.
Аврору обдало жаром при воспоминании о той ночи. Он был совсем рядом, его бедро почти касалось ее бедра, и она чувствовала тепло, излучаемое его мускулистым телом.
Он, видимо, тоже вспомнил ту ночь, потому что взгляд его медленно скользнул по ее телу, задержавшись на груди и бедрах.
Аврора вспыхнула от смущения. У нее возникло ощущение, будто Николас входит в нее, наполняя ее собой все глубже и глубже… Наслаждение пронзило ее словно стрелой.
Он бросил взгляд на ее живот.
— Наш союз не принес плода?
— Нет, — пробормотала она с явным сожалением. Хотя будь она беременна, убедить Николаса разорвать их союз было бы куда труднее.
— Итак, — медленно произнес он, — если я правильно тебя понял, ты предлагаешь просто забыть о том, что мы муж и жена, и жить отдельно, каждый своей жизнью?
— Ну… Да, именно это я и имела в виду. Так было бы лучше для нас обоих.
— Думаю, ты кое о чем позабыла, моя сирена.
— О чем же?
Он ничего не сказал, только коснулся ладонью нежной ямочки у нее на затылке, И медленно, но уверенно привлек ее к себе.
— Об этом, — пробормотал он, касаясь губами ее губ. Она замерла, затаив дыхание, и вдруг почувствовала, что тает, расплавляется. Этот поцелуй вызвал к жизни голод, который, как она думала, ей больше не дано испытать в жизни.
— Наш брак был совершен не по любви, — хрипло прошептал он ей на ухо, прервав поцелуй, — но нас влечет друг к другу, и это факт. Ты чувствуешь тот же жар, что и я, моя сладкая. Как же мы можем делать вид, будто этого нет?
Аврора тщетно пыталась овладеть собой. Она уперлась ладонями ему в грудь, в то время как ослабевшее тело искало опоры в его теле… В этот момент карета остановилась. Господи… Сейчас слуга откроет дверцу, и тогда…
Оттолкнув Николаса, она схватилась за ручку кареты.
— Нас не должны видеть вот так… Николас легко пожал ей кисть.
— Пусти меня! — в отчаянии прошептала она.
— На этот раз я тебя отпущу Аврора, но наш разговор еще не закончен.
Она не ответила, поспешив соскочить с подножки до того, как слуга заметит пирата, ее законного мужа.
Горничная помогла Авроре приготовиться ко сну и ушла. Пробило полночь, но сон бежал от Авроры. Она лежала в темноте с открытыми глазами и думала о Николасе. Кожа ее горела, она ощущала на губах вкус его поцелуя.
Как могло случиться, что этот мужчина обрел над ней столь сильную власть? Достаточно было одного его присутствия, чтобы всколыхнуть все ее чувства. Любое его прикосновение пробуждало в ней страсть. Ту, что она испытала во время их брачной ночи, ту, о которой прочла в дневнике француженки.
Застонав, Аврора повернулась в постели и отбросила одеяло. В спальне было жарко, хотя окна оставались открытыми.
«Ты чувствуешь тот же жар, что и я». Да, это так. Именно из-за этого она в панике выскочила из кареты. Она бежала от него без оглядки…
Аврора вздрогнула. Она даже не поинтересовалась, есть ли ему где переночевать — Уиклиффа в городе не было. Но Николас, отважный путешественник и авантюрист, наверняка справится с этой проблемой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Когда я умру. Но факт остается фактом — мы официально женаты.
Аврора задумчиво сдвинула брови.
— Я не вижу способа известить об этом факте общественность, даже появись у нас такое желание. Ведь это все равно что подписать тебе смертный приговор.
— Я уже говорил, что не намерен сообщать кому-либо свое настоящее имя, поскольку выдаю себя за моего кузена Брандона.
— Слишком ненадежная конспирация. Несмотря на перекрашенные волосы, в тебе вполне можно узнать Николаса Сейбина.
— Сомневаюсь. Я никогда не задерживался в Англии надолго. Меня мало кто знает.
— Клифтон, к примеру, знает тебя прекрасно. Сегодня весь вечер рассказывал мне о твоих необыкновенных подвигах. И Клифтон далеко не глупец, хотя и прикидывается простаком.
Николас молчал. Аврора окинула взглядом его пиратский наряд. Кинжал за широким поясом вовсе не выглядел бутафорным.
— Выдавая себя за другого, ты в то же время появляешься на публике в столь шокирующем наряде, хотя знаешь, что для многих ты в первую очередь бесстрашный и дерзкий пират, Капитан Сабля.
Николас блеснул в темноте белозубой улыбкой.
— Так уж мне захотелось.
Аврора задохнулась от возмущения. Его легкомыслие граничило с безумием.
— Нас не должны видеть вместе. Я не смогу объяснить, откуда я тебя знаю.
— Это как раз проще всего. Скажешь, что я кузен твоего покойного мужа. Никому и в голову не придет спрашивать, при каких обстоятельствах мы познакомились.
— Ты забыл кое-что очень важное.
— О чем ты?
— О твоей сестре. Если все раскроется и тебя повесят, я немедленно попаду в опалу и моей подопечной будет закрыт доступ в общество. В этом случае ей не сделать хорошей партии. Вряд ли ты хочешь для нее такой участи.
— Разумеется, я не хочу, чтобы все, ради чего я старался, пошло прахом.
Аврора пристально смотрела ему в глаза.
— Ты действительно хочешь, чтобы я была твоей женой? Выражение его лица оставалось непроницаемым.
— А разве у меня есть выбор?
Аврора ушам своим не верила. Она полагала, что он рад будет избавиться от брачных уз.
— Николас, — медленно, стараясь быть убедительной, начала она, — нам надо проявить рассудительность. Мы не сможем быть счастливы в браке. И на то есть целый ряд причин. Ты американец, я — англичанка, наши страны воюют друг с другом. Ты — искатель приключении, опасность — твоя стихия, что до меня, то я… далеко не авантюристка по своему складу. Насилие в любой форме вызывает у меня глубочайший протест. И что самое главное, мы… не любим друг друга. — Аврора замялась. Последний аргумент показался ей не совсем очевидным. Но что бы она ни испытывала к Николасу, это чувство не называлось любовью. — Мы не любим друг друга. Ты женился на мне ради сестры, в силу необходимости, а брак должен быть основан на любви и согласии.
Стоило ей произнести слово «любовь», как Николас упрямо сжал зубы. Но, быстро овладев собой, усмехнулся и, откинувшись на сиденье, вытянул ноги во всю длину.
— Что правда, то правда, любви между нами нет.
Авроре стало не по себе. Сама того не сознавая, она надеялась, что он станет возражать. Но чего, собственно, ждать от бретера и повесы, такого, как Николас Сейбин? Вряд ли он способен отдать свое сердце какой-нибудь одной женщине, тем более той, на которой ему пришлось жениться в силу сложившихся обстоятельств.
— Итак, ты и сам видишь, что оставаться вместе не имеет смысла. Проще говоря, я не хочу оставаться твоей женой, ты — моим мужем.
— Остается одна проблема, — медленно проговорил Николас, глядя на нее сквозь хитроватый прищур. — Поскольку мы провели вместе ночь, аннулирование брака невозможно.
Аврору обдало жаром при воспоминании о той ночи. Он был совсем рядом, его бедро почти касалось ее бедра, и она чувствовала тепло, излучаемое его мускулистым телом.
Он, видимо, тоже вспомнил ту ночь, потому что взгляд его медленно скользнул по ее телу, задержавшись на груди и бедрах.
Аврора вспыхнула от смущения. У нее возникло ощущение, будто Николас входит в нее, наполняя ее собой все глубже и глубже… Наслаждение пронзило ее словно стрелой.
Он бросил взгляд на ее живот.
— Наш союз не принес плода?
— Нет, — пробормотала она с явным сожалением. Хотя будь она беременна, убедить Николаса разорвать их союз было бы куда труднее.
— Итак, — медленно произнес он, — если я правильно тебя понял, ты предлагаешь просто забыть о том, что мы муж и жена, и жить отдельно, каждый своей жизнью?
— Ну… Да, именно это я и имела в виду. Так было бы лучше для нас обоих.
— Думаю, ты кое о чем позабыла, моя сирена.
— О чем же?
Он ничего не сказал, только коснулся ладонью нежной ямочки у нее на затылке, И медленно, но уверенно привлек ее к себе.
— Об этом, — пробормотал он, касаясь губами ее губ. Она замерла, затаив дыхание, и вдруг почувствовала, что тает, расплавляется. Этот поцелуй вызвал к жизни голод, который, как она думала, ей больше не дано испытать в жизни.
— Наш брак был совершен не по любви, — хрипло прошептал он ей на ухо, прервав поцелуй, — но нас влечет друг к другу, и это факт. Ты чувствуешь тот же жар, что и я, моя сладкая. Как же мы можем делать вид, будто этого нет?
Аврора тщетно пыталась овладеть собой. Она уперлась ладонями ему в грудь, в то время как ослабевшее тело искало опоры в его теле… В этот момент карета остановилась. Господи… Сейчас слуга откроет дверцу, и тогда…
Оттолкнув Николаса, она схватилась за ручку кареты.
— Нас не должны видеть вот так… Николас легко пожал ей кисть.
— Пусти меня! — в отчаянии прошептала она.
— На этот раз я тебя отпущу Аврора, но наш разговор еще не закончен.
Она не ответила, поспешив соскочить с подножки до того, как слуга заметит пирата, ее законного мужа.
Горничная помогла Авроре приготовиться ко сну и ушла. Пробило полночь, но сон бежал от Авроры. Она лежала в темноте с открытыми глазами и думала о Николасе. Кожа ее горела, она ощущала на губах вкус его поцелуя.
Как могло случиться, что этот мужчина обрел над ней столь сильную власть? Достаточно было одного его присутствия, чтобы всколыхнуть все ее чувства. Любое его прикосновение пробуждало в ней страсть. Ту, что она испытала во время их брачной ночи, ту, о которой прочла в дневнике француженки.
Застонав, Аврора повернулась в постели и отбросила одеяло. В спальне было жарко, хотя окна оставались открытыми.
«Ты чувствуешь тот же жар, что и я». Да, это так. Именно из-за этого она в панике выскочила из кареты. Она бежала от него без оглядки…
Аврора вздрогнула. Она даже не поинтересовалась, есть ли ему где переночевать — Уиклиффа в городе не было. Но Николас, отважный путешественник и авантюрист, наверняка справится с этой проблемой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71