Магнус чуть натянул поводья, мягко уговаривая коня, называя его «хорошим мальчиком» и «славным малым» и убеждая, что бояться ему нечего.
Идэйн перевела дух. Она все еще крепко цеплялась за Магнуса, как во время их безумной скачки, а руки и ноги ее дрожали от напряжения.
Когда Магнус повернулся, чтобы посмотреть на нее, лунный свет упал на его лицо, и Идэйн увидела, что он все еще смеется.
Ей захотелось ударить его. И все же Магнус украл и обуздал прекрасного резвого коня тамплиера и ехал на нем, и она не могла осуждать его за это. Если бы Магнус не был таким первоклассным наездником, они не смогли бы удержаться на таком мощном коне, он бы их сбросил, и теперь они брели бы по ночному лесу. И, вероятно, заблудились.
И все же она почти ненавидела его.
Магнус направил тяжело дышавшего коня под деревья и там соскользнул с его спины, взял в руки поводья и привязал его к ветке. Жеребец покорно опустил голову и принялся щипать сухую траву. Магнус снял Идэйн с коня, принес под дерево «уложил на постель из опавших листьев. Она все еще дрожала и смотрела, как он снимает плащ, потом рубашку и отбрасывает все это в сторону.
– Ты чуть не убил нас! – сев, заявила Идэйн.
– Вовсе нет. Этого никогда бы не случилось! Я слишком хорошо держусь в седле, чтобы допустить такое. – Магнус сел рядом с ней и попытался снять с нее плащ. – Какая ты глупышка! Сразу видно, что всю жизнь провела в монастыре.
Идэйн поняла, чего он хочет, и попыталась воспротивиться, несмотря на то что кровь быстрее побежала у нее по жилам при виде его обнаженного торса. В нем все еще бурлила энергия после того, как ему удалось обуздать и приручить такого мощного коня.
Идэйн попыталась оттолкнуть его.
– Что, если тамплиер проснулся, и они уже ищут нас?
Магнус притянул ее к себе.
– У нас есть несколько минут.
Его рука потянулась к ее волосам, он пропустил пальцы сквозь ее золотые пряди. Потом нагнулся к ней, и ее рот оказался в плену его жарких страстных поцелуев – он целовал ее губы, шею, потом губы его нашли ее грудь и начали целовать ее сквозь платье.
Она застонала, и он прошептал:
– О господи, как я мечтал об этой минуте, как мне хотелось обнять и прижать тебя к себе. Я сгорал от желания и думал, как ты будешь лежать в моих объятиях – обнаженная, сверкающая, прекрасная. Я только и мечтал о том, чтобы снова обладать тобой и почувствовать сладость твоего тела! – Не отрываясь от ее губ, он простонал: – Думать об этом – думать о тебе – от одного этого можно сойти с ума! Господи, как ты нужна мне!
Он отвел ее сопротивляющиеся руки, чтобы расстегнуть ее плащ. Когда он сделал это, из-под плаща выпрыгнул белый кот, бывший там с тех пор, как Идэйн положила его туда, когда готовилась ко сну.
Магнус отпрянул:
– Проклятый кот! Как ты можешь всюду таскать его за собой!
Он взял зверька и бросил в кусты. Потом, горя лихорадкой страсти, опустился на колени и снял с нее плащ. Он делал это торопливо, руки его дрожали, когда он поднимал ее платье, обнажая ее тело до груди. И вскоре их тела оказались переплетенными в тесном объятии.
– Магнус, – задыхаясь, прошептала Идэйн.
Это было безумием, но она не могла остановить его, потому что сама была охвачена такой же лихорадкой. Его рот прижимался к ее рту и заглушил ее стон, когда его плоть с настойчивой силой проникла в нее.
На этот раз он овладел ею так же грубо, как обуздал боевого коня. Но даже когда Идэйн извивалась под ним, пытаясь сопротивляться, ее руки крепко прижимали его к себе, а он покрывал бесчисленными жаркими поцелуями ее лицо. Тело его снова задвигалось, а рот снова пленил ее рот, а зубы чуть' прикусили ее нижнюю губу.
– Моя прекрасная золотистая колдунья, – задыхаясь, шептал он. – Я хочу наполнить тебя всю, сделать своей узницей, я хочу поглотить тебя – я хочу тебя всю!
И слова его воплотились в действительность.
Это было жадное чувственное соитие, полное животной страсти и силы. Сначала Идэйн показалось, что она этого не выдержит. Но постепенно она покорилась его чувствам, и ее тело стало отвечать на его ласки.
Идэйн вскрикнула, когда он стянул с нее платье, и его губы прижались к ее телу, пожирав и покрывая поцелуями всю ее. Она больше не могла противостоять этому сладостному и мучительному прикосновению. Идэйн впилась зубами в его плечо и услышала его восклицание, полное изумления и боли.
Его рука, заблудившаяся в ее волосах, оттянула назад ее голову, и он ответил властными поцелуями на ее укус – он целовал ее шею, лицо, покусывал ее щеку и мочку уха до тех пор, пока кожа ее не начала гореть.
И это было нечто совсем иное! На этот раз их занятие любовью вовсе не походило на медленное падение среди золотых звезд – сейчас оно было жарким и неистовым, а вокруг пахло сухой травой, потом; и лошадьми. Идэйн казалось, что она погрузилась в опаляющее пламя страсти, способной сжечь их заживо. И тут она была равна ему – от них обоих не оставалось теперь ничего, кроме пепла.
Здесь, на этом серебристом лугу, было сладострастие, но была и любовь. И ее сильный, гибкий возлюбленный, чье тело с такой силой вторгалось в её собственное, завоевал ее, но и она, в свою очередь, тоже завоевала его.
А в следующую секунду тело его содрогнулось, и он издал громкий крик, похожий на рык, а она вторила ему тихим стоном. Он опустился рядом с ней, все еще дрожа, весь покрытый потом, и она слышала его сдавленные крики.
Идэйн облизнула припухшие губы. Все ее тело было словно избито и покрыто ссадинами. Она чувствовала себя усталой, но торжествующей.
– Матерь Божия, я никогда не покину тебя! – пробормотал он. – Идэйн, – пробормотал он, Идэйн! Как мне жить без тебя? Ты и вправду, должно быть, ведьма. На земле мне не найти второй такой женщины, как ты! Никто не сравнится с тобой!
Она смотрела куда-то через его плечо, стараясь восстановить дыхание. В лунном свете недалеко от них сидел белый кот и вылизывал лапки. Идэйн с трудом удалось прошептать:
– Нет, я не ведьма.
– Нет? – Он приподнялся, опираясь на локоть, чтобы заглянуть ей в лицо. – Почему тогда ты говоришь и делаешь такие вещи, которых никто не понимает?
Его рука отвела влажные волосы с ее глаз.
– Почему ты назвала по имени заблудившегося кота и сказала, что он твой родственник?
Взгляд Идэйн скользнул куда-то в сторону.
– Я… я не знаю. Иногда я не знаю, что скажу. Вот только мое Предвидение… – Ее голос затих, истаял. Нет, он не понял бы. – Я не могу объяснить. Кажется, это просто приходит мне в голову…
Магнус ждал, пристально вглядываясь в ее лицо, потом слегка отстранился и натянул штаны, чтобы прикрыть обнаженное тело.
– И заставляешь корабль сесть на мель, чтобы он не прибыл, когда на другой совершили нападение. И это тоже пришло тебе в голову?
– Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Идэйн перевела дух. Она все еще крепко цеплялась за Магнуса, как во время их безумной скачки, а руки и ноги ее дрожали от напряжения.
Когда Магнус повернулся, чтобы посмотреть на нее, лунный свет упал на его лицо, и Идэйн увидела, что он все еще смеется.
Ей захотелось ударить его. И все же Магнус украл и обуздал прекрасного резвого коня тамплиера и ехал на нем, и она не могла осуждать его за это. Если бы Магнус не был таким первоклассным наездником, они не смогли бы удержаться на таком мощном коне, он бы их сбросил, и теперь они брели бы по ночному лесу. И, вероятно, заблудились.
И все же она почти ненавидела его.
Магнус направил тяжело дышавшего коня под деревья и там соскользнул с его спины, взял в руки поводья и привязал его к ветке. Жеребец покорно опустил голову и принялся щипать сухую траву. Магнус снял Идэйн с коня, принес под дерево «уложил на постель из опавших листьев. Она все еще дрожала и смотрела, как он снимает плащ, потом рубашку и отбрасывает все это в сторону.
– Ты чуть не убил нас! – сев, заявила Идэйн.
– Вовсе нет. Этого никогда бы не случилось! Я слишком хорошо держусь в седле, чтобы допустить такое. – Магнус сел рядом с ней и попытался снять с нее плащ. – Какая ты глупышка! Сразу видно, что всю жизнь провела в монастыре.
Идэйн поняла, чего он хочет, и попыталась воспротивиться, несмотря на то что кровь быстрее побежала у нее по жилам при виде его обнаженного торса. В нем все еще бурлила энергия после того, как ему удалось обуздать и приручить такого мощного коня.
Идэйн попыталась оттолкнуть его.
– Что, если тамплиер проснулся, и они уже ищут нас?
Магнус притянул ее к себе.
– У нас есть несколько минут.
Его рука потянулась к ее волосам, он пропустил пальцы сквозь ее золотые пряди. Потом нагнулся к ней, и ее рот оказался в плену его жарких страстных поцелуев – он целовал ее губы, шею, потом губы его нашли ее грудь и начали целовать ее сквозь платье.
Она застонала, и он прошептал:
– О господи, как я мечтал об этой минуте, как мне хотелось обнять и прижать тебя к себе. Я сгорал от желания и думал, как ты будешь лежать в моих объятиях – обнаженная, сверкающая, прекрасная. Я только и мечтал о том, чтобы снова обладать тобой и почувствовать сладость твоего тела! – Не отрываясь от ее губ, он простонал: – Думать об этом – думать о тебе – от одного этого можно сойти с ума! Господи, как ты нужна мне!
Он отвел ее сопротивляющиеся руки, чтобы расстегнуть ее плащ. Когда он сделал это, из-под плаща выпрыгнул белый кот, бывший там с тех пор, как Идэйн положила его туда, когда готовилась ко сну.
Магнус отпрянул:
– Проклятый кот! Как ты можешь всюду таскать его за собой!
Он взял зверька и бросил в кусты. Потом, горя лихорадкой страсти, опустился на колени и снял с нее плащ. Он делал это торопливо, руки его дрожали, когда он поднимал ее платье, обнажая ее тело до груди. И вскоре их тела оказались переплетенными в тесном объятии.
– Магнус, – задыхаясь, прошептала Идэйн.
Это было безумием, но она не могла остановить его, потому что сама была охвачена такой же лихорадкой. Его рот прижимался к ее рту и заглушил ее стон, когда его плоть с настойчивой силой проникла в нее.
На этот раз он овладел ею так же грубо, как обуздал боевого коня. Но даже когда Идэйн извивалась под ним, пытаясь сопротивляться, ее руки крепко прижимали его к себе, а он покрывал бесчисленными жаркими поцелуями ее лицо. Тело его снова задвигалось, а рот снова пленил ее рот, а зубы чуть' прикусили ее нижнюю губу.
– Моя прекрасная золотистая колдунья, – задыхаясь, шептал он. – Я хочу наполнить тебя всю, сделать своей узницей, я хочу поглотить тебя – я хочу тебя всю!
И слова его воплотились в действительность.
Это было жадное чувственное соитие, полное животной страсти и силы. Сначала Идэйн показалось, что она этого не выдержит. Но постепенно она покорилась его чувствам, и ее тело стало отвечать на его ласки.
Идэйн вскрикнула, когда он стянул с нее платье, и его губы прижались к ее телу, пожирав и покрывая поцелуями всю ее. Она больше не могла противостоять этому сладостному и мучительному прикосновению. Идэйн впилась зубами в его плечо и услышала его восклицание, полное изумления и боли.
Его рука, заблудившаяся в ее волосах, оттянула назад ее голову, и он ответил властными поцелуями на ее укус – он целовал ее шею, лицо, покусывал ее щеку и мочку уха до тех пор, пока кожа ее не начала гореть.
И это было нечто совсем иное! На этот раз их занятие любовью вовсе не походило на медленное падение среди золотых звезд – сейчас оно было жарким и неистовым, а вокруг пахло сухой травой, потом; и лошадьми. Идэйн казалось, что она погрузилась в опаляющее пламя страсти, способной сжечь их заживо. И тут она была равна ему – от них обоих не оставалось теперь ничего, кроме пепла.
Здесь, на этом серебристом лугу, было сладострастие, но была и любовь. И ее сильный, гибкий возлюбленный, чье тело с такой силой вторгалось в её собственное, завоевал ее, но и она, в свою очередь, тоже завоевала его.
А в следующую секунду тело его содрогнулось, и он издал громкий крик, похожий на рык, а она вторила ему тихим стоном. Он опустился рядом с ней, все еще дрожа, весь покрытый потом, и она слышала его сдавленные крики.
Идэйн облизнула припухшие губы. Все ее тело было словно избито и покрыто ссадинами. Она чувствовала себя усталой, но торжествующей.
– Матерь Божия, я никогда не покину тебя! – пробормотал он. – Идэйн, – пробормотал он, Идэйн! Как мне жить без тебя? Ты и вправду, должно быть, ведьма. На земле мне не найти второй такой женщины, как ты! Никто не сравнится с тобой!
Она смотрела куда-то через его плечо, стараясь восстановить дыхание. В лунном свете недалеко от них сидел белый кот и вылизывал лапки. Идэйн с трудом удалось прошептать:
– Нет, я не ведьма.
– Нет? – Он приподнялся, опираясь на локоть, чтобы заглянуть ей в лицо. – Почему тогда ты говоришь и делаешь такие вещи, которых никто не понимает?
Его рука отвела влажные волосы с ее глаз.
– Почему ты назвала по имени заблудившегося кота и сказала, что он твой родственник?
Взгляд Идэйн скользнул куда-то в сторону.
– Я… я не знаю. Иногда я не знаю, что скажу. Вот только мое Предвидение… – Ее голос затих, истаял. Нет, он не понял бы. – Я не могу объяснить. Кажется, это просто приходит мне в голову…
Магнус ждал, пристально вглядываясь в ее лицо, потом слегка отстранился и натянул штаны, чтобы прикрыть обнаженное тело.
– И заставляешь корабль сесть на мель, чтобы он не прибыл, когда на другой совершили нападение. И это тоже пришло тебе в голову?
– Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81