Очень полезными могли оказаться данные отдела маркетинга, имеющиеся в штаб-квартире, но и этого Сэмми была лишена. То, что описывала Саманта, носило весьма приблизительный характер — одни наметки, — но сама идея лежала на поверхности, отчаянно-смелая, волнующая, захватывающая дух!
Ее доклад начинался с краткого, но необходимого в данном случае обзора происходящего в мире парижской высокой моды с упоминанием того, о чем знали или догадывались все, кто работал в этой области: знаменитые парижские кутюрье зарабатывают деньги продажей прав на использование их моделей и торговлей через сеть собственных бутиков. Сами же дома «от кутюр» приносят существенные убытки, но сохраняются для поддержания престижа и торговой марки.
В своем предложении Сэмми ссылалась на известную историю о том, что короли американского рынка массовой моды Ральф Лорен, Келвин Кляйн и Оскар де ла Рента, судя по слухам, последние несколько лет внимательно следят за происходящим в Париже, но пока никто не устраивал здесь демонстраций готовой одежды. То есть не было ни одного показа, организация которого стоила бы значительных денежных затрат.
Сэмми в своем докладе указывала: все, что необходимо для американского производителя готового платья, — найти способ проникнуть в мир парижской высокой моды изнутри, то есть лучше всего, использовав дом «от кутюр», принадлежащий американскому хозяину. Основная идея и состояла в том, что старый, всеми позабытый Дом моды Лувель мог отлично послужить в этом смысле Джеку Сторму. Если хорошо подобрать и привезти из Нью-Йорка творческий персонал, привлечь модельеров самого высокого класса, а также применить передовые методы организации работы, все может получиться великолепно. Ну и конечно, необходимы определенные капиталовложения. У Джека Сторма все это было в наличии, или он мог все достать.
Неужели это совершенно безумная идея? Сэмми ужасно волновалась, засовывая отчет в большой конверт и запечатывая его. Она рассчитывала, что, получив ее доклад, они сразу же сообщат об этом. Самое важное, чтобы доклад попал к Джеку, как только он вернется.
Саманта надела на машинку пластмассовый футляр, собрала карандаши и испорченные листы бумаги; в бывшем кабинете рекламных агентов она устроила немалый беспорядок. Бросив мусор в корзинку, которую следовало вынести на лестничную площадку, Сэмми уже протянула руку, чтобы выключить настольную лампу, как вдруг послышался непонятный шум. Этого шороха, звука легких крадущихся шагов за дверью оказалось достаточно, чтобы она поставила мусорную корзину на место и замерла, напряженно прислушиваясь.
Освещенный кабинет вселял ощущение некоторой уверенности и безопасности посреди громадного, темного, пустого дома. Может, этот звук ничего не значит — в большинстве старинных домов по ночам слышатся поскрипывания и легкие шорохи. А уж если человек устал, успокоила себя Сэмми, звуки кажутся гораздо громче. Прошло несколько секунд, все было тихо, и она приказала себе забыть об этой ерунде.
Саманта снова подняла корзинку, но снова замерла, потому что вспомнила о человеке, который вполне мог оказаться здесь посреди ночи, — о Чипе.
Но не вернется же он сюда ради нее? Это нелепо. Неужели ему мало Соланж Дюмер и ее дочери, черт его дери?
Сэмми выключила настольную лампу над машинкой и стояла в темноте, внимательно прислушиваясь. Даже если снаружи кто-то есть, не исключено, что это Альберт, ночной сторож. Правда, старик редко добирался посреди ночи до третьего этажа. Насколько знала Сэмми, он обитал в какой-то конуре на первом этаже и, как она подозревала, большую часть времени спал. Во всяком случае, она видела его всего один или два раза.
Но что же ей делать, если это все-таки Чип бродит по пустому зданию и, может быть, ищет ее?
Обычно Сэмми включала свет на лестнице, прежде чем выключить настольную лампу в кабинете. Сейчас она радовалась, что не успела это сделать. Конечно, она ничего не видела в кромешной тьме, но и ее невозможно было рассмотреть.
Она уверяла себя, что запросто справится с Чипом. Скажем, поначалу сделает вид, что принимает его приставания за чистую монету, мрачно планировала она. Только на сей раз действительно позвонит в полицию. Телефон стоит как раз на столе.
В темноте каждый звук раздавался с удвоенной силой, даже ее собственное дыхание. Прошло несколько долгих минут, и Сэмми поняла, что не может оставаться здесь вечно. Напряженно всматриваясь в темноту, она почувствовала резь в глазах, которые сами собой закрывались от усталости. Саманта осторожно обошла вокруг стола, нащупала дверную ручку и медленно приоткрыла дверь кабинета.
Через маленькое окошко в крыше проникал тусклый лунный свет, слабо отражающийся на мраморных ступенях. Сэмми тихо выскользнула из дверей, сделала шаг вперед и прижалась спиной к стене.
Неужели Чип все-таки прячется где-то наверху или, может, пытается проникнуть в ее квартирку? Ему, видимо, не хватает Сэмми для полноты коллекции! Крадется посреди ночи по дому, надеясь опять затеять с ней шашни, и это после того, как уже успел «позаботиться» о двух дамочках!
Может, он сексуальный маньяк? От этой мысли Сэмми похолодела. С подобным нельзя было не считаться. Но тогда ночью его поведение вовсе не напоминало насильника. Напротив, он…
«Забудь об этом, — приказала она себе. — Выбрось из головы Чипа, забудь, насколько он хорош в постели и все такое. Если он действительно там, то должен получить по заслугам». Она отошла от стены и посмотрела наверх. Если кто-то и поджидает ее там, до поры до времени ее прикрывает поворот лестницы перед площадкой третьего этажа.
В ночной темноте усталые глаза Сэм различали какие-то неясные очертания предметов, тени, странные двигающиеся фигуры и снова тени, которые растворялись во мраке или принимали новые очертания. Что же это такое? Неужели галлюцинации? Саманта слишком устала, чтобы разбираться.
Наконец последний крадущийся призрак испарился где-то наверху, и Сэмми с облегчением вздохнула. Видения в дрожащем свете луны мелькнули около выхода на крышу и исчезли. Она еще не знала, что сделает при следующей встрече с Аланом де Бо, но была твердо уверена, что обязательно что-нибудь придумает, чтобы отплатить ему за шуточки и дурацкие истории.
Это не Чип! Это призраки монахов-бенедиктинцев!
В усталом мозгу Саманты ночные тени превратились в черные рясы монахов из склепа, о которых рассказывал Алан де Бо. Словно чернильная клякса, что-то расплывалось и меняло форму прямо у нее на глазах. Сначала казалось, что перед ней только один призрак в сутане с черным капюшоном, потом теней стало две. Не успела Саманта и глазом моргнуть, как они исчезли.
Самое время выйти из игры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Ее доклад начинался с краткого, но необходимого в данном случае обзора происходящего в мире парижской высокой моды с упоминанием того, о чем знали или догадывались все, кто работал в этой области: знаменитые парижские кутюрье зарабатывают деньги продажей прав на использование их моделей и торговлей через сеть собственных бутиков. Сами же дома «от кутюр» приносят существенные убытки, но сохраняются для поддержания престижа и торговой марки.
В своем предложении Сэмми ссылалась на известную историю о том, что короли американского рынка массовой моды Ральф Лорен, Келвин Кляйн и Оскар де ла Рента, судя по слухам, последние несколько лет внимательно следят за происходящим в Париже, но пока никто не устраивал здесь демонстраций готовой одежды. То есть не было ни одного показа, организация которого стоила бы значительных денежных затрат.
Сэмми в своем докладе указывала: все, что необходимо для американского производителя готового платья, — найти способ проникнуть в мир парижской высокой моды изнутри, то есть лучше всего, использовав дом «от кутюр», принадлежащий американскому хозяину. Основная идея и состояла в том, что старый, всеми позабытый Дом моды Лувель мог отлично послужить в этом смысле Джеку Сторму. Если хорошо подобрать и привезти из Нью-Йорка творческий персонал, привлечь модельеров самого высокого класса, а также применить передовые методы организации работы, все может получиться великолепно. Ну и конечно, необходимы определенные капиталовложения. У Джека Сторма все это было в наличии, или он мог все достать.
Неужели это совершенно безумная идея? Сэмми ужасно волновалась, засовывая отчет в большой конверт и запечатывая его. Она рассчитывала, что, получив ее доклад, они сразу же сообщат об этом. Самое важное, чтобы доклад попал к Джеку, как только он вернется.
Саманта надела на машинку пластмассовый футляр, собрала карандаши и испорченные листы бумаги; в бывшем кабинете рекламных агентов она устроила немалый беспорядок. Бросив мусор в корзинку, которую следовало вынести на лестничную площадку, Сэмми уже протянула руку, чтобы выключить настольную лампу, как вдруг послышался непонятный шум. Этого шороха, звука легких крадущихся шагов за дверью оказалось достаточно, чтобы она поставила мусорную корзину на место и замерла, напряженно прислушиваясь.
Освещенный кабинет вселял ощущение некоторой уверенности и безопасности посреди громадного, темного, пустого дома. Может, этот звук ничего не значит — в большинстве старинных домов по ночам слышатся поскрипывания и легкие шорохи. А уж если человек устал, успокоила себя Сэмми, звуки кажутся гораздо громче. Прошло несколько секунд, все было тихо, и она приказала себе забыть об этой ерунде.
Саманта снова подняла корзинку, но снова замерла, потому что вспомнила о человеке, который вполне мог оказаться здесь посреди ночи, — о Чипе.
Но не вернется же он сюда ради нее? Это нелепо. Неужели ему мало Соланж Дюмер и ее дочери, черт его дери?
Сэмми выключила настольную лампу над машинкой и стояла в темноте, внимательно прислушиваясь. Даже если снаружи кто-то есть, не исключено, что это Альберт, ночной сторож. Правда, старик редко добирался посреди ночи до третьего этажа. Насколько знала Сэмми, он обитал в какой-то конуре на первом этаже и, как она подозревала, большую часть времени спал. Во всяком случае, она видела его всего один или два раза.
Но что же ей делать, если это все-таки Чип бродит по пустому зданию и, может быть, ищет ее?
Обычно Сэмми включала свет на лестнице, прежде чем выключить настольную лампу в кабинете. Сейчас она радовалась, что не успела это сделать. Конечно, она ничего не видела в кромешной тьме, но и ее невозможно было рассмотреть.
Она уверяла себя, что запросто справится с Чипом. Скажем, поначалу сделает вид, что принимает его приставания за чистую монету, мрачно планировала она. Только на сей раз действительно позвонит в полицию. Телефон стоит как раз на столе.
В темноте каждый звук раздавался с удвоенной силой, даже ее собственное дыхание. Прошло несколько долгих минут, и Сэмми поняла, что не может оставаться здесь вечно. Напряженно всматриваясь в темноту, она почувствовала резь в глазах, которые сами собой закрывались от усталости. Саманта осторожно обошла вокруг стола, нащупала дверную ручку и медленно приоткрыла дверь кабинета.
Через маленькое окошко в крыше проникал тусклый лунный свет, слабо отражающийся на мраморных ступенях. Сэмми тихо выскользнула из дверей, сделала шаг вперед и прижалась спиной к стене.
Неужели Чип все-таки прячется где-то наверху или, может, пытается проникнуть в ее квартирку? Ему, видимо, не хватает Сэмми для полноты коллекции! Крадется посреди ночи по дому, надеясь опять затеять с ней шашни, и это после того, как уже успел «позаботиться» о двух дамочках!
Может, он сексуальный маньяк? От этой мысли Сэмми похолодела. С подобным нельзя было не считаться. Но тогда ночью его поведение вовсе не напоминало насильника. Напротив, он…
«Забудь об этом, — приказала она себе. — Выбрось из головы Чипа, забудь, насколько он хорош в постели и все такое. Если он действительно там, то должен получить по заслугам». Она отошла от стены и посмотрела наверх. Если кто-то и поджидает ее там, до поры до времени ее прикрывает поворот лестницы перед площадкой третьего этажа.
В ночной темноте усталые глаза Сэм различали какие-то неясные очертания предметов, тени, странные двигающиеся фигуры и снова тени, которые растворялись во мраке или принимали новые очертания. Что же это такое? Неужели галлюцинации? Саманта слишком устала, чтобы разбираться.
Наконец последний крадущийся призрак испарился где-то наверху, и Сэмми с облегчением вздохнула. Видения в дрожащем свете луны мелькнули около выхода на крышу и исчезли. Она еще не знала, что сделает при следующей встрече с Аланом де Бо, но была твердо уверена, что обязательно что-нибудь придумает, чтобы отплатить ему за шуточки и дурацкие истории.
Это не Чип! Это призраки монахов-бенедиктинцев!
В усталом мозгу Саманты ночные тени превратились в черные рясы монахов из склепа, о которых рассказывал Алан де Бо. Словно чернильная клякса, что-то расплывалось и меняло форму прямо у нее на глазах. Сначала казалось, что перед ней только один призрак в сутане с черным капюшоном, потом теней стало две. Не успела Саманта и глазом моргнуть, как они исчезли.
Самое время выйти из игры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87